Выбери любимый жанр

Аналитическая записка о событиях во Франции осенью 2005 года - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор - Страница 14

Изменить размер шрифта:

В контексте осуществления этого сценария, режим Саддама Хусейна был явной помехой становлению такого ваххабитского халифата. Но Дж.Бушу, как можно понимать, были сделаны некие предложения, от которых он не смог отказаться, в результате чего эта помеха исчезла. Теперь такой помехой являются сами войска США в Ираке. Поэтому активность всевозможных общественных кампаний за вывод оккупационных войск из Ирака до обретения устойчивости новым режимом, не склонным к поддержке психтроцкистского ваххабитского экстремизма и мировой революции под видом «джихада», – это работа, направленная на создание ваххабитского халифата и ликвидацию с его помощью режимов буржуазной демократии евро-американского образца.

Халифат с включением в него традиционно мусульманских государств (в крайнем случае даже с пожертвованием ему на некоторое время и Европы – для придания ему внутренней слабости) заправил глобальной политики как временное явление тоже устроит, поскольку шариат позволяет сдержать гонку потребления, и как показывает история, может быть устойчивой основой многовековой “элитарной” власти. И опять же: многовековой опыт Османской империи показывает, что не принявшие господствующую традицию исповедания ислама подданные и иммигранты, вполне успешно могут работать по найму за приличную плату или из страха, обслуживая самые разнообразные потребности режима: от самой грязной работы – до передовой науки и техники [56]. Однако в конечном итоге концептуальное безвластие исторически реального ислама, тем более в его ваххабисткой версии, изначально подконтрольной библейскому масонству, может быть только временным явлением.

Для заправил библейского проекта создание халифата представляет интерес для того, чтобы в последующем ликвидировать мусульманскую культуру – носительницу Корана – в границах халифата единовременно: т.е. в глобальных масштабах, а не разбираться с каждой национальной мусульманской культурой поодиночке. Этот сценарий может отчасти напоминать события средних веков: расширение халифата с включением в его состав традиционно христианских народов; внутренний кризис халифата в силу концептуального безвластья и ; последующая «реконкиста» с изгнанием или крещением мавров и очищением культуры от наследия традиционного ислама, – как это было в Испании и Португалии и на некоторых островах Средиземноморья. + к этому оккупация традиционно мусульманских территорий халифата и последующая деисламизация, подобная денацификации Германии по завершении второй мировой войны ХХ века.

На проведение в жизнь такого сценария глобального проекта, которые не связаны временем, в прошлом заправилам потребовалась не одна сотня лет.

Естественно, что столь продолжительная по времени осуществления политика в принципе не может быть воспринята обыденным сознанием обывателя с нечеловечным типом строя психики, обладающего памятью на две недели и привыкшего оперировать сиюминутными интересами своего не очень крупномасштабного своекорыстия, не выходящего за временные рамки его собственного существования в теле. И тем не менее, процессы большей продолжительности, в которых целенаправленно реализуется глобальная политика, существуют вне зависимости от того, знает об этом обыватель или нет, согласен он поверить в факт управления глобальной историей, либо же нет.

А пока ваххабитского халифата нет, пока мусульманское население Европы – наиболее невежественная и наиболее развращённая (если судить по интервью Д.Асламовой в предместьях Страсбурга с погромщиками и мнением Ле Пена) его часть, – революционный психтроцкизм в исламе может быть только орудием ниспровержения режима буржуазной демократии и либерализма с целью, действительно антиисламской контрреволюции и объединения Европы на принципах многонационального фашистского экономического уклада некоего государственного капитализма= социализма, но без советской власти – тем более без концептуально властной советской власти. Ниспровергатели режима – носители типов строя психики животного, зомби и опущенного в их большинстве – к созиданию новой государственности, поддерживаемой долей населения, достаточной для осуществления экономической деятельности и развития, – не способны. Если психтроцкистская мусульманская революция в Европе и ниспровергнет режимы буржуазной демократии, то новую государственность будут созидать другие силы в результате победы контрреволюции, которая действительно предполагается антиисламской, поскольку в глобальной политике по представлениям нынешних заправил библейского проекта должна решаться задача ликвидации ислама и предания забвению Корана. И эта задача может быть возложена на общеевропейский постреволюционный режим, который будет не либерально-фашистским, а антилиберально-фашистским и в некотором смысле “цивилизованно” нацистским.

