Христианство в Китае: история и современность - Дацышен Владимир Григорьевич - Страница 5

За весь период работы в Китае М. Риччи и его соратники крестили около 2,5 тыс. китайцев. В начале XVII века приняли крещение «три столпа» китайского христианства: уже известный Сюй Гуанци (1552–1633), Ли Чжицзао (1565–1630) и Ян Тинъюнь (1557–1627)[87]. Эти ученые китайцы воспринимали христианство не как чуждое учение, альтернативу традиционным китайским ценностям, но, скорее, как вариант неоконфуцианства, более адекватно отражающее суть древних китайских учений[88]. Павел Сюй позднее получил должность главы Палаты церемоний (Ли бу), чем способствовал привлечению иезуитов к управлению страной. Богословские труды первых китайских христиан, особенно Яна Тинъюня, несмотря на последовавшую вскоре критику со стороны западных миссионеров, явились одним из фундаментов католической церкви в Китае. Благодаря ходатайству соратника Риччи французского миссионера Николя Триго[89] Ватикан в 1615 г. разрешил китайским священникам на литургии и при отправлении таинств использовать вместо латыни китайский язык[90]. Китайские ученыехристиане крестили своих родственников, хоронили родителей по католическому обряду. Дочь Павла (Сюй Гуанци), Кандида построила 39 церквей, издала 130 книг и посылала миссионеров–туземцев в разные районы Китая[91].

Вскоре после смерти М. Риччи католические миссионеры пережили первую волну гонений. В 1616 г. по инициативе влиятельного нанкинского чиновника Шэнь Цюэ[92] начались гонения на христиан. Работавшие в Нанкине миссионеры А. Семедо[93] и А. Ваньони[94] были арестованы и брошены в тюрьму, а на следующий год высланы из страны. Выслан был в Макао и один из близких соратников М. Риччи испанец Диего де Пантойя[95]. В 1618 г. по причине произошедшего накануне конфликта с португальскими купцами в Макао миссионеры были изгнаны из Пекина, а китайцам было запрещено принимать христианство.

Однако минский двор не порвал все связи с миссионерами, продолжавшими работать в южных районах Китая. Яркий пример того времени -деятельность итальянского иезуита Джулио Алени  [96]. Прибыв в Макао в 1610 году, уже через три года (1613) он начал работать в разных провинциях Китая, а с 1625 г. осел в городе Фучжоу. Дж. Алени написал несколько религиозно–философских трактатов [97], а также по приказу китайского императора подготовил разъяснения к «Атласу стран планеты Земля», ставших основой его знаменитого сочинения «Поземельная опись заморских стран» («Чжифан вайцзи»). Этот миссионер открыл для Запада иудаизм в Кайфэне[98] и исследовал несторианские памятники в Цюаньчжоу. В 1641 г. Алени возглавил иезуитские миссии на юге Китая, а перед смертью стал их главой во всей стране. Джулио Алени в своей миссионерской работе сохранил принципы «культурной адаптации», когда заимствовались традиционные китайские идеи для того, чтобы сделать христианство доступным и совместимым с китайской культурой[99]. В конце своей жизни он возглавлял академию в Фучжоу, а за комментарии к текстам Конфуция получил почетное наименование «Конфуций Запада».

В 1622 году, после окончания первой волны антихристианских гонений, в Пекин прибыли высокообразованные священники Адам Шалль фон Белл[100] и Иоанн Шрэк Террентиус. Восстановлению влияния христианства в Китае, с учетом присущего конфуцианству «авторитета древности», способствовало открытие в 1623 г. несторианского памятника VIII века[101]. Популярность иезуитов сильно возросла после того, как они точнее, чем китайские астрономы предсказали сроки произошедшего в 1629 г. в Пекине солнечного затмения. После этого по инициативе Павла Сюя для защиты Пекина от маньчжуров пригласили португальский отряд в 400 человек[102]. Завершение в 1638 г. миссионерами работы по исправлению китайского календаря способствовало закреплению авторитета христиан у руководства страны. В последние годы существования династии Мин западные миссионеры не только оказывали содействие Пекину в деле модернизации оружия, но и предлагали проекты серьезных реформ в Китае[103]. Кроме того, труды миссионеров–иезуитов и первых китайских христиан оказали влияние на политическую и идеологическую борьбу, развернувшуюся в Китае накануне гибели династии Мин. Шалль фон Белл крестил около 200 человек правящего дома Мин, а затем обучал астрономии первого маньчжурского императора в Китае Шуньчжи. Всего, ко времени падения династии Мин, численность китайцев–христиан достигла 70 тыс. человек.

После свержения Мин некоторые миссионеры служили наследникам свергнутой династии, укрывшимся на юге Китая. А немецкий миссионер Андрэ Ксавьер Коффлер крестил несколько членов императорской семьи. Вдовствующая китайская императрица Елена обращалась за помощью к Папе Римскому, а генерал из китайцев–христиан с помощью португальского оружия на некоторое время изгнал маньчжур из Гуанчжоу в 1648 году. Один из наследников свергнутой династии Юнли был крещен Константином, очевидно, рассчитывая на поддержку Запада. В 1650 г. за помощью для династии Мин на Запад выехал миссионер Михаэль Бойм[104]. На переломную эпоху пришлась и миссионерская деятельность португальца–иезуита Диаша[105], бывшего дважды вице–провинциалом иезуитских миссий в Китае в 1623–1635 и 1650–1654 годах.

К концу Минской династии миссионерская деятельность иезуитов встречала все больше препятствий. Опора иезуитов на новейшие достижения европейской науки встречала усилившееся сопротивление не только со стороны китайского традиционного научного сообщества[106], но и Римско–католической церкви[107]. Осложняла жизнь миссионеров активизация голландцев у берегов Китая. Кроме того, папской буллой 1633 года, допустившей для работы в Китае другие католические ордена, была ликвидирована монополия иезуитов в этой сфере[108].

С середины XVII века, после прихода к власти в Китае Цинской династии, христианские миссионеры получили гораздо больше возможностей для своей деятельности в Китае. Маньчжурские правители, как когда‑то монгольские ханы, будучи «завоевателями», привлекали к себе на службу представителей разных народов и культур. Кроме того, новая элита осознавала необходимость привлечения новых интеллектуальных сил для развития страны. Уже в первые годы утверждения Цинской династии в стране насчитывалось около 150 тыс. христиан. Маньчжурские императоры охотно принимали на службу западных миссионеров -специалистов в области астрономии, математики, картографии, военного дела. По этой причине Адам Шалль (Скалигер), служивший в Пекине еще Минам, был принят на службу новой династией[109]. Служивший в Китае в 1640–х годах итальянский миссионер Мартино Мартини[110] вошел в историю как автор первых работ по античной китайской истории и исследователь древнекитайских мифов и верований, а за «Новый атлас Китая» его назвали «отцом географической науки Китая». Среди известных ученых, миссионеров–иезуитов можно назвать такие имена, как Паррени[111], Кеглер[112], Галлерштейн[113], Сибо[114], Гобиль[115], Премар[116], Бувэ[117], Перейра[118], состоявших почетными членами Парижской и Санкт–Петербургской Академий наук[119]. В Китае работали также Бенуа[120], Роха[121], Славичек[122], Энкарвиль[123], Шансомэ, Вусэль, Манмеди, Тобэ, Аттире, Дэ–Броссар, Руссэ, Са Серо, Дамаскен, Луи Пуаро, Игнатус Штиельпарт и др. Отец Т. Педрини (1671–1746), музыкант и преподаватель точных наук, был наставником будущего императора Юнчжэна.