Столица - Руда Александра - Страница 72

• Предыдущая
• 72/79
• Следующая

— А почему у них проблемы с рождаемостью?

— Эх ты, а еще экзамен по истории государства сдала! Лет двести назад Магический совет по просьбе короля наложил проклятие на всю аристократическую кровь. Потому что плодились они, как кролики, а земли и богатства на всех не хватало. Постоянно воевали, а это королевство ослабляет. Сейчас-то они поумнели, женятся на простых, но этого пока мало, чтобы проклятие разбавить. Хотя мамаша ня Пинята точно из обычных людей — детей двое, а один — вообще сильный маг. У аристократов таких раз-два и обчелся.

Я легла на кровать и задумалась. Вспомнилось, как заболела моя крошечная племянница, а сестра примчалась в Чистяково, потому что провинциальные целители не смогли помочь. Как Дария за неделю похудела на десять килограмм, как осунулось лицо у ее мужа. Тогда мы помогали как могли, а сестра сидела над кроваткой в палате Дома Исцеления и молилась.

— Моя дочь — это моя жизнь, — шептала она.

Что бы я сделала, если бы это Дария упала на колени в том коридоре? Даже зная, что племянница — убийца? Что, если бы она смотрела, как с каждой минутой угасает ее дочь, и знала, что есть возможность ее спасти?

— Даже не думай! — быстро сказал мой лучший друг. — Я вижу, какие мысли у тебя в голове бродят. Даже не думай! Я запрещаю! Его брат тебя убил. Он тебя хотел убить, а ты будешь его спасать? Ты совсем с ума сошла?

— Я не могу так, Отто! — Я вытащила из-под головы подушку и прижала ее к груди, пытаясь решить, что мне делать. — Его мать…

— Его мать так воспитала, что он готов занести меч над невинной девушкой!

Я закусила край подушки, разрываясь между двумя противоречивыми чувствами.

— Ты его спасешь, и он тут же попытается тебя убить!

— Тогда мы сойдемся в честном поединке, и еще неизвестно, на чьей стороне будет сила. А сейчас он…

— Нет, — сказал Отто. — Нет! Я бы его сейчас сам убил, своими руками бы зарезал!

Я встала с кровати.

— Нет! Ола, я тебя прошу! Я тебя умоляю! Его брат! Молот и Наковальня, если бы ты видела себя тогда, после зомби, если бы видела! Ола!

— Я не могу, — прошептала я. — Пусть я пожалею после, но должна сделать это. Я ведь могу. А с силой приходит ответственность.

Отто спрятал лицо в ладонях. Я тихо прикрыла за собой дверь палаты и побрела к Акиму. Идти было тяжело, будто к моим ногам привязали гири. Я гнала от себя воспоминания о Леване, но в груди все дрожало от ненависти.

Возле палаты графские родственники что-то горячо обсуждали, но, увидев меня, резко замолчали. Понятно, строили планы, как меня заставить. Наивные.

Я рывком открыла дверь в палату ня Пиняты. Комната была большой и светлой. Аким лежал на кровати, а рядом с ним сидела мать, так же держа его за руку, как Дария держала крошечную ручку Рякольды. Несколько родственниц чинно сидели на небольшом диванчике и молились. Граф стоял у окна, бездумно глядя в голубое весеннее небо. Знакомый мне целитель что-то смешивал в колбе, подогревая ее на маленькой горелке.

В полной тишине я заставила себя подойти к кровати Акима, двигаясь, словно столетняя бабка, измученная артритом.

Ня Пинята выглядел плохо. Очень плохо. Но почему-то меня это совсем не порадовало. Мать Акима, казалось, не дышала, лишь смотрела на меня большими серыми глазами, в уголках которых собирались слезы и катились по щекам. Я знала, какие это слезы, слезы, когда думаешь, что твоя жизнь кончена. Обжигающие, оставляющие на щеках дорожки, которые чувствуются потом несколько дней.

— Чтоб ты сдох, скотина, — сказала я Акиму от всей души.

Его отец метнулся ко мне. Целитель отставил колбу и встревоженно поднял руку, пытаясь удержать графа.

— Ты… — прошипел ня Пинята.

— Что? — спросила я, глядя в его синие глаза. — Что? Хотите закончить то, что не доделали ваши сыновья? Попробуйте. И тогда ваш гнилой род прервется, и я этому буду только рада.

