Похитители бриллиантов (илл. Ю. Модлинского) - Буссенар Луи Анри - Страница 106

• Предыдущая
• 106/108
• Следующая

Не было ни огня, ни дыма. Скала приняла обычный вид.

Если бы вода не стекала с холма тонкими ручейками, если бы алоэ, эвфорбии и кактусы не приобрели необычную свежесть, нельзя было бы и догадаться о том, что здесь произошло.

Не осталось также ничего от загадочного явления, которое так встревожило племена, живущие на берегах великой африканской реки.

Баримы угомонились, и все обошлось без того, чтобы Мози-оа-Тунья поглотила их последних потомков. Как мы уже сказали, смерч пригнул Столбы богов к земле. Тогда благодаря необычайной прозрачности воздуха стал отчетливо виден Садовый Остров.

На выступе подводной скалы, побелевшем в результате многовекового действия вод, стояли три черные фигуры. Они стояли гордо, неподвижно, издали похожие на три огромных восклицательных знака.

Это были Магопо, Гэн и Хорс.

Батокам больше незачем было продолжать разведку: перестала существовать причина, делавшая ее необходимой.

Доблестные черные воины обнимались, даже прыгали от радости и приготовились спуститься со своей возвышенности, чтобы торжественно выйти навстречу вождю и обоим молодым людям.

Европейцы промокли до костей, по их приободрило благотворное солнце. Они решили присоединиться к батокам и покинуть скалу, которая едва не стала местом их гибели.

Один лишь Жозеф был чем-то озабочен.

— Карай, месье Альбер! Я согласен уйти отсюда, но мне бы хотелось раньше узнать две вещи.

— Какие?

— Куда девался тот бедный негр, которого застрелили.

— Застрелили? Тебе, должно быть, приснилось.

— Нет! Я видел и слышал. Я ведь был снаружи, когда вы находились в укрытии.

— Ладно, не будем спорить. Допустим, кто-то выстрелил и один человек упал.

— Так вот, я хотел бы знать, куда он девался, этот человек. Похоже, что товарищи заботятся о нем не больше, чем о всемирной выставке. И еще хотел бы я знать, кто стрелял.

— Вот это правильно! Если только ты не ошибся, то этот загадочный стрелок должен находиться где-нибудь недалеко отсюда.

— Вот и я говорю. Так что, если вы разрешите, я взберусь на выступ, под которым вы укрывались от дождя, и постараюсь осмотреть окрестности.

— Только будь осторожен.

— Ладно. Уж как-нибудь…

Каталонец все сделал быстро и ловко. Он взобрался, осмотрелся, — все это отняло едва несколько минут. Но, спустившись, он усердно чесал у себя в затылке, а это всегда бывало у него признаком большого волнения.

— Что вы видели? — спросил его Александр.

— Сейчас объясню. Или, скорей, не объясню, потому что и сам ни черта не понимаю. Я вам просто расскажу, что я видел.

— Боже, какой болтун! — воскликнул Альбер, — Говори толком, не тяни!

— Дай ему по крайней мере начать, — благодушно посоветовал Александр.

— Значит, дело вот какое, — продолжал Жозеф. — Представьте себе, что слева направо, если идти от расселины, то есть прямо по течению, черная скала перерезана длинной белой полосой. Она имеет метра четыре в ширину и метров триста — четыреста в длину, вправо от нас.

— Очень хорошо. Пока все ясно. Должно быть, через базальт проходит известняковая жила. Это бывает.

— Так. Я вам верю, потому что вы знаете все на свете и еще многое другое, — продолжал Жозеф. — Но когда я вам опишу, какой вид она имеет, эта белая полоса, вы тоже скажете, что дело странное. Она лежит на дне неглубокого овражка, так что вся вода, которая стекла с холма во время грозы, собралась в этом овражке и заполнила его. Но ведь вот что непонятно: вода-то поболела и кипит так, что от нее пар идет… Похоже, как если бы в речке варился молочный суп. А где печь? Где огонь, на котором варится эта кастрюля? Не видно. Вот и все. Если хотите убедиться, полезайте наверх. Это ничего не стоит.

