Раздельные постели - Спенсер Лавирль - Страница 16

• Предыдущая
• 16/91
• Следующая

— Что, если знаю? — В отношении Бобби к нему был виден вызов. С минуту Клей изучающе смотрел на девушку, потом прислонился к спинке стула.

— Ты считаешь, что я заслуживаю того, чтобы меня избили?

— Возможно. Я люблю ее.

— Она тебе говорила, что я предлагал ей оплатить свою вину?

— Она мне говорила, что ты предлагал ей деньги на аборт. — Он ничего не ответил. Бобби продолжала: — Предположим, что она сейчас уехала… — Бобби увидела на лице Клея страх. Она сардонически добавила: — Тебя совесть беспокоит, Клей?

— Ты абсолютно права, беспокоит. Если ты думаешь, что я хочу ее увидеть только для того, чтобы Андерсон от меня отвязался, то ты ошибаешься. — Он закрыл глаза и сжал переносицу, потом прошептал: — Господи, я не могу выбросить ее из головы!

Бобби внимательно смотрела на него, попивая свой кофе. Черный глаз и поврежденная челюсть не могли скрыть красоту Клея Форрестера, как не могли скрыть беспокойства в его глазах. Что-то внутри Бобби оттаяло.

— Должна тебе сказать, что с ней все в порядке. Она приняла решение и теперь пытается его выполнить. Кэтрин — сильная личность.

— Я это понял, когда разговаривал с ней. Большинство девушек в ее положении пришли бы к мужчине со сложенными лапками, а она — нет.

— Она такая… Кэтрин всегда справлялась с трудностями без чьей-либо помощи.

— И все-таки ты мне не скажешь, где она находится? — Он умоляюще посмотрел на Бобби.

— Не скажу. Я дала слово.

— Хорошо. Я не буду заставлять тебя нарушать слово, но ты сделаешь мне одолжение? Скажи, что, если ей что-нибудь понадобится — все, что угодно, — пусть она даст мне знать. Скажи ей, что мне бы хотелось с ней поговорить, что это важно, и попроси ее позвонить мне домой сегодня вечером. Таким образом, никто из ее домашних ничего не узнает.

— Я ей все передам, но не думаю, что она позвонит. Она упряма… почти так же упряма, как ее старик.

Клей посмотрел на свою чашку.

— Послушай, она… — Он судорожно сглотнул и посмотрел на Бобби. В его лице снова появилось выражение беспокойства. — Она ведь не сделает аборт, правда?

— Нет, не сделает. Беспокойство в его глазах исчезло.

Когда Кэтрин подошла к телефону, Бобби сказала:

— Клей приходил ко мне.

Кэтрин убирала рукой волосы назад с лица и, услышав новость, замерла. Казалось, что ее сердце перестало биться.

— Ты ведь ничего ему не рассказала?

— Нет, я просто сказала несколько лестных слов по поводу его фингала под глазом. Твой старик учинил настоящую драку!

Кэтрин понадобилось много усилий, чтобы устоять и не спросить, в порядке ли Клей. С напускной деловитостью она спросила:

— Но он пришел к тебе не только для того, чтобы показать свои боевые шрамы… Чего он хотел?

— Узнать, где ты. Он хочет с тобой поговорить.

— О чем?

— А ты не догадываешься? Кэт, он не такой уж и плохой. Он даже не жаловался, что его побили. Кажется, он искренне беспокоится о твоем состоянии и хочет дать тебе деньги на ребенка, вот и все.

— Браво! — воскликнула Кэтрин, взглянув вниз, желая убедиться, что ее никто не слышит.

— Хорошо, хорошо, я просто передаю его просьбу. Он хочет, чтобы ты ему позвонила домой сегодня вечером.

На линии воцарилась тишина. Кэтрин отчетливо представилась картина его дома. Уютный роскошный дом, горящий камин, родители в прекрасной одежде, Клей, разгуливающий по дому и что-то насвистывающий, его волосы под цвет осени… Кэтрин чуть было не поддалась слабости, но смогла устоять.

— Кэт, ты слышишь меня?

— Да.

— И ты не собираешься ему звонить?

— Нет.

— Но он сказал, что ему нужно кое-что с тобой обсудить. — Бобби поспешила добавить: — Я думала, что он пытается выведать у меня, где ты находишься, но он не стал этого делать. Он сказал, что если ты ему позвонишь, то никому из нас не придется открывать никаких секретов.