— Зачем ты пришла?

— Спасти вашего сыночка, а потом плюнуть ему в лицо, — честно ответила я.

У графа опустились руки, и он ссутулился.

— Пожалуйста, — прошептала мать, — пожалуйста…

— Вы согласны? — спросил целитель.

Я кивнула.

— И не будете умышленно портить процесс исцеления?

— Не буду, иначе зачем бы я пришла?

Через минуту в палате уже было человек пять целителей, а родственников, за исключением одного, выдворили в коридор. Меня усадили в удобное кресло возле кровати Акима. Я брезгливо взяла его за обе руки, замкнув энергетический цикл на себя. Целители дали несколько указаний, и мы начали.

Я закрыла глаза. В принципе процесс был мне знаком. Я несколько раз помогала в Доме Исцеления, да и работа с артефактами шла по тому же принципу. Сначала дело подвигалось туго — мне было очень противно, и энергия никак не хотела циркулировать так как нужно. Но постепенно я увлеклась, мы с целителями нащупали точки соприкосновения, и вот я уже занимаюсь любимым делом — трансформацией энергии.

Когда все закончилось, я осела в кресле, не в силах даже открыть глаза. Меня мутило, сердце колотилось так сильно, что в висках пульсировало.

— Ольгерда, — к моему плечу прикоснулся целитель, — выпейте это.

— Мне плохо, — пробормотала я.

— Понимаю. Вашему организму нужно время, чтобы переработать видоизмененную энергию. Выпейте!

Я, не открывая глаз, глотнула целебный чай. Когда выпила его до дна, стошнило. Жаль, но хорошее воспитание мне не позволило заляпать Акима, который на глазах оживал.

Целитель подал мне салфетку и еще одну чашку чая. Я выпила и прижала теплый фарфор ко лбу.

— Вам нужно поспать, — сказал целитель, вручив мне плитку шоколада. — Это — специальный хьюдорский шоколад для Дома Исцеления. Вам поможет.

Я спрятала шоколадку в карман и встала. Над Акимом уже рыдала мать, покрывая поцелуями его руки. Отец вел себя более сдержанно, но помолодел на глазах. Он достал из кармана украшенный гербом мешочек с монетами и протянул мне.

И до того же стало противно!

— Если бы вы только знали, как я вас ненавижу, — прошептала я, а потом плюнула в лицо Акима. После этого мне полегчало больше, чем после целительного чая. Мать кинулась было вытирать мой плевок, но граф ей не позволил. Он низко поклонился, а потом открыл передо мной двери, как простой лакей.

Пошатываясь, я вышла в коридор и потащилась к лестнице. Один из целителей вышел следом и хотел было помочь, но я отказалась. Мне очень хотелось побыть одной.

Цепляясь за перила, я сползла на свой этаж, села на последнюю ступеньку лестницы и прижалась головой к коленям, закрыв глаза.

Хотя во мне бушевала испорченная Акимом энергия, чувствовала я себя опустошенной и совсем-совсем несчастной.

К тому моменту когда мне на плечи накинули тяжелую куртку, я уже успела порядком продрогнуть на лестнице. Я принюхалась и спросила:

— Ирга, а тебя что, уже секретная служба отпустила?

— Отпустила, — сказал мой бывший муж, усаживаясь рядом. — Меня одного из первых проверили на причастность к заклинаниям черной магии, убедились в невиновности и отпустили. Это ты адвокатов наняла?

— Блондин. Он мне должен за спасение своей никчемной жизни. — Я не спешила открывать глаза, наслаждаясь знакомым запахом куртки. Можно помечтать, что все как прежде, что Ирга после работы нашел меня на ступеньках лестницы возле нашей квартиры, остро переживающую очередную неудачу в мастерской, что он сейчас скажет, что все в порядке, и приготовит мой любимый чай. А я буду ждать, когда он меня обнимет и все волшебным образом наладится.

— Спасибо. — Ирга не спешил меня обнимать, и это страшно злило.

— Я думала, что это ты сделал те проклятия.

— Ну спасибо, милая, за доверие! Очень интересно было узнать, за кого ты меня принимаешь!

— А за кого я тебя должна принимать? Тот, кто бросил жену, на многое способен.

— Конечно, вещи одного порядка — развод и черная магия!

— Да, ты прав, не одного. То, что ты меня бросил, куда хуже.

• Предыдущая
• 72/79
• Следующая