— Право же, полезу. Для очистки совести! — воскликнул Александр, которого живо заинтересовало это, по-видимому правдивое описание еще одного непонятного явления при роды.

Он уже был готов взобраться на площадку, когда на правом берегу Замбези раздался глухой взрыв. Густой белый дым вырвался из щели, которая внезапно образовалась в скале, и вместе с дымом — град обломков.

Все видевшие это странное явление замерли, хотя находились достаточно далеко и никакая опасность им не грозила.

— Похоже на взрыв в шахте. И но иначе! — заметил Жозеф, первым нарушивший молчание.

— Этого быть не может! — воскликнул Альбер.

Дым рассеялся.

— А вот и шахтеры! — воскликнул Жозеф, увидев, что из щели, образовавшейся в результате взрыва, вылезает оборванный, весь в лохмотьях, весь измазанный грязью человек. Двое других появились неизвестно откуда и бежали как очумелые.

Александр и Альбер сразу узнали этих неожиданно и столь странным образом появившихся незнакомцев и оба одновременно воскликнули:

— Сэм Смит!

— Буры!..

Тут прибежали батоки. Они тоже услышали взрыв и по спешили к европейцам, готовые помочь им, оградить их от новой опасности.

Вот они построились в грозную линию, ощерившуюся копьями, и стали недалеко от того места, где, по живописному выражению Жозефа, известняк кипел, как молочный суп.

Сэм Смит осмотрелся, увидел обоих буров и резко окликнул их.

Буры тотчас остановились и как будто вступили с ним в беседу.

Тем временем Александр позвал адъютанта Магопо и стал советоваться, как бы схватить всех троих негодяев.

Внезапно оглушительный треск покрыл гул водопада.

Затем произошел второй толчок, похожий на землетрясение и тогда закачался весь холм.

Французы и батоки едва удержались на ногах. Им даже пришлось сесть на землю, чтобы не упасть.

Затем на протяжении нескольких секунд последовали один за другим еще несколько сильных толчков. Они сопровождались беспрерывным грохотом.

Всем — и французам и африканцам — казалось, что земля уходит у них из-под ног и что они летят в бездну.

Это было чистейшей правдой.

Вся та часть холма, которая сжимала реку справа, медленно скользила, отрываясь от твердой земли.

Новое в эксплуатации угольных шахт. — Мины пороховые и мины из негашеной извести. — Несравненное преимущество последних. — Обвал. — Конец четырех негодяев. — Батоки будут жить! — Эпилог.

При разработке угольных шахт нередко приходится прибегать к взрывам: тогда от пласта откалываются и дробятся огромные глыбы, не поддающиеся кирке.

Очень долго основным взрывчатым веществом считался порох. Однако он таит в себе много опасностей, в особенности если надо взорвать пласты, лежащие на значительной глубине.

Несмотря на весь накопленный опыт и на все предосторожности, регулировать грубую силу взрыва не удается.

Две мины с одинаковым зарядом, взорванные одним и тем же способом, дадут разные результаты: одна сорвет целый пласт, трещины побегут по всей галерее, жизнь шахтеров будет в опасности, другая только прошумит и даст едкий дым. Зато обо могут высвободить и поджечь значительные количества рудничного газа и вызвать катастрофу.

Много было сделано попыток заменить капризный порох другими веществами, но попытки оказались тщетны.

Все открытия современной химии были бессильны в этом вопросе до тех пор, покуда решение не нашел скромный труженик, которому помог случай и его собственная наблюдательность 50.

Вот в чем состоит новшество. Этот принцип основан на свойстве негашеной извести значительно увеличиваться в объеме под действием воды. Процесс этот протекает чрезвычайно бурно.

Таким образом родилась мысль заменить порох негашеной известью. В угольном пласте пробуравливают на расстоянии полутора метров одну от другой необходимое количество скважин глубиной в метр, при диаметре в семь-восемь сантиметров. Затем в них закладывают патроны с известью.

Патроны сделаны из тонкой бумаги или светлой ткани. Их наполняют негашеной известью в виде порошка. Вдоль патрона, который набивают но слишком туго, находится небольшой паз, в который вставляется железная трубка с краном.

• Предыдущая
• 106/108
• Следующая