Серебряная рука - Муркок Майкл Джон - Страница 14

Моля, она протянула к нему руки, обнажив посиневшую от холода и старости плоть. Капюшон упал, открыв морщинистое лицо и седые волосы. В глазах провидицы застыла такая мука, что Корум невольно поразился, — никогда еще он не встречал такого взгляда.

— Господин, убей меня!

— Я не могу этого сделать, — ответил Корум. — Будь я мужественнее, я сделал бы то, о чем ты просишь. Но, поверь, госпожа, нет у меня такого мужества.

Принц жестом указал на запад.

— Иди туда и попытайся найти Кэр-Малод Там твой народ все еще сражается с Фой Мьёр. Расскажи им о том, что здесь произошло. Предупреди их. Тем ты искупишь грех, который так мучает тебя.

— Кэр-Малод? Так ты пришел из Кэр-Малода? Крепости на берегу моря неподалеку от кургана Кремма?

— Я должен совершить важное дело. Я ищу копье.

— Копье Брионак? — Провидица стала говорить с придыханием. Голос ее стал тоньше. Айвин тихонько покачивалась, глаза ее смотрели в бездонную глубь, хотя, казалось, что она смотрит на Корума.

— Брионак и Бык Кринанасса. Серебряная Рука. Придет Кремм Кройх. Придет Кремм Кройх, — женщина уже пела. — Придет Кремм Кройх и назовется, назовется, назовется. И имя будет у него другое.

Корум хотел было назвать свое имя, но изумление лишило его дара речи, — он мог лишь слушать.

— Корум Лло Эрайнт. Серебряная рука и алая мантия. Тебя зовут Корум. Падешь ты от руки брата.

Корум уже не сомневался в чудесном даре старухи, однако последние слова заставили его улыбнуться.

— Пасть я могу, но только не от руки брата. У меня нет братьев.

— У тебя их много, Принц. Я вижу всех. Все гордые воители, славные герои.

Сердце Корума часто забилось, странная тяжесть легла на него. Он сказал торопливо:

— Нет у меня, старуха, братьев. Нет и не было. Почему сказанное так испугало его? Быть может, провидице известно нечто, неведомое Принцу?

— Ты испугался, — сказала она. — Значит, это правда. Но не бойся. Лишь трех вещей ты должен опасаться. Первое — брат, о котором я говорила. Второе арфа. И третье — красота. Бойся трех этих вещей, Корум Лло Эрайнт.

— Красота? Первое и второе еще как-то можно понять, но при чем здесь красота?

— Красота, — упрямо повторила старуха. — Бойся трех этих вещей.

— Я больше не хочу слушать этот вздор. И все же ты нравишься мне, старуха. Похоже, пережитое лишило тебя рассудка. Иди в Кэр-Малод, там за тобой присмотрят. Там ты сможешь искупить свою вину, хотя — еще раз повторяю — на тебе нет вины. Я же продолжу свой путь.

— Брионак, о, воитель, будет твоим. Но сначала ты заключишь договор.

— Договор? С кем?

— Не знаю. Я послушаюсь твоего совета. Если я останусь в живых, я расскажу народу Кэр-Малода обо всем виденном мною. Но и ты помни мои слова, Корум Джайлин Ирси. Не забывай моего совета. Я провидица Айвин, и всегда истинно то, что я вижу. Лишь одного не дано мне увидеть — последствий собственных деяний. Такова моя судьба.

— Моя же судьба в ином, — сказал Корум, повернув коня. — Я не принимаю истин. По крайней мере, я предпочитаю малые истины великим. Прощай, женщина.

Окруженная застывшими сыновьями, в изодранном плаще на старом дряхлом теле, провидица тихо повторила:

— Бойся трех вещей, Корум Серебряная Рука. Брат, арфа и красота.

Корума несколько смущало те, что среди прочего была упомянута и арфа. Если бы не она, речи старухи можно было бы считать бредом сумасшедшей. Но он уже слышал арфу. И он боялся ее.

Под тяжестью снега гнулись и ломались деревья, лишенные листвы и плодов; лесные обитатели давно умерли или ушли в иные земли, — и посему лес утратил свою былую силу.