Не надо забывать, что Маастрихтские соглашения, на основе которых возник современный Евросоюз, во многом повторяют “Хартию СС” 1944 г., о которой пока предпочитают не вспоминать.

Не следует питать иллюзий и в отношении качества общественно-государственного устройства государств Запада, и, прежде всего, Европы. Ныне это бюрократии, уже склонные к фашизму, властвующие над «пропиаренными» управленчески невежественным самодовольными толпами обывателей, которым не впрок всё, чему их учила история на протяжении многих веков [57]. Приведённое выше определение фашизма по сути позволяет понять и характеристику Брюссельской общеевропейской бюрократии Дмитрием Евстафьевым [58], высказанную им в интервью, опубликованном на сайте www.kreml.org под заглавием “Фашизм для Европы вполне приемлем, и не противоречит евродемократии”:

«Мы просмотрели момент, когда брюссельские чиновники начали очень жёсткую и крайне, надо признать, эффективную кампанию по политической реабилитации фашизма. Надо понимать, что Брюссель, я имею в виду наднациональные европейские органы, стоят перед задачей перехвата контроля над жизнью в Европе у правительств национальных государств. Если правительства национальных государств ещё рассматривали 9 Мая как день восстановления собственной государственности, то для Брюсселя это день разрушения Единой Европы, для них это день поражения. В Брюсселе наднациональная бюрократия не может признать это Днём Победы хотя бы потому, что Единая Европа, которую сперва создавал Наполеон, а вторым создателем был, всё-таки, Гитлер, 9 мая исчезла. Поэтому, безусловно, для них это день поражения, а фашизм – одна из приемлемых идеологий создания Единой Европы. Так вот, в России, к сожалению, тот момент, когда началась эта политическая реабилитация фашизма, просмотрели, или просто недооценили. Сейчас мы столкнулись с тем, что Европа в целом настроена против России и против признания роли Советского Союза и России как наследницы Советского Союза в освобождении от фашизма. Слава богу, что мы не находимся в изоляции, к нам приезжает президент Соединенных Штатов и целый ряд лидеров других государств.

– Можно ли сказать, что эта наднациональная идеология в Европе окончательно победила?

– О победе говорить нельзя, можно говорить о том, что фашизм просто заполнил идеологический вакуум. Ведь Европа – это, в отличие от Соединенных Штатов и в какой-то мере России, внеидеологическое общество, в котором главное – это вкусно кушать и мало работать [59]. После того, как Европа демонстративно отказалась от христианства (см. Конституцию новой Единой Европы), фашизм просто занял эту нишу. И мы должны исходить из того, что у Европы нет другой идеологии, кроме фашизма (…)

– Не значит ли это, что во время Великой Отечественной войны некоторые государства Европы согласились с фашизмом, и лишь теперь набрались мужества открыто это признать?

– Мы же должны понимать, что Европа в течение 50 лет была оккупирована антигитлеровской коалицией. Основными оккупационными силами были Соединенные Штаты и Советский Союз, не уверен, насколько Британию можно считать частью антигитлеровской коалиции, это большой вопрос [60]. Так вот, 45 лет Европа находилась под гнётом оккупантов, которые фашистам пикнуть не давали, например, кампания по денацификации, которую американцы провели в Западной Германии, была жесточайшей. Прошло всего 15 лет, и Европа абсолютно открыто заявляет о том, что для прибалтов, для значительной части французов, для очень серьёзной части немцев, не говоря уже про чехов и прочих, день прихода на их территорию гитлеровцев – это день освобождения [61]. А день прихода на их территорию американцев, русских, англичан – это день оккупации. Только если раньше относительно демократический режим Соединённых Штатов и тоталитарный режим Советского Союза заставляли об этом молчать, то сейчас можно говорить открыто, поскольку оккупация закончилась, из Европы выведены и советские войска, и американские» (http://www.kreml.org/interview/82864435).