Области человеческого бессознательного: Данные исследований ЛСД - Антонова Елена Ивановна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/60
• Следующая

Эта матрица связана со второй клинической стадией родов. Схватки продолжаются, но шейка матки уже широко открыта, и постепенно начинается трудный и сложный процесс проталкивания плода через родовой канал. Для ребенка это означает серьезнейшую борьбу за выживание с сокрушающим механическим давлением и нередко с удушьем. Но система уже не закрыта, и возникает перспектива прекращения невыносимой ситуации. Усилия и интересы ребенка и матери совпадают. Их совместное интенсивное стремление имеет своей целью прекратить это в основном болезненное состояние. В конце этой стадии ребенок может войти в контакт с различными видами биологического материала — такими, как кровь, слизь, моча и кал[18].

Переживания этой перинатальной матрицы довольно сложны. Они включают в себя разнообразные феномены на различных уровнях, которые составляют довольно типичный ряд. В ЛCД-сеансе они переживаются либо в виде оживающих фрагментов воспоминаний биологического рождения, имевшего место в действительности, либо в символической форме борьбы рождения и смерти, или как то и другое вместе. БПМ-III укладывается в четыре определенных аспекта переживания, а именно в титанический, садомазохистский, сексуальный и скатологический. Важно подчеркнуть, что, несмотря на такое феноменологическое разнообразие, тема, лежащая в основе переживаний БПM-III, — столкновение со смертью. Но оно принимает форму, отличную от представленной в БПМ-II.

Наиболее важной характеристикой этого паттерна является атмосфера титанической борьбы, которая зачастую достигает катастрофических размеров. Интенсивность болезненного напряжения доходит порой до степени, превышающей все, что может выдержать человек. Испытуемый переживает огромную концентрацию энергии и ее взрывное высвобождение и описывает ощущение мощных потоков энергии, струящихся во всем его теле. Видения, обычно сопровождающие эти переживания, представляют собой сцены природных катаклизмов — таких, как извержения вулканов, опустошительные землетрясения, свирепые ураганы, циклоны, торнадо, магнитные бури, гигантские кометы и метеоры, рождение новых звезд и прочее. Столь же часты представления подобных событий, связанных с человеческой деятельностью, в особенности с новейшей технологией: взрывы атомных бомб, термоядерные реакции, деятельность гигантских заводов и гидростанций, высоковольтные кабели, электрические конденсаторы со вспышками разрядов, старт ракет и космических кораблей, залпы орудий, массированные воздушные налеты и другие разрушительные военные действия. Некоторые описывают крупные катастрофы и сцены разрушения — такие, как гибель Атлантиды, разрушение Помпеи и Геркуланума, уничтожение Содома и Гоморры, библейский Армагеддон и даже нашествия инопланетян, подобные марсианскому нашествию, описанному в книге Герберта Уэллса «Война миров». Менее часты образы, включающие разрушения, производимые стихией воды, а не огня. Здесь человек испытывает огромную мощь разливающихся рек, океанских штормов, приливных волн и водопадов и, конечно же, атмосферу библейского потопа.

Один из аспектов переживания, связанного с БПМ-III, заслуживает особого внимания, а именно тот факт, что имеющие место страдания и напряжение превосходят все, что, как полагал испытуемый, может выдержать человек. Когда они достигают абсолютного предела, ситуация теряет качество страдания и агонии: переживание сменяется буйным экстатическим восторгом космических размеров, который можно назвать «вулканическим экстазом». По контрасту с безмятежным гармоническим «океаническим экстазом», типичным для первой перинатальной матрицы, «вулканический» тип экстаза включает в себя огромное взрывное напряжение со многими агрессивными и разрушительными элементами. Обычно в своих переживаниях испытуемые переходят от тревоги и страдания жертвы к способности отождествляться с яростью стихийных сил и радоваться разрушительным энергиям. В состоянии «вулканического экстаза» различные полярные ощущения и эмоции сплавляются в единый недифференцируемый комплекс, который, очевидно, содержит в себе крайности всех возможных сфер человеческого переживания. Боль и интенсивное страдание невозможно отличить от мучительного удовольствия, обжигающий жар от леденящего холода, жестокую агрессию от страстной любви, жизненную тревогу от религиозного восторга и агонию смерти от экстаза рождения.

Садомазохистский аспект — постоянная, бросающаяся в глаза черта опыта, связанного с третьей перинатальной матрицей. Последовательность сцен, сопровождавшихся огромными разрядами разрушающих и саморазрушающих импульсов и энергий, может быть настолько интенсивной, что испытуемые называют их «садомазохистскими оргиями». Они включают в себя пытки и жестокости всех видов, зверские убийства и массовые экзекуции, жестокие сражения и революции, карательные экспедиции, подобные походам крестоносцев или завоеванию Мексики и Перу, нанесение увечий и самоувечья религиозных фанатиков, как это имеет место в различных сектах флагеллантов или русских скопцов[19], кровавые ритуальные жертвы и самопожертвования, камикадзе, различные виды кровавого самоубийства или бессмысленные убийства животных. У испытуемых появляется тенденция отождествлять себя с безжалостными диктаторами, тиранами и жестокими военачальниками, ответственными за смерть многих тысяч и миллионов людей, с такими, как император Нерон, Чингисхан, Франсиско Писарро, Фернандо Кортес, Гитлер или Сталин. Другие личности, известные своими садистскими извращениями, также иногда возникают в таком контексте: Чезаре Борджиа, Влад Телес из Трансильвании («граф Дракула»[20], Елизавета Батори[21], а также знаменитые современные убийцы, погубившие много людей. Испытуемые, настроенные на БПМ-III, чувствуют, что не только могут понять мотивацию таких отклонений, но и сами таят в подсознании силы такой же природы и интенсивности, а при определенных обстоятельствах могли бы совершить те же злодеяния. Они с готовностью принимают любую из ролей в сложных садомазохистических сценах — таких, как групповая жертва христиан в древнем Риме через распятие на крестах или предание их на растерзание диким животным на арене, ацтекские гекатомбы, в которых десятки тысяч людей подвергались ритуальному убийству всего за один день, сожжение еретиков в массовых аутодафе святой инквизицией или холодные, умышленные зверства нацистов. Борьба за власть при королевских дворах и в политических кругах всех времен с ее атмосферой «плаща и кинжала» — еще один символический ряд этого вида.

Если два вышеприведенных аспекта БПM-III, а именно титанический и садомазохистский, переживаются в смягченной форме, это ведет к видениям и переживаниям рискованных приключений. Наиболее типичными являются охота на больших и опасных животных, борьба с чудовищными удавами, столкновения аквалангистов с акулами, осьминогами и другими обитателями морских пучин, древние бои гладиаторов, завоевание новых земель и сражения конкистадоров с туземцами, освоение космического пространства и приключения из научной фантастики, а также акробатические полеты, парашютизм, рискованные мотогонки, бокс и другие опасные виды спорта.

Символический автопортрет, выполненный пациентом после одного из ЛCД-сеансов, характеризующийся агрессией, направленной как вовне, так и внутрь. Стилизованная сова сжимает своей правой лапой беспомощную мышь, левая лапа трансформирована в пушку и направлена в висок собственной головы хищника. Старинный автомобиль наверху — связь безрассудного вождения автомобиля с этим видом агрессии.

• Предыдущая
• 32/60
• Следующая