За спичками. Воскресший из мертвых - Лассила Майю - Страница 50

• Предыдущая
• 50/69
• Следующая

— А вот когда счастье подвернется тебе — тут и принимайся за дело: кушай жирно, пей коньяк и ворочай миллионами. И тогда готов из тебя отличный коммерции советник.

Авторитет «коммерции советника» подействовал так, что агроном принял его речи за великую мудрость.

По мере того как оба они пьянели, крепла их дружба и развязывались языки.

Под конец Ионни, еще больше захмелев, начал говорить всякие сальности. Авторитет «коммерции советника» сказался и в этом. Агроном не отставал от него и даже радовался, чувствуя, что он, наконец, освободился от привычной, но неискренней сдержанности городского человека. И когда Ионни отпустил одну весьма вольную босяцкую шутку, агроном пришел в восторг от такой «народности» и в свою очередь рассказал такое, что иной раз произносится только лишь в компании внешне изящных господ, да и то при достаточно толстых стенах.

Ликующий агроном спросил Ионни:

— Кстати, дядя, вы все еще холостой?

Ионни подтвердил это, но добавил:

— Нынче, впрочем, подумываю о женитьбе.

В его пьяной голове промелькнуло воспоминание о не полученных еще двадцати тысячах колбасницы Лизы.

Тут агронома осенила блестящая мысль. Узнав, что советник горит желанием жениться, он предложил Ионни богатую невесту. Захлебываясь от восторга, он сообщил:

— Я порекомендую дяде одну подходящую вдову. И в этом деле я сам буду сватом.

Агроном имел в виду одну свою знакомую вдову. Предполагалось, что у нее около полумиллиона. И хотя вдова эта в поэтическом смысле не представляла собой ничего особенного — она была всего лишь неплохой хозяюшкой, однако женихов у нее хватало. Но она всем отказывала, так как, по ее мнению, все они были слишком молоды и легкомысленны. Она боялась, что они растратят ее богатство. И поджидала для себя более степенного и более состоятельного мужа.

И тут агроному показалось, что Ионни создан именно для нее. Поэтому он и стал восхвалять эту вдовушку, Марию Коура.

Первоначально Ионни безучастно отнесся к его славословию, так как он был обручен со своей колбасницей Лизой. Однако непомерные похвалы, полумиллионное состояние и прочее настроили Ионни на новый лад. Он вдруг спросил агронома деловым тоном:

— Объясни, что за баба?

Охмелевший агроном пустился в подробнейшие описания и в заключение сказал:

— По виду она пухленькая, но с точки зрения эстетики не слишком еще полна. А главное, у нее много женихов. И это тоже что-нибудь да значит.

На это Ионни, словно торгуясь, возразил:

— А на что мне эти ее парни? Это вовсе ничего не обозначает, если у бабы много женихов. Ведь некоторые из них рассчитывают на ее богатство.

Под воздействием винных паров друзья долго еще болтали о вдове Марии Коура. И мы не беремся всего здесь передать.

В общем до наступления полуночи Ионни полностью уступил во всем. Он вычеркнул из своего сердца Лизу и обещал жениться на вдове.

Утром протрезвившийся агроном отнюдь не оставил своих намерений. Он позвонил Марии Коура и напрямик рассказал ей обо всем. Вдова, к некоторому его удивлению, немедленно дала свое согласие на этот брак. Ведь ей и во сне не снилось получить в женихи такого богатейшего хельсинкского коммерсанта.

Перед Ионни замелькал новый миллион вдобавок к его прежним. Словно какое-то бурное течение несло Ионни к берегам богатства.

А времена, конечно, были неважные. Многим приходилось туго. И вот в компанию к загулявшим Ионни и агроному втерлась некая жертва тяжелых времен — отставной полковник Порхола. Это был хороший знакомый агронома.

В свое время этот полковник выгодно женился, разбогател, купил большие поместья и даже завод. Но затем он стал жить не по средствам. Кутил, играл, держал отличных коней, и все его богатство постепенно расползлось по всем швам. Сейчас он полностью обанкротился. Но кредиторы обещали его пощадить, если он уплатит им двадцать пять процентов, что составляло двести пятьдесят тысяч марок.

