Записки палеонтолога. По следам предков - Верещагин Николай Кузьмич - Страница 10

Рис. 11. Расположение пещер в урочище Кударо в верховьях Риона (показано стрелкой). Фото автора, 1956.

Уже первые палеонтологические находки в слоях пещеры Кударо I показали огромную их ценность для зоогеографа, палеофауниста, ландшафтоведа. В наши дни пещеры эти находятся на высоте 1700 м над ур. м. и на 300 м над днищем ущелья речки Джоджори. В эпоху палеолита речка протекала, вероятно, не далее 50—60 м от устья пещер. Подъем хребтов и врезание русла обусловили эту разницу.

Орудия из нижних слоев относятся к ашелю, из средних — к мустье, изготовлялись они преимущественно из окремнелого песчаника. На первых порах мною было просмотрено и определено более 30 тысяч костных фрагментов млекопитающих. Древние кударцы охотились преимущественно на пещерного медведя, раздробленных костей которого уже извлечено к настоящему времени несколько десятков тысяч. На втором месте по обилию кухонных остатков здесь стоит благородный олень, затем следуют козлы типа ибекса, косуля. Из грызунов встречаются остатки дикобраза, сурка, речного бобра, тушканчиков и мышевидных, прометеевой полевки. Среди хищных характерны остатки пещерного льва, барса, пещерной гиены, волка, красного волка, росомахи, барсука. Кроме остатков красных волков, особый интерес представила находка в ашельских слоях нескольких зубов макаков. Это была первая находка остатков обезьян в слоях четвертичного периода в пределах СССР. По-видимому, древние кударцы питались также лососями, которые заходили из Черного моря в древний Рион. Несколько десятков тысяч позвонков, челюстей, плавниковых лучей лососей, достигавших веса 8—10 кг, свидетельствуют о заметной роли этих рыб в питании древних кавказцев, что вообще-то было мало известно до сих пор (рис. 12).

Новые находки остатков носорогов, лошадей, баранов в слоях пещер Кударо указывают на слабо расчлененный рельеф, сухой малоснежный климат центрального участка Кавказа в эпоху нижнего палеолита.

На Малом Кавказе недавние раскопки пещеры Азох в Нагорном Карабахе показали возможность новых замечательных открытий. Эта пещера, заселенная в начале века летучими мышами, содержит палеолитические слои мощностью в 8—9 м! Здесь уже найдено обилие костей бизонов, верблюдов, оленей, пещерных медведей, массы грызунов переднеазиатского корня и, что особо интересно, костей карабахского неандертальца! По-видимому, это одна из наиболее древних стоянок в пределах Советского Союза.

Рис. 12. Идет раскопка пещеры Кударо II. Фото автора, 1956.

На подходах к Баку скорый поезд пересекает основание Апшеронского полуострова. Из окон бывают видны железные леса нефтяных вышек, обдутые нордами и закопченные, серые корпуса новостроек Сумгаита и Карадага, временами мелькнет гладь или седые волны сияющего либо хмурого занефтеванного Каспия. Потом вновь потянутся унылые, мертвенно-желтые летом и серые зимой холмистые пространства полупустыни с такырами, с сизыми шапками грязевых вулканов и россыпями скал. Скучающие пассажиры и не подозревают, что там, в этих пустынных холмах, на протяжении последних тысячелетий кишела своя, насыщенная событиями жизнь многих поколений разных племен и народов. История пустынных пространств Восточного Закавказья и его приморского участка — Гобустана была отнюдь не менее интересна, нежели история побережий Средиземного и Черного морей, а также сходных по ландшафтам территорий Балканского полуострова и Малой Азии. Она только не изучалась и не обсуждалась в должной мере, так как волею судеб была упомянута в античных трактатах мельком, мимоходом. Как выяснилось в 40-х годах, фрагменты этой истории запечатлели первобытные художники послеледниковой эпохи на скалах столовых гор Беюкдаша, Кичикдаша и Джингирдага в Гобустане. Там же в слоях суглинков прискальных убежищ сохранились каменные орудия, керамика и кости животных.

В 1938 г. у поселка Бинагады, севернее Баку, аспирантом А. Мастанзаде была открыта известная теперь всему научному миру бинагадинская плейстоценовая флора и фауна. Из пластов пропитанных нефтью суглинков и тягучего асфальта ученые извлекли остатки древесины, побегов и плодов иволистной груши, многоплодного можжевельника, граната, тамарикса, тростника. Там же обнаружили более сотни видов жуков, собрали десятки тысяч костей 97 видов перелетных и оседлых птиц, 40 видов крупных зверей и мелких зверушек — от носорога, дикой лошади, первобытного быка, оленя, сайгака, бурого медведя, пещерной гиены, пещерного льва и гепарда до дикобраза, тушканчика, ежа и крохотной землеройки.

