Влюбленная в тебя - Гибсон Рэйчел - Страница 23

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая

– Ну как там жилось, на трейлерной стоянке?

– Хм… – Старуха подняла свою иссохшую узловатую руку и замахнулась на пчелу, летавшую у нее перед носом. – Ничего особенно интересного про это не расскажешь. Люди думают, будто те, что живут в трейлерах, – это нищее отребье. Но я любила свой трейлер. Мне нравилось думать, что у меня всегда есть возможность собрать пожитки и в любой момент пуститься в путь, если захочется. – Она пожала костлявыми плечами. – Однако, как ты догадываешься, мне ни разу не захотелось.

– Люди порой бывают жестокими и несправедливыми, – заметила Мэдди. – Когда я была маленькой, мы тоже жили в трейлере, и мне казалось, что это – самый лучший дом в мире. – Тут она не солгала. Хотя бы потому, что трейлер был куда лучше по сравнению с другими местами, где им с матерью приходилось жить. – И мы, конечно, не были отребьем.

Запавшие голубые глаза Хэрриет осмотрели Мэдди с головы до пят.

– Ты жила в трейлере?

– Да, мэм. – Мэдди подняла повыше свой диктофон. – Вы не против, если я запишу наш разговор?

– Это еще зачем?

– Чтобы потом в точности передать ваши слова.

Хэрриет положила костлявые локти на ручки кресла и кивнула:

– Ладно, пиши. Но что же ты хочешь узнать?

– Вы помните то лето, когда на стоянке жила Элис Джонс?

– Конечно. Хотя я жила через дорогу от нее и довольно далеко. Но иногда я ее видела, когда ехала мимо. Она и впрямь была хорошенькая. И у нее была маленькая дочка. Девочка целыми днями и вечерами качалась на качелях, которые там рядом стояли.

Эту часть истории Мэдди знала. Прекрасно помнила, как взлетала на качелях так высоко, что ей казалось, она вот-вот коснется неба пальцами ног.

– А вы когда-нибудь разговаривали с Элис Джонс? Болтали по-дружески?

Старуха отрицательно покачала головой:

– Нет, такого не помню. Это было слишком давно. Да и память меня теперь подводит.

– Да, понимаю. И моя память не всегда в лучшей форме. – Мэдди уткнулась в свои заметки, будто бы для того, чтобы вспомнить, о чем спрашивать дальше. – Вы помните женщину по имени Трина, которая, возможно, в то же самое время тоже жила на стоянке?

– Наверное, это Трина Олсен. Средняя дочка Бетти Олсен. У нее были рыжие волосы. Точно огонь. И еще веснушки.

Мэдди сделала пометки в блокноте.

– Не знаете, Трина до сих пор живет в Трули?

– Нет. А вот Бетти уже нет в живых. Умерла от рака печени.

– Очень жаль.

– Почему? Ты ее знала?

– А-а… нет. – Мэдди закрыла ручку колпачком. – Можете еще вспомнить что-нибудь о том времени, когда на трейлерной стоянке жила Элис Джонс?

– Я помню много чего. – Поерзав в своем кресле, старуха сообщила: – Я помню Галвина Хеннесси. Отлично помню.

– Это отец Лока? – спросила Мэдди. Спросила просто ради уточнения.

Старуха тут же кивнула:

– Точно. Красивый был, дьявол. Как и все мужчины Хеннесси. – Она покачала головой и вздохнула. – Но девушка должна совсем спятить, чтобы решиться выйти замуж за Хеннесси.

Мэдди просмотрела свои записи в поисках Галвина. Насколько она помнила, это имя нигде в полицейских отчетах не упоминалось.

– Я встречалась с этим парнем время от времени, – заявила Хэрриет. – До того самого дня, когда он свалился замертво на заднее сиденье моего «форда-рэмблер».

Мэдди вытаращила на собеседницу глаза.

– Так значит, вы…

Хэрриет рассмеялась, но ее смех тут же закончился приступом удушливого кашля. Всполошившись, Мэдди бросила на траву свои заметки и встала, чтобы похлопать старуху по спине.

– Вы в порядке? – спросила она, когда Хэрриет пришла в себя.

О черт!.. Хэрриет, конечно, очень стара. И наверное, следовало…

– Жаль, ты не видела сейчас свое лицо! – воскликнула вдруг старуха. – Вот уж не думала, что в этом городе еще можно хоть кого-нибудь шокировать. Не в моем возрасте. – Она захихикала.

