Повелители мечей - Муркок Майкл Джон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая

Когда-то он часами лежал под деревьями, наблюдая за животными, живущими в лесу: смешным, похожим на лошадь, желто-серым зверьком с рогом на лбу, размерами меньше собаки; крохотной птичкой, оперенье которой переливалось всеми цветами радуги, улетавшей так высоко в небо, что ее невозможно было разглядеть, и вьющей гнездо в покинутых лисами или барсуками норах; большой свиньей, поросшей черным мехом, поедающей мошкару на лету, и многими, многими другими.

Принц Корум понял, что совсем позабыл о прелестях природы, пропадая все время за четырьмя стенами. Он огляделся по сторонам, и легкая улыбка тронула его губы. Лес этот, подумал он, будет стоять вечно. Такая красота не может погибнуть.

Столь приятная мысль, как ни странно, повергла его в меланхолию, и он пришпорил коня, который с готовностью перешел на рысь, радуясь неожиданно полученной свободе.

Корум скакал на красном с черно-голубыми гривой и хвостом вадагском коне: высоком, сильном, изящном, совсем не похожим на диких пегих лошадей, живущих в лесу. На коня была накинута желтая бархатная попона; по обе стороны седла висели два копья, длинный лук, колчан со стрелами и круглый щит, изготовленный из дерева, меди, кожи и серебра. В одной из седельных сумок лежала пища, запасенная на время путешествия, в другой — книги и карты местности.

На голове принца Корума сверкал конический серебряный шлем, на котором одно под другим были написаны три слова:

Корум Джайлин Ирси (что в переводе означало Принц в Алой Мантии). Согласно обычаю, вадаги называли себя по цветам мантий, в то время как надраги использовали для той же цели девизы на знаменах. Мантия с широкими рукавами и капюшоном принца Корума была изготовлена из тонкой мягкой кожи животного, обитающего на одном из отдаленных измерений, о котором даже вадаги имели весьма смутное представление.

Помимо копья и лука Корум был вооружен боевым топором на деревянной рукоятке и длинной шпагой с клинком из металла, неизвестного на земле. В головке ее серебряного эфеса красовался большой черный оникс. Кроме того на Коруме были сапоги и брюки из голубой кожи, парчовая рубашка, кольчуга из миллиона крохотных звеньев (верхний слой — серебряный, нижний — медный) и плотная кожаная куртка.

В замке Эрорн было слишком мало слуг, и поэтому Корум отправился в путь без провожатых; он предпочел лошадь повозке, чтобы как можно скорее выполнить данное ему поручение.

Путешествие обещало быть долгим, и молодой принц мысленно пытался представить себе каждый из замков, которые он собирался посетить, и новых людей, с которыми ему предстояло встретиться. Возможно, он найдет среди них свою будущую жену. Корум знал, что одной из причин, побудивших принца Клонски обратиться к сыну с просьбой навестить родственников, была забота о будущем наследнике.

Вскоре лес закончился, уступая место необъятной долине Броггфитус, в которой в незапамятные времена вадаги и надраги сошлись а кровавой битве.

Это было последнее сражение двух народов, разразившееся на всех Пяти Измерениях. В нем не оказалось ни победителей, ни побежденных, и оно уничтожило более двух третей населения и с той, и с другой стороны. Корум слышал, что в Бро-ан-Вадаге до сих пор стоят множество обезлюдевших замков, а на островах, лежащих в море далеко от замка Эрорн, опустели многие города.

В центре Броггфитуса лежали развалины Небесного Города, который в течение нескольких месяцев битвы перемещался из одного измерения в другое, разрывая тонкую материю, их связующую, пока не рухнул на сражавшихся вадагов и надрагов, уничтожив оба войска. Неземной металл Небесного Города все еще причудливо блестел, хотя сквозь отверстия в нем проросли травы, пихты и березы.

Удержавшись от искушения полюбоваться на город из различных измерений, что отняло бы слишком много сил, Корум преодолел труднопроходимое препятствие (развалины раскинулись миль на двадцать вокруг) и продолжил путь.

