Повелители мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 32

• Предыдущая
• 32/90
• Следующая

— О чем ты, маленький принц?

— О справедливости. И вновь Ариох рассмеялся.

— О, как наивно ты мыслишь! На свете нет справедливости!

— Тем не менее она правила миром при Повелителях Закона.

— Все, что угодно, может существовать короткий период, даже справедливость. Но истинное состояние вселенной анархия, хаос. Трагедия смертных состоит в том, что они не могут этого постичь.

Корум не нашел, что ответить. Он уселся за стол и принялся за еду. Ариох занял место напротив и налил себе бокал вина. Корум перестал есть. Валет Мечей улыбнулся.

— Не бойся, Корум. Пища не отравлена. Зачем мне прибегать к яду?

Корум продолжил трапезу и, насытившись, сказал:

— Если желание гостя для тебя — закон, то сейчас я хочу немного отдохнуть.

— О! — Ариох озадаченно посмотрел на него. — Что ж, тогда спи. — Он махнул рукой, и Корум повалился на стол.

И уснул

Корум проснулся, с трудом открыл глаза. Стола не было. Ариох исчез.

Огромный зал, освещаемый мягким светом галерей, был погружен в полутьму.

Корум поднялся на ноги. Может, он все еще спал? А может, события прошедших дней ему тоже только приснились? Сны, превратившиеся в реальность, единственное, что он мог сказать о жизни, которую вел с тех пор, как покинул замок Эрорн.

Куда подевался герцог Ариох? Отправился по своим делам? Валет Мечей наверняка думал, что Корум не проснется до его возвращения. Что ж, он просчитался, недооценил вадагской выносливости. Должно быть, Ариох и ненавидел древние расы только потому, что ничего в них не смыслил.

Внезапно Корум понял, что ему предоставилась возможность, может быть, единственная, украсть сердце Ариоха, убежать, пока герцога нет во дворце, а затем вернуться к Шулю и освободить Ралину. Корум не думал больше о мести. Ему хотелось как можно скорее исполнить поручение колдуна и прожить свою дальнейшую жизнь с любимой женщиной в замке Мойдель на берегу моря.

Он быстро побежал наверх, промчался по галерее с переливающимися мраморными стенами, поднялся по лестнице, выкованной из сверкающего света.

Сейчас он едва мерцал, но на двери продолжал пульсировать девиз Хаоса: восемь стрел, расположенных по периметру круга.

Задыхаясь от быстрого бега, Корум остановился перед этой гигантской дверью, рядом с которой он казался карликом. Огромный Девиз Хаоса пульсировал равномерно, подобно сердцу, окуная Корума в оранжево-золотое сияние. Вадагский принц толкнул дверь, понимая бессмысленность своих действий. С тем же успехом мышь могла попытаться открыть крышку саркофага.

— Вот теперь мне нужна твоя помощь, — прошептал Корум, глядя на руку Кулла. — Но я не могу предложить обитателям потустороннего мира награды.

Рука Кулла сжалась в кулак и засветилась светом, перед которым померк девиз Хаоса. Чуть не ослепнув, Корум закрыл глаза. Он почувствовал, как рука Кулла замахнулась и нанесла по двери могучий удар. Он услышал звук, похожий на перезвон колоколов. Раздался треск — так трескается при землетрясении земля. А затем рука Кулла вновь стала его собственной. Корум открыл глаза и увидел в нижнем правом углу небольшое отверстие, в которое можно было пробраться, чуть пригнувшись.

— Если б ты всегда мне так помогала! — воскликнул он.

За дверью еще одна лестница вела в необъятную высь. Странная мелодия звучала в воздухе: она появлялась и исчезала, приближалась и удалялась. Музыка угрожала и успокаивала, говорила о красоте и о смерти, восхваляла вечную жизнь и оповещала о ее ужасах. Корум схватился за эфес шпаги и тут же понял, что здесь она ему не пригодится. Он поставил ногу на первую ступеньку и начал подниматься в высокую башню.

