Колибри - Спенсер Лавирль - Страница 13

• Предыдущая
• 13/102
• Следующая

Ох, какая боль! Невыносимо! Он схватился за горло. Женщина отпрянула, сложив перед собой обе руки, на ее щеках появилось два красных пятна. Ни разу в жизни никто не разговаривал так с мисс Абигейл Маккензи. И подумать только: она ухаживала за этим... этим бабуином, пыталась вынудить его заговорить, и все только для того, чтобы он поносил ее, называл сукой и обвинял в том, что это она его подстрелила! Она с отвращением сжала губы, но не успела еще ничего сказать, как услышала встревоженный голос Дэвида Мелчера:

– Мисс Абигейл! Мисс Абигейл! Как у вас дела?

– Кто это? – потребовал ответа хриплый голос.

Мисс Абигейл с огромным удовольствием наконец-то ответила ему:

– Это человек, который вас подстрелил, сэр!

– Это животное не навредило вам? – опять спросил Мелчер.

Она быстро выбежала из комнаты, по-видимому – на нижние ступеньки лестницы, и крикнула оттуда:

– Со мной все в порядке, мистер Мелчер. А теперь возвращайтесь в постель. У меня просто случилась неприятность с тарелкой су па.

Мелчер? Кто, черт возьми, такой этот Мелчер, позволяющий себе называть его животным? И с какой стати она наврала о тарелке супа?

Она вернулась и присела, чтобы подобрать осколки. Он страшно хотел забросать ее вопросами, вскочить и встряхнуть ее, заставить ответить, но тело болело из-за того, что он метнул эту чертову тарелку. Он только мог смотреть, как женщина с высокомерным видом подходит к его кровати.

– Ругательства, мистер Камерон, вряд ли являются свидетельством светлого ума. Более того, я не сука. Если бы я ею была, я бы, возможно, вас пристрелила, чтобы избавить от страданий и заодно самой избавиться от вас. Но я в отличие от вас – воспитанный человек, поэтому я только стану держаться от вас по дальше и надеюсь, что вы задохнетесь!

Она подкрепила эту фразу, со стуком бросив на поднос разбитую тарелку. Но прежде чем уйти, она помучила его еще, сделав замечание, которое зародило новую тысячу безответных вопросов.

– Вас подстрелили, мистер Камерон, во время попытки ограбить поезд... – она изогнула бровь и добавила, – раз уж вы не знали.

С этим она удалилась.

Он сжал руку в увесистый кулак. Ох, ну и сука же она! Какой поезд! Я, черт возьми, никогда не грабил поездов! И вообще, кто такой этот Мелчер? Очевидно, что он ей не муж. Защитник?! Ха! Защитник ей нужен не больше, чем тарантулу.

Мисс Абигейл стояла на кухне, тряслась как осиновый лист и спрашивала себя, почему она не удостоила вниманием предупреждение доктора Догерти. На полу валялись фарфоровые осколки. Никогда в жизни с ней никто так не разговаривал! Ей следовало бы вышвырнуть его отсюда – вышвырнуть! – еще до наступления вечера, и она дала себе слово, что именно так и поступит. Прижав руку ко лбу, она решила отправиться к доктору Догерти и пожаловаться на плохое самочувствие, но если бы она так сделала, доктор несомненно бы попросил уехать и Мелчера. Затем она вспомнила, как нуждается в деньгах и попыталась настроиться на еще один длинный день.

А мужчина в ее спальне был готов зареветь как самец лося, отчаянно желая узнать, что здесь, черт возьми, происходит. Но он был беспомощен, его нога, бедро и живо г горели как в огне. Весь взмокший от пота, прикрыв ладонью глаза, он корчился и скрипел зубами от боли. В гаком положении мисс Абигейл и нашла его.

– Это было два дня тому назад... Новая волна боли окатила его. Черт бы ее побрал! Она что, все время будет подкрадываться словно кошка?

Собравшись с силами, с преувеличенным спокойствием, она начала:

– Думаю, вам следует успокоиться, – – она смотрела на шарик на спинке кровати.

Недоверчиво рассматривая женщину, он понял, что она взялась ухаживать за ним из-за денег. Ему действительно следовало бы успокоиться, но он не мог. Что же она задумала?

Ледяным голосом она раздавала указания:

– Не пытайтесь говорить или напрягать свою ногу. Вначале я помогу вам перевернуться на бок.