Он скакал три дня, не останавливаясь, пока красный конь не начал спотыкаться от усталости, а затем сделал привал на небольшой поляне, через которую тек, журча, ручеек.

Положив рядом с собой серебряный шлем, боевой топор и шпагу, принц прислонился к старому могучему дубу и перекусил ломтем легкого, но очень сытного вадагского хлеба. Вдалеке возвышались вершины гор — синие, белые, голубые. Воздух был чист и ароматен. Мирный пейзаж успокаивал, убаюкивал.

Корум наслаждался своим путешествием. Несколько раз встречались на его пути странной формы скалы. Ему даже показалось, что они похожи на развалины уничтоженных вадагских замков, но он быстро выбросил эти глупости из головы.

Давать волю своему воображению уместно в поэзии, а не в реальной жизни.

Через три дня он прибудет в замок Крача, где жила его тетушка, принцесса Лорим. Корум посмотрел на красного коня, который пощипал травку и улегся под деревом, подогнув ноги; затем принц завернулся поплотнее в алый плащ, накинул на голову капюшон и уснул.

Рано утром принца Корума разбудили странные звуки, нарушившие лесную тишину. Красный конь явно волновался: он стоял, подняв голову и раздувая ноздри.

Корум нахмурился, подошел к ручью, умылся холодной водой и прислушался.

Шум. Скрип. Лязганье. Из долины неподалеку послышался крик. Что-то двигалось по дороге.

Корум вернулся к дерезу, надел шлем, пристегнул к поясу шпагу, повесил боевой топор за спину, оседлал коня.

Звуки слышались все отчетливее, и, по непонятной причине, молодой принц почувствовал какое-то беспокойство.

В долину, подобно волне прибоя, хлынули звери и повозки. Корум сразу понял, что перед ним стадо мабденов. Когда-то он читал об их привычках и знал, что эти животные все время мигрируют, находятся в беспрестанном движении, так как довольно быстро опустошают приглянувшиеся им земли и вынуждены искать новые угодья. Он очень удивился, увидев у некоторых мабденов вооружение, похожее на вадагское: шпаги, щиты и шлемы.

Стадо мабденов приблизилось, и Корум с любопытством смотрел на него впрочем, он всегда любил наблюдать за незнакомыми животными.

В варварские деревянные повозки, обитые медью и аляповато разрисованные красной, желтой и голубой красками, были запряжены низкорослые лошади. Позади повозок двигались крытые фургоны. Наверное, в них находились самки, подумал Корум, не увидевший в стаде ни одной особи женского пола.

У самцов были густые бороды, длинные, опущенные книзу усы и грязные спутанные волосы, торчащие из-под шлемов. Передвигаясь, мабдены кричали друг на друга и передавали из рук в руки мехи с вином. Корум вздрогнул от неожиданности, поняв, что разговор идет на вадагском (общем с надрагским) языке.

И вновь Корум почувствовал какое-то беспокойство. Он вскочил в седло, отъехал под деревья и внезапно понял, почему вооружение мабденов показалось ему похожим на вадагское.

Оно было вадагским.

Корум нахмурился. Может, они забрали его из старых разрушенных замков? А может, украли? Или получили в подарок?

Впрочем, у этих странных животных имелись свое оружие и доспехи — грубая копия вадагских и надрагских. Одеты мабдены были а волчьи шкуры с медвежьими капюшонами, брюки и куртки из тюленьего меха, сапоги из свиной кожи и шерстяные рубашки. На многих красовались золотые, серебряные или железные цепи, причем одни носили их на шее, вторые — на руках или ногах, а третьи — на грязной голове.

Притаившись за деревом, Корум наблюдал, как стадо проходило мимо него. Он чуть было не закашлялся, задохнувшись от смрадного запаха. Все мабдены были настолько пьяны, что едва. не вываливались из повозок. Тяжелые колеса скрипели, копыта стучали. Как выяснилось, в фургонах (задняя сторона их была открыта) находились не женщины, а награбленное добро. Не вызывало сомнений, что все эти богатства когда-то принадлежали вадагам.

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая