Серебряная рука - Муркок Майкл Джон - Страница 31

— Что верно, то верно… — согласился король Маннах.

Коруму показалось, что в последних словах короля таится какой-то скрытый смысл.

Медбх рассмеялась.

— Дядя, твои комплименты так же непомерны, как и твое тщеславие!

— И так же искренни, — усмехнулся Файахэд и подмигнул ей.

Король Файахэд взял с собой и своего арфиста. Неземная музыка его была столь прекрасна, что Корума охватила дрожь. Ему почудилось было, что именно эта арфа звучала в Замке Оуин, но Принц тут же понял, что это не так. Звуки этой арфы были куда мягче. Голос барда сплетался со звуками инструмента так, что порой их трудно было различить.

Корум и все остальные сидели за одним огромным столом в тронной зале Кэр-Малода. Под столом бродили гончие, пытавшиеся разжиться объедками. Факелы весело потрескивали. Звучал смех. Рыцари и дамы из свиты короля Файахэда и обитатели крепости быстро нашли общий язык. Было спето немало песен и рассказано множество самых невероятных историй.

Корум сидел меж королем Маннахом и королем Файахэдом, Медбх — по другую сторону от дяди; они занимали места во главе огромного стола. Король Файахэд и ел, и говорил одинаково жадно, однако почти не прикасался к кубку, — он был куда трезвее своих подданных. Король Маннах тоже почти не пил. Корум и Медбх последовали их примеру. В Файахэде чувствовался большой любитель выпить; было понятно, что причина, побуждавшая его воздерживаться от меда, достаточно серьезна. За столом он рассказал пару историй о своих подвигах на этом поприще.

Празднество подходило к концу Гости и хозяева Кэр-Малода стали откланиваться, и вскоре зала почти опустела. Несколько знатных господ храпело, разлегшись на столе; вельможный рыцарь Туха-на Мананнана избрал своим ложем каменный пол. В углу обнимались заезжий воин и какая-то местная девица.

Король Файахэд начал свою речь:

— Ты, друг мой, последний, кого я посетил с визитом. — Он пристально посмотрел на короля Маннаха. — Я уже знаю, что ты скажешь мне в ответ. Ты скажешь то же, что и все остальные.

— В ответ на что? — Король Маннах нахмурился.

— В ответ на мое предложение.

— Ты побывал и у других королей? — спросил Корум. — У всех королей, чьи земли пока свободны? Файахэд кивнул огромной рыжеволосой головой.

— Да, у всех. Нам нужно объединиться. Единственное, что может спасти нас это единство. Вначале я отправился в страну, лежащую к югу от моих земель, — в страну Туха-на-Ану. Затем я отправился на север, где помимо прочих живут и Туха-на-Тирнам-Бео, — свирепые горцы. После этого я доплыл до земель Туха-на-Гвидднью Гаранхир и посетил тамошнего короля Даффина. И, наконец, я оказался у вас — у народа Туха-на-Кремм Кройх. Все три короля, с которыми я виделся до этого, повели себя крайне осторожно: они считают, что привлекать к себе внимание Фой Мьёр не стоит, ибо это тут же обернется бедой. Что скажет мне в ответ четвертый король?

— В ответ на что, король Файахэд? — Вопрос Медбх был весьма уместен.

— Уцелевшие народы, — насколько мне это известно, их всего четыре, должны объединиться. Мы сохранили часть древних сокровищ; если наши реликвии попадут к Сидхи, они смогут оказать нам неоценимую помощь. В нашем воинстве немало славных воинов. Все мы помним о том, что здесь, в Кэр-Малоде, Фой Мьёр потерпели поражение. Мы должны отвоевать Крэг-Дон и Кэр-Ллюд, нынешнюю столицу Фой Мьёр. Мы должны собрать большую армию, — армию свободных мабденов. Что ты скажешь на это, король?

— Я согласен с тобой, — ответил Маннах. — Было бы странно, если бы я думал иначе.

— А вот те три короля со мною не согласны. Все они считают, что безопаснее оставить все как есть — жить обособленно, ничего не говорить, ничего не делать. Их снедает страх. Они говорят, что без Эмергина сражаться невозможно; Эмергин же пленен Фой Мьёр. Верховный Правитель, избранный советом, пока жив, и потому нельзя избрать нового. Фой Мьёр не случайно сохранили жизнь Эмергину.