— Очень честно и прямо, — напряженно сказала Кэтрин, вспоминая озабоченный взгляд Клея, когда она выходила из его машины.

— Может, это прозвучит предательски, но я начинаю думать, что он такой и есть.

— Какой? Честный и прямой?

— Да, а разве в это нельзя поверить? Он действительно кажется… ну, взволнованным. Я думала, как бы действовал Стью, попади он в ситуацию Клея. Наверное, он бы уже уехал из города. Послушай, почему бы не предоставить Клею шанс?

— Я не могу. Мне не нужна его забота, и я не собираюсь ему звонить. Это ни к чему не приведет.

— Он сказал, чтобы я тебе передала, что, если тебе что-нибудь понадобится, просто сообщи, и он даст тебе денег.

— Я знаю. Он говорил мне об этом раньше. Я сказала, что мне ничего от него не нужно.

— Кэт, ты уверена, что поступаешь правильно?

— Бобби… пожалуйста.

— Хорошо, подружка. У него денег — куры не клюют, почему бы не взять немного, раз он сам предлагает?

— Сейчас ты похожа на моего старика!

— О'кей, Кэт, это твой ребенок. Я сделала так, как он просил, я передала тебе его просьбу. Позвони ему домой сегодня вечером. Теперь все зависит от тебя. Ну, как тебе живется?

— Знаешь, неплохо. — Затем, отгоняя от себя мысли о Клее Форрестере, Кэтрин добавила: — Здесь нет мужчин, и в этом есть плюс.

Голос на другом конце провода стал умоляющим.

— Эй, не говори так, Кэт. Не все мужчины такие, как твой отец. Например, Клей Форрестер совсем не такой.

— Бобби, у меня складывается впечатление, что ты переходишь на его сторону.

— Я не перехожу на его сторону. Но со стороны мне лучше видно. Я всегда буду на твоей стороне, но я не могу ничего с собой поделать, если считаю, что ты по крайней мере должна позвонить парню.

— Черт с тобой, позвоню! Но я не хочу ни Клея Форрестера, ни его денег!

— Хорошо, хорошо! Достаточно! Я больше не буду тратить время на споры с тобой, потому что я знаю, какая ты, когда что-то решишь.

Поглощенная разговором с Бобби, Кэтрин не заметила, как три девушки вошли на кухню, чтобы перекусить. Оттуда хорошо прослушивался любой телефонный разговор. Повесив трубку, она пошла назад в свою комнату, размышляя над тем, что сказала Бобби. Было бы проще всего сдаться, принять деньги от Клея или просить его о моральной поддержке на время трудных месяцев, которые еще предстояли, но она боялась, что, если она станет на него полагаться, он будет иметь влияние на ее будущее, о котором еще стоит подумать. Лучше оставаться здесь. Здесь жизнь лучше, чем та, которую она оставила. В «Горизонте» не было порицаний, потому что каждый здесь находился в одинаковом положении. По крайней мере она так думала.

Напряжение в доме Форрестеров росло — местонахождение Кэтрин оставалось неизвестным. Анжела ходила по дому с искаженным выражением лица, и Клей часто замечал на себе ее взгляд. В ее глазах было столько боли! Он не мог сосредоточить свои мысли, потому что через двадцать четыре часа Герба Андерсона отпустили, не выдвинув официального обвинения против него. Не только Клей, но и его отец ужасно терзались оттого, что вынуждены были отпустить его без уплаты налога. Они знали закон, они знали, что могли приковать Андерсона к стене за то, что он сделал. Неспособность так поступить только еще больше натягивала их взвинченные нервы.

Когда Андерсона освободили, он стал еще более уверенным в своей правоте. По дороге домой он все время самодовольно улыбался.

— Я достану этих сукиных детей, когда захочу, и не отпущу до тех пор, пока они не расплатятся зелеными баксами! — бормотал он себе под нос.

Когда он вошел в дом, Ада стояла в гостиной в пальто, читая почтовую открытку. Она подняла глаза и, увидев его, вздрогнула.

— Разве, Герб, тебя выпустили?!

— Чертовски правильно, меня выпустили. Эти Форрестеры знают, что для них Лучше, поэтому-то меня выпустили. Где девчонка?! — Его глаза были налиты кровью, на руках — грязные бинты. Несчастная женщина даже на расстоянии почувствовала запах джина.

• Предыдущая
• 16/91
• Следующая