– Итак… – Мэдди снова села. – Скажите, Галвин имел отношение к тому, что случилось в баре «Хеннесси»?

– Нет. Он умер задолго до того, как это произошло. Лорейн так и не простила мне, что он умер на заднем сиденье моей машины. Но, положа руку на сердце, в этом городишке камня не бросить, чтобы не попасть в женщину, которая когда-нибудь спала с кем-то из Хеннесси.

– Почему? – спросила Мэдди. Мало ли на свете обаятельных красавцев? – Что делает мужчин Хеннесси столь неотразимыми для местных дам?

– Очень уж красивы они все. Хотя главное, конечно, то, что у них в штанах.

– Вы хотите сказать, у них…. – Мэдди умолкла и поднесла руку ко лбу, будто никак не могла подобрать подходящее слово. Разумеется, она это слово прекрасно знала, и оно тотчас же пришло ей на ум. Но не хотелось произносить его в присутствии пожилой дамы.

– То, чем одарил их Господь, – подсказала Хэрриет.

Затем в течение часа она описывала подробности своего долгого и захватывающего романа с Галвином Хеннесси. И не важно, что старой карге было хорошо за девяносто, а глаза ее превратились в бусины. Было совершенно очевидно: Хэрриет Лэндерс обожала рассказывать о своей сексуальной жизни каждому, кто готов был ее слушать.

И Мэдди зафиксировала ее рассказ на пленке.

Вечер среды в баре «Хеннесси» именовался «вечером преодоления». Чтобы помочь согражданам преодолеть горный хребет середины недели, бар предлагал серьезную скидку на напитки и однодолларовые порции пива – до семи вечера. После семи некоторые уходили, но большинство оставалось, и эти платили за выпивку уже полную цену. «Вечер преодоления» придумал именно Галвин, и следующие поколения Хеннесси эту славную традицию сохраняли.

Находились те, кто боялся лишиться «вечера преодоления», когда за дело взялся Майк Хеннесси. В конце концов, он ведь покончил с традицией бросаться трусиками у «Морта». Но после двух лет наслаждения дешевой выпивкой и однодолларовым пивом Трули вздохнул с облегчением – вздохнул в твердой уверенности, что бывают на свете священные, незыблемые традиции.

Майк стоял в дальнем конце бара с бильярдным кием в руке, а Стив Касл тем временем, прицелившись, нанес удар. Стив был чуть выше Майка, и его широкую грудь обтягивала небесно-голубая футболка с надписью: «Внимание, дамы! Я забыл записную книжку». Майк знал Стива еще по школе подготовки пилотов. Тогда Стив мог похвастать гривой белокурых волос. А сейчас его лысая голова блестела как бильярдный шар, который он только что послал через весь стол.

Когда Майк демобилизовался, Стив остался в армии. Затем его «Черный ястреб» был подбит над Эль-Фалуджей выпущенной из гранатомета ракетой «SА-7». В результате катастрофы пять солдат погибли, а семеро получили ранения. Стив же лишился ноги. Потом были месяцы реабилитации и новый протез. А затем он вернулся домой, в Северную Калифорнию, где обнаружил, что его брак потерпел крушение. Он прошел через многие испытания и тяжелый развод. Когда Майк предложил ему переехать в Трули и занять место управляющего в баре «Хеннесси», Стив тут же сел в свой грузовик и через несколько дней был уже на новом месте. Майк никак не ожидал, что его приятель приживется в маленьком городке. Но прошел год, затем – еще полгода, и Стив купил себе дом у озера.

Стив был Майку как брат. У обоих был схожий жизненный опыт и общие воспоминания – из тех, что никому не станешь рассказывать. Они знали о жизни такое, о чем штатские не догадывались. Но на людях они никогда не говорили о времени, проведенном в армии.

Шестой шар закатился в угловой «карман», и Стив примерился к шару номер два.

– Вчера сюда заходила Мэг, искала тебя, – сказал он приятелю. – Насколько я понимаю, весь город гудит как осиное гнездо. Ведь эта писательница разговаривала с шерифом Поттером и Хэрриет Лэндерс.

– Мэг звонила мне вчера вечером. – Стив был единственным человеком, с которым Майк мог поговорить о непредсказуемых вспышках и перепадах настроения Мэг. – Сестра не так уж и расстроена из-за этой книги.

По крайней мере, она не устроила многодневную истерику, хотя именно этого ожидал Майк от женщины, которая рыдала, глядя на обручальное кольцо.

• Предыдущая
• 23/52
• Следующая