Странный Джон (ЛП) - Стэплдон Олаф - Страница 19

• Предыдущая
• 19/56
• Следующая

Джон был погружен в исследование окружавшего его мира с самого первого дня своей жизни, но с четырнадцати до шестнадцати лет оно стало куда более беспристрастным и методичным, чем когда либо, и приняло форму тщательного изучения вида, его природы, достижений и нынешнего состояния.

Это обширное исследование следовало проводить в тайне. Джон старался не привлекать к себе внимания. Он считал, что ему следует действовать как натуралисту, изучающему некое опасное животное с помощью полевого бинокля и фотоаппарата, а потом проникающему прямо в гущу стада, скрывшись под чужими шкурой и запахом.

К сожалению, я не могу полностью описать эту часть жизни Джона, ибо играл в ней лишь незначительную роль. Его маской неизменно был образ необычайно умного, но наивного «школьника», а подход к новому образцу был зачастую развитием его старого трюка «заблудившегося ребенка». Этот метод сочетался с поистине дьявольски продуманным соблазнением. И каждый раз сочетание это было аккуратно рассчитано в соответствии с качествами конкретной добычи. Я приведу лишь несколько примеров, чтобы читатель мог составить представление о порядке действий Джона. Затем я перейду к отчетам о нескольких самых безжалостных выводах, которые он сделал из своего исследования.

Он познакомился с членом кабинета министров, упав без сознания перед воротами его великолепной частной резиденции как раз в тот момент, когда его супруга входила в дом. Не следует забывать, что Джон имел поразительный контроль над своим телом, и мог управлять работой внутренних желез, температурой тела, пищеварительными процессами, частотой сердцебиения, распределением крови по сосудам и так далее. С помощью тщательного изменения этих свойств, он сумел изобразить заболевание, симптомы которого были достаточно тревожными, а последствия, при этом, не слишком серьезными. Бледный и беспомощный, он возлежал на диване, опекаемый супругой министра, в то время как тот разговаривал по телефону с семейным врачом. Еще до того, как прибыл доктор, Джон уже начал удивительным образом выздоравливать и вовсю вовлекал министра в разговор, создавая прочные связи, основанные на сочувствие и заинтересованности. Прибывший наконец лекарь едва сумел скрыть свое изумление и порекомендовал мальчику оставаться в доме и отдыхать до тех пор, пока не найдутся его родители. Но Джон завыл, что его родители уехали на весь день, и дом будет заперт до вечера. Можно ему остаться до вечера, а потом поехать домой на такси? К тому времени, как он покинул дом министра, Джон уже имел некоторое представление о том, как работал мозг хозяина, и заручился приглашением зайти как-нибудь еще.

Фокус с болезнью оказался настолько успешным, что скоро стал его любимым методом. Именно его Джон использовал, например, чтобы втереться в доверие в лидеру коммунистического движения, приправив ужасными подробностями о том, что якобы происходило у него дома с тех пор, как его отца «вытурили за организацию забастовки». Вариация из той же выдуманной болезни и соответственного добавления на религиозную тематику были использованы для поимки епископа, католического священника[26] и еще нескольких других духовных особ. Она оказалась столь же эффективна и в случае с женщиной — членом Парламента[27].

В качестве примера иного подходя я могу сказать, что Джон «добыл» одного видного физика-астронома, написав ему письмо от имени гениального, но наивного мальчишки, умолявшего показать ему обсерваторию. Получив разрешение, он явился на назначенную встречу в школьной фуражке и с карманным телескопом. Благодаря этому знакомству, у него появились и другие связи среди физиков, биологов и физиологов.

Эпистолярный метод так же отлично сработал в случае с известным философом и писателем, занимавшимся социальными проблемами. На этот раз Джон изменил стиль письма, а на встречу пришел с выкрашенными волосами, в темных очках и с сильным акцентом кокни. Он намеревался сделать все возможное, чтобы философ не опознал в нем человека, с которым встречался астроном, поэтому намеревался изобразить совершенно другого персонажа.

