Серебряная рука - Муркок Майкл Джон - Страница 28

Фой Мьёр безжалостно истребляли собственные создания, но ничего не делали для того, чтобы остановить Черного Быка Кринанасса. По всей видимости, Народ Льдов был слишком уверен в своей победе над Кэр-Малодом и в своей власти над Быком.

Вскоре все было кончено. Ни единого гулега, ни единой собаки, ни единого всадника не осталось в живых. Те, кого не могло уничтожить оружие смертных, были уничтожены Быком.

Бык гордо стоял среди трупов людей, зверей и человекообразных тварей. Он бил копытом землю и шумно дышал. Он поднял голову и грозно заревел; от его рева сотряслись стены Кэр-Малода.

На, крепостных стенах молчали — все понимали, что главная схватка еще впереди.

Установилась тишина, лишь Бык оглашал окрестности своим победным ревом.

Повсюду царила Смерть. Она стояла над полем боя. Она бродила по крепости. Она ждала, затаившись в тумане.

Коруму вспомнились слова короля Маннаха — г Фой Мьёр идут за Смертью. Может быть, подобно Принцу Гейнору, они ищут в ней забвения? Но желание ли смерти движет ими? Если это так, они воистину ужасны.

Туман ожил. Корум закричал, призывая воинов.

Он держал копье Брионак так, чтобы его могли увидеть все.

— Это — копье сидхи! Это — последний бык их грозного стада! Я — Корум Лло Эрайнт. Соберитесь с силами, люди Кэр-Малода, ибо сами Фой Мьёр готовы выступить против нас. Но мы сильны, и мужества нам не занимать. Это наша страна, наш мир, и мы должны защитить их!

Корум увидел Медбх. Улыбаясь ему, она прокричала:

— Так встретим же смерть достойно! Пусть доблесть наша переживет нас!

Даже король Маннах, опиравшийся на руку израненного воина, собрался с духом и приготовился к схватке. Здоровые и раненые, мужи и девы, юнцы и старики, — все поднялись на крепостные стены. Ровно бились сердца их.

Семь теней в семи скрипучих колесницах, запряженных семью безобразными тварями, подъехали к холму, на котором стоял Кэр-Малод. Туман сгустился. В липкой белесой мгле умолк Черный Бык Кринанасса. Туман, казалось, отравил его.

Корум целил копьем в зыбкий абрис головы одной из теней. От скрипа колесниц заныли кости и тело, однако Корум справился с собой и метнул копье.

Раздвигая туман, копье медленно летело к цели. Раздались странные крики. Брионак вернулся в руку Корума, а крики все не смолкали. При других обстоятельствах звук этот мог показаться смешным и забавным, теперь же он представал зловещим. Это был голос неразумного животного, тупой твари.

Корум вдруг понял, что голос принадлежит существу с убогим разумом и чудовищной примитивной волей. Именно это сочетание и делало Фой Мьёр столь опасными. Их вела голая необходимость, они же не понимали этого и не пытались как-то изменить положение дел. Так и шли они по миру, не ведая ни злобы, ни ненависти, ни мести. Они не искали многого, но прибегали к любым послушным им силам не пренебрегая никем и ничем. Одолеть их было почти невозможно. С ними нельзя было договориться, их нельзя было образумить. Лишь страх мог остановить их. Крик, доносившийся из тумана, был вызван не болью, но страхом перед копьем сидхи.

Колесницы замедлили свой ход, Фой Мьёр стали переговариваться между собой на странном невнятном языке.

Через мгновение из тумана появилось багровое лицо, больше походившее на рану. Рот его был крив, единственный глаз был прикрыт огромным омертвевшим веком. К веку была привязана проволока, идущая через голову под левую руку. Двупалая рука, потянув за проволоку, могла открыть веко.

Рука потянулась к проволоке. Корум, почувствовав приближение опасности, укрылся за крепостной стеной. Глаз, синий, как северные льды, наконец, раскрылся, и из него полились потоки холодного света. Хотя прямые лучи и не попадали на Корума, его охватил жгучий холод. Теперь Корум знал, что же произошло на озере. Волна холода была почти осязаемой. Корум отполз подальше от стены, взял копье на изготовку и приподнял голову. Несколько воинов уже обратилось в лед. Он метнул копье Брйонак прямо в синий глаз.

Казалось, будто копье застыло в воздухе, но уже через миг, преодолев незримое сопротивление, оно летело в цели. Наконечник его светился ярко-оранжевым светом. Бросок был точен — копье угодило прямо в глаз Фой Мьёр.

