Записки палеонтолога. По следам предков - Верещагин Николай Кузьмич - Страница 31

Старица пра-Берелеха могла принимать десятки и сотни лет подряд все новые и новые жертвы, которые затаскивало в нее течением. Зимами пойменное озеро частично обсыхало и обнажившиеся туши и костяки мохнатых гигантов с обрывками полусгнивших толстых шкур заносило снегом под склоном берега. Сюда, привлекаемые зловонием, брели в стужу росомахи и волки. Временами они устраивали дикие свалки за обладание вырытой из-под снега лакомой костью. Первобытные кочевые охотники располагались на берегу староречья, ставили здесь хижины. Они выламывали из черепов бивни для своих хозяйственных нужд. В конце концов старица и скопище трупов в ней были перекрыты наносами, которые испытали сплошное промерзание, развитие линз инъекционного льда и маломощных ледовых жил, частичное оползание слоев. Все это разобщило многие кости, разломало бивни и черепа, перемешало их с ископаемым дерном.

Было трудно определить, много ли еще остатков мамонтов покоится в нетронутой ископаемой толще пра-Берелеха и сколько их уже поглотила, перемыла и снова захоронила на своем дне современная река. Мы организовали в 1980 г. раскопки береговых байджерахов и драгирование дна реки, пытаясь оконтурить костеносную площадь. Оказалось, «кладбище» уже истощилось. С уверенностью можно сказать лишь, что число жертв достигало нескольких сот голов. Очевидно, при исследовании «кладбищ» и палеолитических стоянок типа Берелеха имеются основания обнаружить там и более или менее сохранившиеся трупы. «Кладбища» подобного типа, однако, крайне редки.

Другой, пожалуй более важный вопрос — это значение описанных типов гибели мамонтов для вымирания вида. Очень сомнительно, что наводнения, провалы под лед, в ледовые трещины, увязания в няшах, охоты первобытного человека, похолодания и потепления, действуя в отдельности, могли привести к полному вымиранию это превосходное животное. Ведь мамонты жили на огромной территории Евразии и Северной Америки — от Лондона до Нью-Йорка и от среднеазиатских пустынь до берегов Ледовитого океана,— в разных климатах и ландшафтах, Практически не имея врагов, кроме человека. Проникали они на Британские острова, на остров Сахалин, на Хоккайдо, в Скандинавию и на Кавказ. Были, значит, уголки планеты, где мохнатые гиганты могли бы уцелеть и до исторической эпохи. Однако этого, по-видимому, не произошло. Их остатков моложе 9—12 тысяч лет мы пока не знаем.

Из современных наблюдений над исчезающими и редкими видами животных нам известно, что процесс их вымирания обычно начинался с пониженной плодовитости, рождения преимущественно самцов, замедленного темпа размножения. На Берелехе гибли преимущественно самки (60%), но это могло быть связано с особыми формами поведения и местными условиями гибели. Наоборот, по архивным данным и фотографиям в старых публикациях, при заготовках мамонтовой кости всегда преобладали бивни самцов. Неясно, следствием чего это было: малой ценности тонких бивней самок и отсутствием их промышленного сбора или большим преобладанием самцов в популяциях на последнем жизненном этапе вида? В коллекциях музеев на 9 известных мне скелетов самцов имеется только 1 скелет самки (Новосибирский краеведческий музей). Аналогичная картина резкого преобладания черепов самцов наблюдается и в коллекциях черепов первобытных бизонов.

Как бы то ни было, современная биологическая наука признает ведущее значение для вымирания видов комплекс влияний внешней среды. Упомянутый климатический рубеж в конце последней ледниковой эпохи — 9—12 тысячелетий тому назад — ознаменовался серией очень резких температурных колебаний, зловеще сказавшихся на животном мире средних и северных широт. В этих условиях развитие признаков крайней специализации к сухому холоду оказалось эволюционным тупиком и привело к вымиранию не только мамонтов, но и некоторых его «спутников» — волосатого носорога, овцебыка, пещерного льва. Первобытные охотники, проникавшие всюду со своими копьями, луками и огнем, только ускорили этот роковой процесс.