Полковник пытался раздобыть эту сумму, но тщетно. Его и раньше считали придурковатым, а в последнее время от беспробудного пьянства он вовсе одурел. Поговаривали даже, что у него начинается белая горячка. Но он жил все еще шикарно, и его форма блестела, как на параде. Он долго служил в России, поэтому мало знал хельсинкский свет, и нет ничего удивительного, что он не был знаком с Лундбергом.

И вот он, находясь уже в «градусе», присоединился к компании. Ионни с агрономом тоже были в меру пьяны. Агроном стал их знакомить.

— Дядя Лундберг из Хельсинки, — сказал он, гордясь своим близким знакомством с «коммерции советником». И тотчас добавил: — Дядя не любит титулов.

— Долой титулы! — тут же выкрикнул Ионни.

В общем полковник Порхола вмиг получил новоиспеченного дядюшку. Началось веселье.

Изрядно выпив, полковник все же не забыл о своих денежных затруднениях. Он начал с жалобы на тяжелые времена:

— Плохие времена пошли в наших банках. Нигде денег нет.

Пьяный Ионни, возгордясь своим богатством, сказал:

— Не знаю. Лично у меня скоро будет миллион.

Услышав об этом, полковник тотчас завел разговор о ссуде. Агроном стал ему помогать.

— Дядюшка, — сказал полковник, — а не соблаговолите ли вы одолжить мне некоторую сумму? Я уплатил бы вам более значительные проценты, чем платит банк.

Ионни, пьяный и жадный, прельстился на большие проценты. Он сразу согласился дать взаймы. И даже заважничал, что может одолжить офицеру.

— А сколько тебе надо? — спросил он.

Услышав, что офицеру нужно четверть миллиона, он спокойно сказал:

— Ну, это можно. Только ты обожди пару дней. В пятницу на моей бумаге кресты поставят в конторе. И тогда я тебе одолжу.

Полковник был «спасен». От радости он заказал лучший коньяк и зернистую икру. И тут пошло пьянство и обжорство по всем правилам богатых людей.

Выпивая, торговались насчет процентов. Полковник заявил:

— Я заплачу вам дядюшка, шесть процентов.

Но Ионни вдруг потребовал семь.

— Плати семь или ступай к черту! — орал он.

Полковник пытался отстаивать шесть и приводил убедительные резоны, говоря, что таких зверских процентов вообще никто не платит. Но Ионни трудно было сбить с его позиций. Полковник твердил:

— Семь — это слишком, дядя. Я вам заплачу шесть. Да, дядя, шесть.

Поскольку Ионни не пришлось тотчас же раскошеливаться, то он согласился, наконец, и на шесть. Свою сделку они утвердили рукопожатием. И дальше пошел пир горой.

Агронома устрашало такое расточительство. Он бормотал:

— Господа, может хватит уже?

Но Ионни вел себя как заправский миллионер, не грустя о деньгах.

Стараясь произнести мудрую фразу, он сказал:

— У миллионера не должно быть кошелька, но деньги он должен иметь в каждом кармане. Иначе никто не поймет, что это миллионер.

На другой день протрезвились.

Агроному очень хотелось поехать вместе с Ионни сватать вдову Марию Коура, но она жила более чем в ста километрах от Тампере, агроному же предстояла служебная поездка.

По этой причине они условились, что Ионни сначала поедет к вдове один, чтоб познакомиться с ней и поговорить.

— Это скромная и простая женщина, — пояснил агроном. — Дяде не придется испытывать перед ней чувство стеснения.

Ионни не имел привычки стесняться, и поэтому замечание агронома не произвело на него впечатления.

Подметив, как почтительно ухаживают за ним в гостинице, Ионни и сам теперь стал держаться с достоинством миллионера.

Вот и сейчас швейцар почтительно поклонился ему, открывая двери. Конечно, это казалось странным и необычайным, но Ионни принял это как должное и спокойно заметил:

— Богача всегда можно узнать по другим людям.

Ему показалось однако, что фразу эту не поймет агроном, и поэтому он стал пояснять свою мысль:

— Я говорю, что в этой жизни как только зазвенит в кармане у человека, так сразу все другие люди с ума сходят. Они сразу узнают, у кого шерсть блестит.

• Предыдущая
• 50/69
• Следующая