Пожиратель лодок - Спиллейн Микки - Страница 1

• 1/70
• Следующая

Моей дочери Кэролайн, истинному плоду пляжа

Было жарко. Обычное явление для мест, где проходит течение Гольфстрим в середине июля. Хукер растянулся в старом полотняном шезлонге, подставив лучам солнца и без того уже загорелое тело, наслаждаясь странным ощущением, когда кажется, что интенсивное солнечное излучение вытягивает из тебя все накопившиеся за долгое время болячки.

На протяжении последнего часа он старался позабыть обо всем на свете, целиком отдаться настоящему. Еще один прекрасный день, немного, пожалуй, жарковатый для нормального человека, но все равно приятный. Над головой с криком кружат чайки, но в воду не ныряют, а это означает, что мелкая рыбешка остается на глубине.

Глаза были закрыты, но он не дремал и сразу почувствовал на себе взгляд Билли Брайта. Старина Билли был одним из немногих коренных обитателей Карибских островов, и пусть его кожа всего лишь чуть-чуть темней, чем у него, Хукера, белые люди — они, черт возьми, есть белые люди, и такими и должны оставаться, какие бы штуки ни проделывало с ними солнце.

Хукер ухмыльнулся и открыл глаза. Всего на долю секунды они встретились с глазами Билли, и тот резко отвернулся. Машинально поправил капитанскую фуражку, которую подарил ему новый босс, и приподнял крышку пластиковой коробки с приманкой, где плавала дюжина голубых карангов.

— Ну, когда собираешься поймать мне рыбу, Билли?

Не поднимая на него глаз, тот ответил:

— Не мы ловим рыбу, мистер Хукер, сэр, это рыба ловит нас.

— Тогда поторопись, — сказал Хукер. — Сам знаешь, к столу у нас сегодня ничего нет.

Билли опустил крышку и поднял голову, на его лице застыло растерянно-укоризненное выражение.

— За свою жизнь я многих брал ловить рыбу, мистер Хукер, сэр. Одни ловят ради развлечения, другие на спор, кто больше. Третьи — ради денег. Вы первый, кому рыба нужна для еды.

— Просто я люблю рыбу.

— Все время?

Хукер кивнул.

— Что может быть вкуснее?

— Ну, возможно, жена...

— Я тоже люблю женщин, но только не тогда, когда ловлю рыбу.

Билли призадумался, затем после паузы заметил:

— По ту сторону острова Пеолле, сэр... есть одна очень красивая женщина. Живет там. Одно время я работал на нее и...

— Ты мне зубы-то всякими красотками не заговаривай. Ты мне лучше рыбу поймай.

Билли Брайт поднял голову и оглядел небо.

— Скоро, сэр, уже скоро.

Ветер свежел, потрепанная непогодой сорокафутовая посудина начала все ощутимее раскачиваться на волнах. Хукер усмехнулся, потянулся за очередной банкой пива. Стер лед с боков, стряхнул его в пластиковый стаканчик, потом дернул кольцо. Да, еще один славный денек. Он являлся владельцем этой лодки, заплатил за нее наличными, заправился на берегу двумя тысячами галлонов высокооктанового топлива и теперь мог сполна наслаждаться заслуженным отдыхом.

И пусть там, на большой земле, все перегрызутся.

Перережут друг другу глотки от ненависти, ему плевать. Он, Хукер, вышел на пенсию и отправился рыбачить. Прежде он еще никогда не рыбачил ради еды, как-то даже и в планах не держал, и вот, на тебе, он тут.

Катушка быстро щелкнула несколько раз подряд, Билли так же быстро поднял голову. Хукер — тоже. За несколько недель он уже понял, что мог означать этот звук. За толстую леску, способную выдержать не менее восьмидесяти фунтов, кто-то сильно тянет, стало быть, клюнуло что-то крупное. Хукер неспешно выпрямился, вынул удилище из гнезда и приготовился подсечь, когда наступит момент.

Вот леска снова сильно натянулась, но Хукер не шевельнулся.

— Играет со мной, Билли, — заметил он.

— Они это любят, сэр.

— Здесь глубоко?

— Футов пятьдесят-шестьдесят будет.

Хукер кивнул и слегка повел удочкой.

— Дай-ка мне пива, старина.