* * *

В новейшее время некоторые цитологи и генетики, увлекшись рассказами о якобы поразительной свежести мороженых тканей мамонтов, лелеют мечту об их оживлении. А затем — велик Аллах (!) — они надеются, подсадив геном мамонта индийскому слону, развести и полумохнатых гибридов...

К сожалению, здесь пока еще много обывательских представлений и домыслов, подогреваемых газетными корреспонденциями. Клетки тканей мамонтов, даже выглядевших исключительно «свежими», при микроскопическом исследовании оказывались неизменно разрушенными, не содержащими ядер. Ведь замерзание туш мамонтов, даже погибших зимой, шло относительно медленно, а весною и летом они обычно оттаивали до того, как перекрывались наносами и замерзали на тысячелетия.

В заключительной главе автору хочется поделиться своим опытом в части обсуждения особенностей ископаемых костей, их характерных признаков. Предположим, что вид животного определен по кусочку кости, по целому черепу или одиночному зубу, но что можно сказать дальше? Ведь один и тот же вид зверя мог существовать на протяжении всего четвертичного периода — антропогена, — почти не изменяясь или изменяясь настолько мало, что морфологические отличия трудно уловимы. Нам же необходимо уточнить эпоху, в которой жил слон, носорог или олень, остатки которых были обнаружены в слое. Для такой оценки существуют разные методы, относительные и абсолютные шкалы.

Относительная шкала может быть геологической (геоморфологической), если возраст костеносного слоя установлен по наименованию (нумерации) морских или речных террас, а также на основе петрографического состава породы. Она может быть и археологической, если возраст слоя с ископаемой костью определен по найденным там же кремневым орудиям. Эти шкалы имеют в основе то положение, что этапы, или уровни, образования террас и перестройки гидросети, так же как и этапы совершенствования техники изготовления орудий, как правило, были более или менее синхронны на больших пространствах материков.

Такая относительная шкала разработана и на палеонтологической основе. Так, каждому крупному временному этапу в пределах антропогена был свойствен свой комплекс видов и свой уровень морфологической эволюции каждого вида млекопитающего. Ископаемые растительные остатки — пыльца, споры и древесина — из костеносного слоя могут быть также приобщены для оценки относительного этапа и условий жизни зверя.

Естественно, что относительные шкалы дают только приблизительные представления об абсолютном времени — эпохе жизни погибшего животного.

Абсолютный и относительный возраст эпохи жизни погибшего зверя узнается и по самой кости, костному веществу, химическими, физическими и органолептическими методами. Все они могут давать реальные результаты только при знании условий захоронения кости и при теоретическом обосновании процесса фоссилизации.

Перекрытая минеральными и органическими осадками кость подвергается в течение времени различным воздействиям новой среды. В судьбах ископаемой кости бывают возможны четыре основных случая (рис. 38).

1. Костное вещество подверглось за тысячелетия минимальному воздействию различных факторов среды и дошло до исследователя в слабо измененном состоянии. Пример — захоронение в вечномерзлом грунте без размораживания и переотложения.

2. Костное вещество подверглось многим влияниям, например намоканию, истиранию и досталось ученому в средне измененном состоянии. Пример — захоронение в речных наносах.

3. Костное вещество подверглось наибольшему влиянию множества факторов и дошло до исследователя в сильно измененном состоянии. Пример — захоронение в делювии склона при последующем перемыве и переотложении в озерных осадках.

4. Костное вещество, подвергшееся воздействию множества факторов, нацело разрушилось, растворилось и исчезло из геологической летописи, не дойдя до исследователя.

Воздействие факторов захоронения на костное вещество называется процессом фоссилизации.