Коруму он был знаком. Это был Лес Лаара. Именно здесь он очнулся после пыток Гландит-а-Края. Принц задумчиво посмотрел на свою левую серебряную руку, другою рукой коснувшись правого глаза. Бурый человек и Великан Лаара. Все началось с него, с Великана Лаара, — сначала он спас ему жизнь, а потом… Корум отогнал от себя эти мысли. За дальним краем Леса Лаара находилась западная оконечность этих земель, там и стояла гора Мойдель.

Корум покачал головой, глядя на умирающий лес. Нет здесь теперь и племен Конников. Нет злобных мабденов.

И вновь он подумал о Гландите. Отчего зло всегда приходит с восточных берегов? Может быть, судьба этой земли в том и состоит, чтобы страдать раз за разом на протяжении всей истории?

С этими праздными мыслями Корум въехал в занесенный снегом лес.

Уныло и мрачно обступили его со всех сторон голые дубы, вязы и рябины. Из всех лесных деревьев лишь тиссы как-то удерживали тяжкую снежную ношу.

Корум вспомнил рассказы о Людях Ели. Может быть, Фой Мьёр действительно хотят уничтожить все лиственные деревья, оставив на их месте только хвойные? Но зачем им бороться с обычными деревьями? Разве деревья могут быть опасными?

Пожав плечами, Корум направился дальше.

Дорога была нелегкой. Путь преграждали огромные сугробы и лесные завалы. То и дело ему приходилось объезжать их, рискуя сбиться с пути.

Он ехал без остановок, моля стихии о том, чтобы они были милостивы к нему хотя бы в море.

Два дня плутал Корум в лесу Лаара, пока не понял, что окончательно заблудился.

Мороз несколько ослаб, но это вовсе не означало, что западные земли где-то рядом. Может быть, Принц просто привык к холоду.

Несмотря на то, что стало теплее, дорога сделалась еще более трудной. По ночам Коруму приходилось разгребать снег, чтобы приготовить себе место для сна. Былая осторожность в пользовании огнем совершенно забылась. Он разводил большие костры, от жара которых снег таял; Корум надеялся, что заснеженные ветви смогут развеять дым до такой степени, что его нельзя будет заметить с опушки леса.

В одну из ночей Принц остановился на маленькой поляне, где и сложил костер из сухих ветвей, Он напоил коня талой водой и разрыл снег, чтобы конь мог пощипать редкую сухую травку.

Едва Корум приготовился посидеть спокойно у костра и погреться, как над лесом разнесся знакомый вой. Вой слышался с севера. Корум тут же вскочил на ноги, забросал костер снегом и прислушался.

Вой раздался вновь.

Его нельзя было спутать ни с чем. Добрая дюжина собачьих глоток выводила эту дружную песнь. Это могли быть только дьявольские псы Кереноса.

Корум взял лук и колчан со стрелами.

Рядом рос древний могучий дуб. Дерево было еще живым, и Корум решил, что ветви дуба выдержат его вес. Обвязав оружие веревкой, взяв конец веревки в зубы и смахнув снег с нижних ветвей, он полез на дерево.

Под ногами хрустела ледяная корка, и пока Корум взбирался на дуб, то дважды едва не сорвался вниз. Взобравшись так высоко, как только мог, Корум осторожно потряс ветви, стряхнув с них немного снега, так, чтобы с одной стороны видеть поляну, с другой — самому оставаться незаметным.

Он надеялся на то, что конь, почуяв запах собак, попытается бежать от них, однако для этого конь был слишком хорошо вышколен. Он доверчиво ждал Корума, пощипывая скудную травку.

Собаки явно приближались. Теперь Принц был почти уверен, что чудовища выследили его. Он повесил колчан на соседнюю ветвь и достал из него стрелу.

Слышно было, как трещат под ногами собак сухие ветки. Конь захрапел и прижал уши; он вращал глазами, пытаясь отыскать своего хозяина.

Туман на краю поляны стал сгущаться. Коруму показалось, что к дереву крадучись движется что-то белое. Лежа на ветке и удерживая равновесие ногами, Корум натянул тетиву.

Первая собака выскочила на поляну, — красный язык ее был высунут, уди подергивались, желтые глаза горели жаждой крови.

Корум прицелился, метя ей в сердце.

Он отпустил тетиву. Тетива щелкнула, задев рукавицу. Лук распрямился, запев струною. Стрела полетела прямо в цель. Собака дернулась и закружила на месте, глядя на стрелу, вонзившуюся в бок. Зверь никак не мог понять, откуда прилетело это смертоносное жало. Лапы пса подкосились.