— На ваш народ это не похоже, — вмешался в разговор Корум. — Зачем вы связываете себя предрассудками? Почему бы вам не изменить закон и не избрать нового правителя?

— Это — не предрассудок, — спокойно ответил ему король Маннах. — Для избрания нового Владыки все короли должны собраться вместе. Они же не желают покидать своих столиц: одни боятся того, что в их отсутствие страна будет захвачена; другие — того, что они могут погибнуть на чужбине. Избрание Верховного Правителя длится не один месяц. Должен быть опрошен весь народ. Сначала все слушают претендентов, затем наступает время бесед с ними. Разве мы вправе нарушить этот закон? Если мы отречемся от наших древних законов, за что же мы тогда будем сражаться?

— Сделайте своим полководцем Корума и объедините королевства под его началом, — предложила Медбх.

— Подобное предложение уже делалось, — ответил король Файахэд. — С ним выступал я сам. Никто не захотел и слышать об этом. Обычно наши люди не верят богам. Боги нас не раз предавали. Мы привыкли все делать сами.

— Но ведь я не бог, — сдержанно заметил Корум.

— Ты хоть и скромный, да бог, — ответил Файахэд. — Ну а если и не бог, то божество уж точно! — Он затряс своей рыжей бородой. — Так считаю я — человек, который виделся с тобой. Теперь представь, что могут думать о тебе другие короли. Да, они слышали о тебе и о твоих подвигах; но эти рассказы полны небылиц. Я и сам считал, что в тебе никак не меньше двенадцати футов роста! Король Файахэд улыбнулся, — он был гораздо выше Корума. — Нет, единственное, что может сплотить наши народы, это освобождение Эмергина и исцеление его души.

— Что же с ним случилось? — спросил Корум. Он ничего не знал о судьбе Верховного Правителя, поскольку люди Туха-на-Кремм Кройх избегали подобных разговоров.

— Он заколдован, — мрачно ответил король Файахэд

— Заколдован? И что же это за колдовство?

— Мы и сами этого не знаем, — ответил король Маннах и с явной неохотой добавил: — Говорят, Эмергин стал считать себя животным. Одни говорят — козлом, другие — овцой, третьи — свиньей.

— Ты видишь, сколь умны те, кто служит Фой Мьёр? — сказала Медбх. — Они сохранили Великому Друиду жизнь, но лишили его человеческого сознания.

— И тогда скорбью наполнились сердца его людей, — вмешался король Файахэд. — Наши короли, Маннах, во многом не хотят сражаться именно по этой причине. О каких сражениях можно говорить, если главнокомандующий, стоя на четвереньках, покусывает травку?

— Замолчи! — король Маннах в ужасе воздел руки. Лицо его исказилось скорбной гримасой. Верховный Правитель был символом нашей чести…

— Не путайте символ с реальностью, — перебил короля Корум. — Мабдены хранят свою честь.

— Да, — сказала Медбх. — Это так.

— И тем не менее, — сказал Файахэд. — Наши народы смогут объединиться лишь под началом Эмергина. Эмергина расколдованного. О, сколь мудр был Эмергин! Как он велик был!

Слезы навернулись на его голубые глаза. Файахэд отвернулся к стене.

— Эмергина надо освободить! — Голос Корума наполнился решимостью. — Быть может, я смогу отыскать вашего владыку.

Не порывом чувств диктовались слова Корума, — он думал об этом с самого начала разговора.

— Если бы я мог как-то преобразиться, то, наверное, смог бы добраться и до Кэр-Ллюда.

Файахэд повернулся к Коруму, Глаза короля были сухими.

— Преобразиться я тебе помогу — об этом ты можешь не беспокоиться.

Корум рассмеялся. Похоже, сейчас он принял то же самое решение, что и король Файахэд, хотя последний и пришел к нему намного раньше.

— Ты — Сидхи… — заговорил король Туха-на-Мананнан.

— Я действительно близок к сидхи, — перебил его Корум, — это мне посчастливилось узнать во время моего последнего похода. Мы похожи внешне и, вероятно, обладаем схожими способностями. Хотя я и не понимаю, почему вы решили, что у меня есть какие-то необычные способности.