Абсолютный возраст остатков бинагадинских растений и животных по комплексу признаков датируется в пределах 130—70 тысячелетий до наших дней. Эту эпоху принято считать и называть в Западной Европе риссвюрмским, а у нас днепровско-валдайским межледниковьем. Ландшафты Гобустана тех времен рисуются в виде саванны — засухоустойчивого редколесья с фисташкой, боярышником, иволистной грушей, можжевельником и гранатом, с остепненным травяным покровом из злаков-эфемеров, а также из полыней и солянок. Отметим, что явных следов пребывания первобытного человека на Апшероне и в Гобустане в ту эпоху (ашель и мустье) пока не обнаружено, но он, конечно, бывал здесь, хотя бы мимоходом.

Когда, как и почему погибла, обеднела, откочевала или трансформировалась бинагадинская фауна? Эти вопросы чрезвычайно занимали тогда нас — бакинских зоогеографов и палеонтологов. Ведь в наши дни от бинагадинской растительности и животного мира в Гобустане уцелели лишь немногие виды в качестве реликтов, т. е. жалких остатков в своеобразных убежищах, под защитой россыпей скал.

Гобустан, или Кабристан,— пустынная страна, лежащая к западу от Баку,— был особо привлекателен для нас весной — в феврале, марте, апреле. В это время здесь быстро поднимались в рост весенние эфемеры — яркие алые маки, тонкоразрисованные черными полосками белые ирисы; в скалах расцветала мелкоплодная вишня. На низких, сизых от полыни плоскогорьях, среди розовых ковриков ползучего аистника тут и там поднимались треснувшие бугорки земли, скрывавшие плодовые тела пустынного трюфеля Terfezia leonis, как и в Сахаре, бесподобного вкусом, особенно — жаренного в сметане. В россыпях скал порхали кривоклювые стенолазы и красноклювые клушицы и перебегали, кудахтая, каменные куропатки, а по карнизам лежали, подстерегая песчанок и мышей, тяжелые и беспощадные песочного цвета полутораметровые гюрзы. По долинкам и каньонам пересыхающих летом потоков, среди кустов древовидной солянки ползали видавшие невзгоды греческие черепахи, а в далеком мареве широких долин мелькали стайки быстроногих джейранов или поднималась на крыло пара огромных дрохв. В воде залитых зимой обширных низин — шоров — плавали странные белые рачки — Artemia salina.

В 30-х и 40-х годах мы любили экскурсировать здесь осенью, зимой и весной с палеонтологом Н. О. Бурчаком в поисках следов былых эпох. Нас привлекали причудливые формы рельефа: каньоны ручьев, вертикальные обрывы столовых гор, сотовое выветривание известняковых скал, — своеобразные оазисы древесно-кустарниковой растительности с диким виноградом, инжиром и терном, редкими папоротниками, возможность добыть парочку диких голубей или кекликов, зазевавшегося зайца, серую лисицу — караганку, увидеть на размокшем такыре следы погони волков за стайкой джейранов. После первых осенне-зимних дождей здесь всегда можно было утолить жажду чистейшей водой, скопившейся в небольших блюдцеобразных углублениях на поверхности известняковых плит.

Однажды весной, когда мы возвращались из лабиринта каньонов и вулканических конусов внутреннего Гобустана к железнодорожной станции Дуванный (теперь Гобустан), Бурчак заметил на одной из глыб известняка у подножья горы Беюкдаш рисунки лодок с гребцами и с изображением солнца на высоко поднятом носу. Лодки явно напоминали драккары викингов. Это дало толчок к нашим специальным поискам других рисунков, в результате чего на здешних скалах была обнаружена целая галерея изображений животных и людей эпохи неолита, бронзы и позднейших веков. Вскоре выяснилось, что специалистам эти петроглифы не были известны. Бакинские археологи И. М. Джафарзаде и И. П. Щеблыкин знали со слов кочевых скотоводов только о рисунках на скалах ритуального холмика Язылы под горой Джингирдаг, что находится в 15 км к западу от берега Каспия и в 10 км по прямой от группы рисунков Беюкдаша. После консультаций с академиком И. И. Мещаниновым мы опубликовали наши новые находки петроглифов, призвав затем научную общественность и правительство Азербайджана к организации охраны ценнейших исторических памятников и к созданию здесь национального парка (Верещагин, Бурчак-Абрамович, 1948).