Налетевший ветер раздувал полы алой мантии. Холодные его порывы леденили тело, горячее его дыханье иссушало мозг. Вокруг себя Корум увидел лица, многие из которых были ему знакомы. Они искажались, как в кривом зеркале, принимая чудовищные размеры и становясь совсем крошечными. Глаза пристально смотрели на Корума. Губы ухмылялись. Раздался печальный стон. Корума поглотило черное облако. Послышался перезвон колокольчиков. Чей-то голос позвал Корума по имени, и эхо его катилось, не умолкая. Сверкающая радуга приблизилась к нему, прошла насквозь, и его тело засияло красочным многоцветьем. Корум продолжал подниматься, не останавливаясь.

Верхняя площадка лестницы напоминала платформу, висящую над бездонной пропастью. На платформе находился помост, а на помосте стоял постамент. На постаменте что-то пульсировало, испуская лучи.

Пронзенные этими лучами, неподалеку стояли, словно статуи, мабденские воины. Они следили за Корумом взглядом, в котором можно было прочесть и боль, и любопытство, и предостережение.

Корум остановился.

На постаменте лежал предмет, напоминающий драгоценный камень: маленький, сверкающий голубым светом, изготовленный в форме сердца, которое пульсировало, испуская лучи.

Сердце Ариоха.

И, судя по застывшим воинам, оно защищало само себя.

Корум сделал шаг. Луч ударил ему в щеку, и щека дернулась.

Корум пошел вперед. Два луча пронзили его грудь, и он задрожал, но не застыл на месте. Мабденские воины остались сзади. Лучи били в его тело и голову, но, как ни странно, они вызывали у него приятные ощущения. Он протянул правую руку, но рука Кулла вновь ожила и схватила сердце Ариоха.

— Весь мир, должно быть, заполнен осколками Богов, — прошептал Корум.

Он повернулся и увидел, что мабденские воины ожили. Они растирали себе лица, массировали руки и ноги, вкладывали мечи в ножны. Корум обратился к одному из них:

— Зачем тебе понадобилось сердце Ариоха?

— Мне оно не к чему. Колдун подарил мне жизнь с условием, что я добуду ему сердце Валета Мечей.

— Какой колдун? Уж не Шуль ли?

— Он самый. Принц Шуль.

Корум посмотрел на остальных мабденов и услышал разноголосый хор:

— Меня послал Шуль.

— И меня.

— И меня. Корум вздохнул.

— Я тоже выполняю поручение Шуля. Но я не думал, что он пытается украсть сердце Ариоха не в первый раз.

— Ариох его дурачит, — сообщил ему мабденский воин. — Я точно знаю, что на самом деле Шуль — ничтожество. Валет дает колдуну свою силу, потому что ему нравится иметь врага, с которым он может играть, как кошка с мышкой. Но сейчас ты украл его сердце. Вряд ли Ариох предполагал, что правила этой игры будет диктовать не он, а другой.

— Верно, — согласился Корум. — Валет допустил оплошность. Теперь я должен выбраться из дворца, пока он не вернулся.

— Ты возьмешь нас с собой? — спросил мабден. Корум кивнул.

— Поторопитесь.

Они начали осторожно спускаться с башни.

На полпути один из мабденов страшно закричал, взмахнул руками и полетел в зияющую пустоту.

Они ускорили шаг, миновали отверстие в гигантской двери; по лестнице из сверкающего света прошли в галерею с переливающимися мраморными стенами; очутились в полутемном зале.

Корум стал искать серебряную дверь, через которую проник во дворец, но поиски его не увенчались успехом, хотя он обошел нижнюю галерею несколько раз.

Корум понял, что дверь исчезла.

Внезапно зал ярко осветился, и вадагский принц увидел жирного великана, лежащего на куче отбросов. Мабдены-паразиты сновали по его телу: под мышками, по груди, за ушами, в паху.

Великан громко рассмеялся.

— Вот видишь, Корум, какой я добрый! Я исполнил все твои желания. Ты даже заполучил мое сердце. Увы! Я не могу позволить тебе унести его с собой. Без сердца я потеряю власть над Пятью Измерениями. Видно, придется мне вставить его туда, где ему положено быть: в свою грудь! Голова Корума поникла.

— Валет Мечей обманул нас, — сказал он насмерть перепуганным мабденским воинам. И один из них ответил:

— Он использовал тебя в своих целях, принц. Разве ты не знал, что Ариох не мог сам забрать своего сердца?

• Предыдущая
• 32/90
• Следующая