Алиби-клуб (ЛП) - Хоуг (Хоаг) Тэми - Страница 57

Дуган сердито глянул на Лэндри:

– Завязывай. Нам известно, где прямо сейчас находится Уокер?

Лэндри выразительно пожал плечами:

– Мне откуда знать? Вы запретили пускать за ним «хвост».

– Приставь людей к дому, – приказал Дуган. – Доставь все на место. Позвоним Эстесу в последнюю секунду.

– Я поеду с вами, чтобы вручить ордер на обыск, – заявил Полсон.

– Пока вы в деле, лучше о кофе позаботьтесь, – посоветовал Лэндри. – Я предпочитаю черный и два сахара. Или, наверное, эспрессо. Ночь предстоит долгая. Может, Уокеры позвонят в «Старбакс» и наймут их для обслуживания.

Лэндри вышел из комнаты прежде, чем Дуган его выставил, и вернулся к своему столу. После крупного разговора с Уокером в «Седьмом чаккере» о том, как он бросит его за решетку, где всем будет плевать, кто такой Беннет Уокер и так далее, и тому подобное, Лэндри чувствовал себя идиотом. Конечно, все дело было в том, кто такой Уокер и с кем он знаком.

С такими ребятами как Уокер мир вел другую игру – нечестную игру. Надев очки для чтения, Лэндри проверил электронные сообщения и попытался снова сосредоточиться. По скрытым отпечаткам – ничего, от Житан – ничего. Одно сообщение приковало его внимание. Он щелкнул по нему.

Пришел ответ на запрос, сделанный Лэндри наобум прошлой ночью. Прочитав его, он нахмурился и перечитал еще раз.

Вошел Вайс, очевидно пребывавший на седьмом небе от счастья:

– У нас есть «предположительно возможное» совпадение отпечатка с места преступления и из машины. Ты получил ордер на обыск?

– Ага, – не глядя на него, отозвался Лэндри. – Прямо сейчас надо приставить людей к дому Уокера. С нами будет некий мудак от прокурора штата, и мы дожидаемся пары видеооператоров.

– Одна большая счастливая семья, – пропел Вайс. – Кто еще придет? Уокер?

– И его адвокат.

– Да ты гонишь!

– Проявление вежливости от офиса шерифа округа Палм-Бич, – пояснил Лэндри.

– А подадут ли после этого кофе с печенюшками?

Лэндри промолчал.

– Что ты там смотришь? Порно?

– Глянь на это, – отозвался Лэндри, указывая на экран компьютера. – В 2001-м году Хуана Барбаро допрашивали в связи с изнасилованием и убийством в пригороде Лондона.

– И?

– Ничего. Допросили и отпустили. В 2003-м за это осудили и отправили за решетку какого-то мужика.

Вайс вздернул брови.

– Какое у него алиби на ночь субботы?

– Он был с Уокером, – ответил Лэндри, – а Уокер с ним.

– Удобно.

– Ага.

– Он единственный из шайки дал нам образец ДНК, – припомнил Вайс. – Должно быть, знает, что тот не совпадет. Конечно, это означает только то, что у него не было с ней незащищенного секса, а не то, что он не мог ее убить.

– Тогда зачем Уокеру возиться с телом девушки, если не он ее убил? – спросил Лэндри. – Охрана ворот опознала в нем человека, который был с Ириной в машине. Никто не будет настолько хорошим другом, особенно такой парень как Беннет Уокер. У него на уме только его собственная персона. Гребаный социопат. Ждет, что за него будут лгать другие. Свою шею ради кого-то подставлять не станет.

– Нам надо достать ботинки, – объявил Вайс. – Если сможем связать его с машиной и сброшенным в канал телом, он может сунуть голову промеж ног и поцеловать свою задницу на прощание.

Поднимаясь со стула, Лэндри схватил мобильник. Ему пришло сообщение.

– Это я. – Звонила Елена. – Беннет Уокер только что лишился своего алиби. Хуан Барбаро отказывается от своих показаний.

– Каждый сам за себя, – пробормотал Лэндри, черкнув телефонный номер Барбаро. Вайсу он сказал:

– Алиби-клуб только что лишился одного из членов. Барбаро отказался от своих показаний.

Вайс истерично загоготал.

– Как же я люблю, когда они начинают переводить стрелки друг на друга.

Лэндри сдернул со спинки стула свой спортивный пиджак и спрятал в карман телефон.