И, подойдя к кровати, она вынула из-под приподнятого колена валик, очень осторожно опустила ногу, потом захватила заправленные концы нижней простыни и перевернула его лицом к стене, оставив накрывавшую его сверху простыню. Поставив рядом с ним фарфоровое судно без всяких слов она вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Кто она такая? Неслышно прокралась сюда с этим судном, словно и не помнила уже, как несколько минут назад он вдребезги разбил тарелку с супом и обозвал ее сукой. Большинство женщин, преисполнившись злобой, отказались бы ухаживать за ним... но только не она. И почему это так раздражает его? Может быть потому, что она выглядит настолько хрупкой, что он не смеет запугать ее? Может быть потому, что он попытался так поступить, а у него ничего не вышло?

Она вернулась за судном с таким же смиренным видом. Им не нужны были слова, чтобы понять, что они сошлись в своих чувствах друг к другу.

Она отлично отомстила за его невыносимое утреннее поведение: оставила его одного. Мисс Абигейл прекрасно представляла, как мучают его сотни безответных вопросов, пока он лежит там один. Что ж, очень хорошо! Пусть! Он это заслужил!

В цветочной спальне все происходило именно так, как и предполагала мисс Абигейл. «Сука!» – снова и снова думал мужчина, не в силах закричать или попросить что-нибудь. Он кипел до конца дня, пойманный, словно безмозглый шмель в стеклянной банке, в этом невыносимом саду с одними желтыми цветами. Один раз он даже расслышал, как она напевает, возможно на кухне, и от этого он взбесился еще больше. Она поет себе, а он не может даже и пропищать без того, чтобы не взвиться от боли.

Он услышал, как она поднимается наверх по лестнице, а потом спускается на ужин уже с Мелчером. До него долетели обрывки их разговора, и он понял, что они чувствуют себя очень уютно вдвоем.

– Ох, мисс Абигейл, настурции на столе!

– Ах, как приятно встретить мужчину, который способен отличить настурции от других цветов.

– Как приятно встретить женщину, которая еще выращивает их.

Подслушивающий в спальне закатил глаза.

– Завтра вы, возможно, почувствуете себя достаточно хорошо, чтобы выйти посидеть на заднем дворе, пока я буду заниматься прополкой.

– Я бы очень хотел, чтобы так и было, мисс Абигейл, правда.

– Значит, вы так и сделаете, мистер Мелчер, – уверила она его и поинтересовалась, – вам нравится холодный лимонад?

– Не могли бы вы называть меня просто Дэвидом? Да, я люблю лимонад.

– Тогда мы выпьем завтра... в саду.

– Буду ждать с нетерпением.

Она помогла ему вернуться в комнату. Мужчина внизу слышал, как они прошли наверх, и последовавшую за этим тишину. Нет, не может быть, подумал он про себя. Но на самом деле это случилось – Дэвид Мелчер нежно поцеловал ее, любуясь, как она, трепеща, заливается краской.

Внизу, после приятной компании Мелчера, ей снова предстояло кормить это грязное животное. Она бы предпочла уморить его голодом. Ведь она боялась находиться рядом с ним и еще больше боялась показать, что боится. Она приготовила поджаренный хлеб с молоком и вошла в спальню, готовая швырнуть хлеб в пациента или ошпарить его, если только он снова посмеет схватить ее.

– Я принесла вам жареного хлеба, – уведомила она его.

Она выглядит так, будто съела что-то кислое, отметил он.

– Ба! – только и смог выдавить он, выражая свое отношение к поджаренному хлебу. – Я умираю с голода, – проговорил он одними губами.

– Хотела бы я, чтоб это так и было, – сказала она медовым голосом и засунула салфетку ему за подбородок. – Лежите смирно и ешьте.

Он чуть не подавился горячим молоком, а комки набрякшего хлеба царапали горло – это было настоящей пыткой. Он хотел бы узнать, что же было у него в горле, раз оно так сильно болело, но женщина все еще злилась и не собиралась ему что-либо объяснять.

Они злобно смотрели друг на друга. Он – ожидая момента, когда можно было что-то спросить, она – готовая вскочить при первом признаке грубости. Она еле выдерживала его взгляд, была рада, что кормление через стебель сделало его неспособным говорить и, наконец, оставила его изнемогать от невозможности выпустить пар. Она снова привела свою кухню в порядок и почувствовала, что устала.

• Предыдущая
• 13/102
• Следующая