Письмо, с помощью которого он завлек данный экземпляр, было тщательно адаптировано для этой цели. В нем сочетался корявый почерк, орфографические ошибки, ненависть к религии, обрывки поразительно точного, но несколько грубоватого философского анализа и восторженные отзывы о книгах нужного писателя. Вот один абзац из письма для примера:

«Мой отец побил меня за то что я сказал что если бог сделал этот мир то он здорово напартачил. Тогда я сказал что вы сказали, что бить детей глупо и тогда он побил меня снова за то что я знаю что вы это сказали. Я сказал что если он можит побить меня не значит что он прав. Он сказал что я воплащенное зло потому что спорю с отцом. А я сказал что ниважно что такое добро и что такое зло а только что мне нравица или ненравица. Он сказал что это богохультство. Пожалуйста можно мне прити и спросить вас вопросы про то как работает разум и что это такое?»

Джон успел несколько раз посетить философа в Кембридже, когда пришла записка от астронома. (Некий молодой учитель в пригороде Лондона позволял Джону использовать его почтовый адрес.) Астроном приглашал его приехать и встретиться с «другим таким же развитым юношей», который жил в Кембридже и был другом философа. Джон проявил необычайную изобретательность и остроумие чтобы свести на нет многочисленные попытки двух ученых мужей устроить эту встречу. Наблюдая за ним, я открыл для себя новые черты в его характере, но в этой книге недостанет места, чтобы описать этот случай подробно.

Так же с помощью письма было начато знакомство с известным поэтом. И почерк, и сам образ, который Джон использовал в данном случае, во всем отличались от тех, что были использованы для встреч с астрономом и философом. Кроме того, на этот раз персонаж был создан не на основе известной его читателям и ему самому личности поэта, но на настроениях и отношении к миру, которые он выражал в своих произведениях. Я процитирую самый яркий отрывок из письма:

«Находясь в ужасном душевном расстройстве, дома ли, в школе ли, в моих путаных поисках понимания в современном мире, я нахожу величайшее утешение и источник новых сил в Вашей поэзии. Просто поразительно, как простое описание измученной и вырождающейся цивилизации, кажется, возвращает ей часть утраченного достоинства и значимости, как бы обозначая, что вся она — не просто разочарование, но необходимое зло, тьма, что наступает прежде некоего блистательного рассвета».

Внимание Джона было обращено не только на представителей «интеллигенции» и лидеров социальных и политических движений. Используя подходящие методы, он сближался с инженерами, ремесленниками, клерками и рабочими в доках, лично исследовал различия в сознании угольных шахтеров южного Уэльса и Дарема[28] и пробирался на встречи профсоюзов. Его душу спасали в баптистской часовне. Он получал сообщения от вымышленной умершей сестры во время спиритических сеансов. Он провел несколько недель с цыганским табором, путешествовавшим по южным графствам, куда сумел проникнуть, очевидно, продемонстрировав свои умения в области мелких краж и ремонта горшков и кастрюль.

К одному виду деятельности Джон возвращался снова и снова, уделяя ему количество времени и сил, которое казалось непропорционально большим по сравнению с его важностью. Он сдружился с жившим неподалеку владельцем рыболовного баркаса, и часто целыми днями пропадал в компании рыболовов, работавших в устье реки или в открытом море. Когда я спросил, почему он уделял столько внимания рыбной ловле и этим людям, он пояснил: «Эти ребята чертовски хороши в своем деле, особенно Эйб и Марк. Видишь ли, пока перед Homo Sapiens стоят задачи, не превосходящие его способности, он неплохо справляется с ними. Только когда цивилизация ставит его перед проблемой, которая слишком велика для его интеллекта или воображения, он проигрывает. И поражение отравляет его». Лишь значительно позже я смог понять истинные причины, заставившие его уделять столько внимания морю и мореплаванию. В какой-то момент он подружился с капитаном каботажной шхуны[29] и совершил несколько плаваний по Ла-Маншу. Уже тогда я должен был догадаться, что целью всех этих приключений было научиться управлять судном.

• Предыдущая
• 19/56
• Следующая