Джим Пуговка и машинист Лукас (пер. Кореневой) - Энде Михаэль Андреас Гельмут - Страница 44

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая

Лукас задумчиво свернул листок. У Джима на глазах выступили слезы. Да, такое письмо могла написать только фрау Каакс! Сколько в нем доброты и любви!

Теперь осталось прочитать третье письмо.

Джим невольно рассмеялся, и от радости у него даже слезы потекли из глаз.

— Значит, завтра утром мы уже можем ехать? — спросил он, смахивая слезы.

— Только, спрашивается, на чем? — усмехнулся Лукас. — Опять Кристи перестраивать в корабль, или, быть может, вы одолжите нам какое-нибудь подходящее судно, ваше величество?

— Мне кажется, нам лучше будет взять мой государственный корабль, — ответил император.

— Нам? — спросил удивленно Лукас. — Вы сказали «нам»?

— Ну да, — ответил император, — нам — это значит вам, Ли Ши и мне. Мне бы так хотелось познакомиться с фрау Каакс. Судя по всему, она очень милая, почтенная женщина. Кроме того, мне все-таки необходимо нанести визит королю Альфонсу Без Четверти Двенадцатому, ведь, вполне возможно, в весьма обозримое время между нашими странами будут установлены дипломатические отношения.

При этом император с улыбкой взглянул на Джима.

— Черт подери! — воскликнул Лукас. — Веселенькая толчея будет у нас в Медландии! Наш остров, ваше величество, действительно невелик по размерам.

Затем он повернулся к Пинг Понгу и спросил:

— Можем ли мы завтра утром отправиться в путь?

— Я сейчас же отдам все необходимые распоряжения, — пропищал верховный бонза, — и к восходу солнца корабль будет готов.

— Отлично! — воскликнул Лукас. — Тогда займемся этим, не откладывая.

Пинг Понг подпрыгнул как мячик и скрылся из виду. Честно говоря, для такого крохи у него было слишком много забот, которые свалились на его плечи в эти дни, но зато он считался самым уважаемым человеком в Китае и мог носить почетный золотой халат. Но, как говорится, без труда не выловишь и рыбку из пруда. Положение обязывало, и Пинг Понгу приходилось крутиться.

К полднику пришлось разбудить всех детей. Их пригласили на террасу, где уже сидели император, Лукас и Джим. Они все вместе поели, а справившись с едой, спустились вниз на площадь перед императорским дворцом. Там собралось множество китайских ребятишек. Они чинно выстроились в ряд, и каждый держал под уздцы маленькую белую лошадку, запряженную в изящную китайскую коляску. Все экипажи были разрисованы пестрыми красками, и на каждом был приделан шелковый балдахин от солнца. Первая коляска выглядела особенно роскошно — ее приготовили для императора и его дочери. Дети заняли места в остальных экипажах по двое, по трое в каждом. Само собой разумеется, им разрешили править лошадьми. И только Лукас и Джим предпочли ехать на своем Кристи.

Процессия тронулась в путь. Во главе ехали император и Ли Ши, заключали колонну Кристи с Лукасом и Джимом. Под бурное ликование толпы торжественный поезд продвигался вперед, никуда не сворачивая, все прямо и прямо, по той самой дороге, по которой совсем еще недавно ехали в Пекин наши друзья. К вечеру компания добралась наконец до устья Желтой реки, где находилась Главная гавань.

У пирса стояли на якоре два парусника. Одни матросы карабкались на мачты, другие внизу дружно тянули за канат. «Па-шла! Па-шла!» — раздавался дружный хор голосов, и огромные паруса медленно поднимались вверх. Один из кораблей уже был совершенно готов к отплытию, оставалось только дождаться попутного ветра. С наступлением ночи он должен был выйти в море, приняв на борт всех детей, которых ему предстояло развезти по разным странам. Другой корабль еще стоял без парусов. Там матросы занимались загрузкой продовольствия. Этот парусник был намного больше и красивее, чем первый. Его гигантский ростр был украшен золотой фигурой единорога, а слева и справа виднелась надпись:

Так звали императора китайского. Это и был, очевидно, государственный корабль, который завтра утром должен был взять курс на Медландию.

Когда солнце зашло, с берега неожиданно задул легкий ветерок. Капитан первого корабля, старый морской волк, у которого был веселый нрав и красный нос картофелиной, сошел по трапу вниз и доложил о полной готовности.

Император подозвал к себе всех своих маленьких гостей и сказал:

— Дорогие мои друзья! К моему глубочайшему сожалению, я вынужден сказать, что пробил час разлуки. Для меня было большой радостью познакомиться с вами. Как мечтал я о том, чтобы вы погостили у меня подольше, но вы хотите домой, и это понятно, ведь подумать только, как долго вы уже не видели своей родины! Передайте от меня привет вашим родителям, родственникам и друзьям и напишите мне, как вы доехали. А если у вас появится желание, приезжайте ко мне в другой раз. Может быть, на следующих каникулах. Хорошо? Вы всегда для нас желанные гости. Ну а что касается Чертовой Дюжины, которая похитила вас, то тут вам беспокоиться нечего. В самое ближайшее время я снаряжу военный корабль, который непременно поймает их. Будьте здоровы, мои дорогие!

После этого взял слово Лукас.

— Н-да, братцы-кролики, — начал он, усиленно попыхивая трубкой, — я не мастер говорить. Мне правда жаль, что мы так скоро должны расстаться, но ведь это не навсегда.

— Конечно же нет! — не удержался тут мальчик-индеец.

— Напишите мне и Джиму хотя бы открыточку, хорошо бы с каким-нибудь видом, чтобы мы могли представить, что как выглядит. Ну а если надумаете приехать к нам, то всегда добро пожаловать в Медландию. Мы будем очень рады. Ну а теперь — счастливого плавания и до скорой встречи!

Тут все бросились прощаться друг с другом, начались рукопожатия, объятия, поцелуи, и каждый ребенок не забыл поблагодарить еще раз Джима, Лукаса и, конечно же, Кристи за спасение, а императора за гостеприимство. Затем все дети под предводительством капитана взошли на палубу корабля. Когда все уже было готово к отплытию, на берегу начался невиданный фейерверк. Это был сюрприз, который придумал Пинг Понг. Ракеты взлетали высоко-высоко в ночное небо и там расцветали гигантскими букетами сказочных цветов. Ко всему прочему, вдруг заиграл оркестр, который исполнил китайскую прощальную песню, и шум морского прибоя звучал ей чудесным аккомпанементом. Подняли якорь, и корабль медленно и величественно вышел из гавани. Все кричали: «До свидания!» — и махали платками. Здесь не было равнодушных, отъезжающие и провожающие были взволнованы, и на глазах у них наворачивались слезы. Громче всех, конечно же, рыдал Кристи, хотя он обычно не слишком хорошо разбирался в том, что происходит. Но у него было очень чувствительное сердце, и он страшно распереживался, просто так, за компанию.

Медленно скользил корабль по волнам ночного моря и скоро уже скрылся из виду. Неожиданно гавань стала какой-то безлюдной и немой.

— Мне кажется, — сказал император, — лучше всего нам переночевать прямо на корабле. Мы выходим в море до восхода солнца. И раз уж мы останемся здесь, то нам не надо рано вставать. К завтраку мы уже будем далеко в открытом море.

Друзья и маленькая принцесса приняли это предложение без всяких возражений.

• Предыдущая
• 44/48
• Следующая