– Пойдем, пора начинать веселье.

– Ты мне не веришь, – сказал Барбаро.

– Не доверяю, – поправила я. – Парадокс. Если ты только что сказал мне правду, то признался, что ты лжец.

– Я не хочу верить, что Беннет убил Ирину, – заявил он. – Зачем мне говорить, что его алиби – ложь, если это не правда?

– Барбаро, я знаю тебя три дня, – ответила я. – Как я уже напоминала, мы встретились только потому, что убили девушку, и ты одна из вовлеченных сторон. Я не знаю о тебе ничего, кроме очевидных вещей. У тебя может быть собственный умысел. Все, что мне известно: ты оставляешь след из жертв везде, куда бы ни отправился.

– Это смешно. – «Так ли?» – Но ты уверена, что Ирину убил Беннет, – заметил Барбаро.

– Мне хочется верить, что это его рук дело. Хочу, чтобы он отправился в тюрьму и отсидел там остаток жизни, зная, что, в конце концов, ему не удастся избежать наказания, – ответила я. – Однако если мне так сильно этого хочется, я могу упустить истину, которую не захочу увидеть, и Ирина не добьется справедливости.

Несколько молчаливых секунд Барбаро пристально смотрел на меня, будто пытался разгадать произведение современного искусства. Наконец, он заговорил:

– Вижу, что ты одна из самых невероятных женщин, которых я когда-либо встречал. Ты вызываешь у меня желание стать лучше, Елена.

– Ух, ты, – ответила я. – А мне, полагаю, надо стать о себе более высокого мнения?

Он протянул руку и коснулся правой стороны моего лица, и, казалось, каждый кончик его пальцев посылал слабый электрический разряд. Я задумалась, осознает ли он насколько мощно его прикосновение, насколько силен этот животный магнетизм. Даже не совсем доверяя ему, я чувствовала теплую волну притяжения.

– Он сильно тебя ранил, – прошептал Барбаро.

Я не сказала ему, что Беннет не первый и не последний ранивший меня мужчина, или, что в моей жизни едва ли был мужчина, который этого не сделал. Или тех, кому этого пока не удалось сделать, я заблаговременно оттолкнула. Или, что он станет следующим членом этого клуба, если подойдет слишком близко.

– Все возвращается на круги своя, – откликнулась я. – Я твердо верю в возмездие.

Кончики его пальцев коснулись мягких волосков на моем затылке, и сквозь меня прошел холодок.

– Я могу заставить тебя позабыть его, Елена, – проговорил Барбаро голосом мягким и теплым, опуская голову, пока не наклонился достаточно близко для поцелуя.

– Уверена, ты мог бы заставить меня позабыть собственное имя, – отодвигаясь от него, ответила я, – но не сегодня.

Отходя от Барбаро, я практически чувствовала спиной его взгляд. А потом еще долгое время ощущала на своей коже его прикосновение.

– Сколько шума из-за этого звонка Эстесу, чтобы уведомить его в последнюю минуту, – заметил Вайс, подходя к входной двери маленького коттеджа Уокера: четыре сотни квадратных метров камня и мрамора, выглядевших так, словно их выкопали в Европе и установили в Южной Флориде, с садами и всем прочим.

Черный «таун-кар» Эдварда Эстеса въехал на подъездную дорожку, и адвокат вылез с заднего сиденья. «Выражение лица напряженное, натянутое и раздраженное», – подумал Лэндри. – «Хорошо».

– Черт, – выругался Лэндри. – Думал, он еще час назад прибудет, чтобы шампунем ковры почистить.

– Это безобразие, – гневно рявкнул Эстес на помощника окружного прокурора. – Губернатор об этом услышит.

– Уже услышал, мистер Эстес, – ответил Полсон. – Это детективы Лэндри и Вайс. Они проведут обыск.

Эстес проигнорировал копов и полез в бумаги, которые держал Полсон.

– Этот ордер юридически недействителен. Мне нужно позвонить судье Викмену, чтобы…

– У вас есть ключи от этого дома, или мы сами войдем? – спросил Лэндри, ничуть не впечатленный Эдвардом Эстесом и его отношением.

– Вы намерены осуществлять процессуальные действия с этим? – Эстес обратился к Полсону. – Этот ордер никуда не годится, и все что вы обнаружите при обыске – плод ядовитого дерева [6].