Билли потянулся за банкой, и в этот миг рыба рванула. Очень резко рванула, и Хукер без промедления подсек. А Билли уже собирался обозвать его тупой и никчемной сухопутной скотиной, и не посмотрел бы, что он белый, его босс, и все такое прочее, но тут увидел, как натянулась леска, и промолчал. Потому что как раз в кои-то веки даже тупым и никчемным сухопутным скотинам может повезти.

Хукер прочел все это на лице Билли.

— Она моя, приятель. Чую, как заглотнула наживку всей пастью. Так что наша малышка влипла по самое не хочу!

Пожав плечами, Билли отступил на шаг и наблюдал за тем, как его новый друг управляется с леской. «А босс похудел, — подумал он. — Почти никакого жира не осталось, и теперь видно, до чего крепкий парень. За короткое время загорел дочерна, кожа потемнела, а волосы выгорели и стали почти белыми. Даже брови и мелкие волоски на руках приобрели смешной желтоватый оттенок...» Несколько секунд Билли размышлял над тем, почему с ним не происходит ничего подобного, погряз в старых, как мир, генетических рассуждениях, но затем увидел, как Хукер отчаянно борется за ужин, и подхватил острогу, готовый прийти ему на помощь.

Хукер пошатнулся и едва не опрокинулся на спину.

— Черт! — крикнул он и изо всех сил вцепился в леску.

— Теперь никуда не денется, сэр, — успокоил его Билли.

— Ушла куда-то в сторону, — сказал Хукер. — Надеюсь, ты не против карангов на ужин?

— Они не так уж и плохи, сэр, — усмехнулся в ответ Билли, не сводя глаз с того места в воде, куда уходила леска. Там показалось что-то темное.

— Дьявол!.. — пробормотал Хукер. На конце лески виднелась наживка, голубая каранга. Она торчала из пасти рыбины весом не меньше пятидесяти фунтов. Судя по всему, добычей оказалась акула ваху.

— Вы поймали мистера Акулу, сэр. Глядите, как бы он не оставил нас без ужина.

— Лично я сам не против слопать эту красотку.

Билли покачал головой.

— Слишком уж он крупный, сэр. Вот, смотрите, — и указал пальцем, — сейчас развернется, сами увидите, до чего ж здоровенный попался мистер.

Рыба в воде походила, скорее, на тень, а не на реальное существо. На секунду она ушла куда-то в сторону, скрылась из вида, затем вернулась и, вытянувшись во всю длину, начала подниматься. Голову она держала немного бочком и не сводила огромного черного глаза с Хукера.

— И все же хотелось бы вытащить эту штуковину.

— Да зачем вам, сэр? И потом мистер Акула, он тоже должен что-то кушать.

— Только не мою рыбу, Билли.

— Да у нас такой полно. На двоих вполне хватит. Хотите, приготовлю вам похлебку из головы? Пальчики оближите!

— Шутишь, что ли?

Билли явно обиделся.

— Вам не нравится моя стряпня?

— Да нет, отчего же... готовишь ты здорово. Разве я когда жаловался?

— Тогда вам точно понравится моя похлебка.

— Билли...

— Да, сэр?

— Только, пожалуйста, вынь глаза, о'кей?

— Но сэр... ведь это ж самая вкуснятина и есть!

— Сделай это для меня, очень прошу.

— Ну, ладно. Только ради вас, сэр, — нехотя согласился Билли.

Следовало признать, ужин получился отличный, пусть даже Билли и не позволил боссу заглядывать в старый эмалированный котелок. Хукер подбирал остатки густой похлебки корочкой хлеба, не переставая размышлять о том, вынул ли этот сумасшедший глаза из головы большой рыбины или нет. Впрочем, не так уж это его теперь и волновало. Впервые оказавшись на Карибах, он какое-то время не мог без содрогания смотреть на то, что варят эти люди в своих горшках. Теперь же он почти утратил чувство брезгливости и мог есть что угодно. За исключением рыбьих глаз. Почему-то сама мысль о них не давала покоя. Глаза не предназначены для еды.

Билли забрал у него пустую тарелку и протянул банку пива, в этот момент радиоприемник поймал волну какого-то транспортного судна. Человек говорил быстро, взахлеб, эдакое бешеное стаккато искаженных слов, к которому примешивался треск электрических разрядов. И Хукер, хоть и не разобрал ни слова, догадался, о чем идет речь. Какой-то островитянин терпел бедствие в открытом море, у него кончилось горючее. Он взглянул на часы. До наступления темноты оставалось часа полтора.

• 1/70
• Следующая