Теперь Корум знал, кому из Фой Мьёр принадлежали недавние крики. Проволока выпала из двупалой руки, и веко закрылось, но за миг до этого копье вынырнуло из глазницы и полетело назад, к Коруму.

Уродливое лицо искривилось гримасой боли, голова Фой Мьёр затряслась. Тварь, тянувшая колесницу, стала спешно отступать в туман.

Корум испытал нечто, похожее на радость. Оружие сидхи специально ковалось для борьбы с Фой Мьёр, и оно прекрасно отвечало своему назначению.

Корум обратился к людям, стоявшим на стенах:

— Спускайтесь вниз. Я останусь здесь один, ибо держу я в руках копье Брйонак. Фой Мьёр нельзя поразить вашим оружием. Сражаться с ними смогу лишь я.

Медбх закричала в ответ:

— Корум, дозволь мне остаться! Я хочу умереть вместе с тобой!

Но он покачал головой и вновь устремил свой взор в туманную мглу, надвигавшуюся на крепость вместе с Народом Льдов. Они были почти невидимы. Рогатая голова. Грубая щетина. Глаз. Все тонуло в тумане.

И тут раздался рев. Не глас ли это был предводителя Фой Мьёр, страшного Кереноса? Но нет, рев слышался откуда-то из-за колесниц Фой Мьёр.

Огромная темная фигура возникла в тумане. Узнав ее, Корум ахнул. Это был Черный Бык Кринанасса, который вдруг вырос до совершенно невероятных размеров. Он опустил рога и перевернул колесницу одного из Фой Мьёр. Седока же он подбросил в небо, поймал на один из своих страшных рогов и вновь швырнул вверх.

Фой Мьёр охватила паника. Их колесницы разом задвигались и стали отступать от стен крепости.

Корум увидел крошечную фигурку Принца Гейнора, испуганно бегущего за своими хозяевами. Туман стремительно отступал. Появилось поле, затем — лес, и, наконец, очистился весь горизонт.

Посереди поля, усеянного трупами, стоял Черный Бык Кринанасса, вновь принявший свой обычный облик. Он меланхолично жевал чудом сохранившуюся травку. Рога его были испачканы темной кровью. Рядом лежало истерзанное тело, а поодаль — огромная колесница, что была куда больше быка. Одно из ее колес все еще вращалось.

Народ Кэр-Малода не ликовал, хотя и был спасен от верной гибели. Происшедшее потрясло людей. Медленно поднимались они на стены, чтобы своими глазами увидеть эту страшную картину.

Корум неспешно спустился вниз, так и не выпуская копье Брионак из рук. Он прошел через тоннель, раскрыл крепостные ворота и по изуродованной земле направился к быку. Корум и сам не понимал, зачем он это делает. На этот раз бык позволил ему подойти к себе и посмотрел прямо в глаза Коруму.

— Теперь ты должен убить меня, — сказал Черный Бык Кринанасса, — только тогда свершится назначенное мне.

Он говорил на языке сидхи и вадагов. Покоем и грустью веяло от его слов.

— Я не смогу убить тебя, — ответил Корум. — Ты спас нас. Ты убил одного из Фой Мьёр, и теперь их осталось только шестеро. И Кэр-Малод, и его защитники обязаны тебе жизнью.

— Жизнью они обязаны и тебе, — сказал Бык. — Именно ты смог найти копье Брионак. Именно ты позвал меня. Убей меня- ты должен это сделать.

— Но для чего?

— В том моя судьба.

— Хорошо, — сказал Корум. — Я сделаю то, о чем ты меня просишь.

И Принц вонзил копье Брионак прямо в сердце Черного Быка Кринанасса. Поток крови хлынул из раны; зверь же принялся носиться по полю. На сей раз копье не вернулось в руку Корума.

Все поле обежал Чёрный Бык Кринанасса. Он бежал по лесам и по пустошам. Он бежал по морскому берегу. И кровь его умыла землю. Там, где падали ее капли, оживали травы и распускались цветы. Тучи стали уползать с неба. Вновь оно стало голубым, вновь солнце радовало мир своими теплыми лучами.

Когда же отогрелась земля вкруг Кэр-Малода, понесся Бык к утесам, на которых некогда стоял замок Эрорн. Постоял он с минуту у развалин башни, заливая своей кровью древние камни, и бросился прямо в море. Вместе с ним ушло навсегда из мира смертных и копье Брионак.