Эликсир Купрума Эса - Сотник Юрий Вячеславович - Страница 8
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая
— Всего, значит, сто одиннадцать килограммов, — объявил учетчик, закончив взвешивание.
И тут все услышали голос Надежды Сергеевны:
— Родненькие мои! Как же вы это умудрились?
Она стояла, склонив голову набок, прижав сложенные ладони к пухлой щеке, и во все глаза смотрела на груду бумаги и картона.
Веня ухмыльнулся:
— Военная тайна, Надежда Сергеевна.
— Голубчики! Да я ведь спать сегодня не буду! Я ведь заболеть могу от любопытства!
Тут «голубчики» не выдержали, рассказали всю правду, и вожатая шестого «А» вознегодовала:
— Надежда Сергеевна! Это же… это же вроде браконьерства получается! На улице Калачевой наш отряд собирает, а они… Нет, это настоящее браконьерство!
Надежда Сергеевна подняла голову. Она была меньше ростом, чем вожатая.
— А твой отряд, лапушка, додумался заглянуть в «Хозтовары»?
Ответа не последовало.
Ребята снова пустились в магазин, где осталось примерно половина того, что они уже притащили. Когда мальчишки сгружали очередную добычу, во двор уже вернулось много других сборщиков. Каждый принес килограмма четыре бумаги, самое большее — шесть. Пришла и Зоя вместе с сестрами Мухиными.
— Что, Ладошина, неплохие у Родьки появляются идейки? — весело спросил Веня. Он подвел Зою к учетчику и показал цифры, записанные у того на листке.
Ладошина была потрясена, но ничем этого не выдала.
— А я и так знала, что Маршев что-нибудь придумает, — сказала она и с удовольствием заметила, что веснушки на лице у Роди побледнели, потому что он покраснел.
Глава шестая
К вечеру небо затянуло тучами, наблюдать луну было нельзя. Перед тем как улечься спать, Родя осмотрел три подозрительных окна на фасаде Дворца пионеров. Все окна были темны. Впрочем, нет! Что-то похожее на тонюсенькую и очень бледную полоску света пробивалось в верхней части одного из окон. Родя долго, до ломоты в глазах, приглядывался к ней, но так и не смог понять: показалось ему это или нет.
Утром (это ведь было воскресенье), сразу после завтрака явился Веня, и приятели решили придать астрономической трубе более достойный вид. Они выкрасили ее черной краской для кожи, которую Родя нашел в хозяйстве отца. Краска была блестящая, на ацетоне. Она быстро высохла, и картонную трубу стало трудно отличить от металлической или пластмассовой. Громоздкую треногу друзья оставили дома.
Часов около двенадцати они вошли во дворец. Несмотря на воскресный день, в вестибюле было тихо. Только откуда-то сверху доносились звуки аккордеона и пение. Напротив входной двери за столиком с телефоном сидела женщина в черном халате. Она спросила:
— Вы в какой кружок, молодые люди?
Родя немного растерялся, но Веня быстро ответил:
— А мы еще ни в какой. Мы только записываться.
— Тогда к дежурному педагогу ступайте. Вон в ту дверь.
Ребята направились было к двери в конце вестибюля, но вдруг Веня свернул к стене направо.
— Давай-ка посмотрим, — сказал он.
На специальной доске висело два больших разграфленных листа бумаги. На одном сверху было написано: «Расписание занятий кружков и коллективов». Тут значился и театральный коллектив, и хореографический, и струнный, были здесь кружки лепки и рисования, и кройки и шитья, и «Умелые руки»… Ребята не дочитали расписание до конца. Он» их не интересовало. Но рядом висел другой лист, над которым красовался заголовок: «Расписание занятий секций общества „Разведчик“.
— Во! Гляди! — сказал Веня и стал читать вслух: — «Секция кибернетики»! «Электроники и автоматики»! «Бионики»! Что такое бионика?
Прежде чем ответить, Родя почесал макушку:
— Ну, это примерно так… Вот, например, летучая мышь… Она летает в полной темноте и ни на что не натыкается.
— А! Знаю! У них там что-то вроде радиолокатора. Только не радио, а этим… как его… ультразвуком.
— Ну да. А птицы во время перелета еще как-то ориентируются. Вот люди и стараются узнать, как это у них получается, чтобы использовать это дело в технике.
— Так! Едем дальше. «Секция математики». Что же, они сидят да задачки решают? Мало я с ними в школе мучаюсь! «Энтомология», «Геология»… Во! «Секция биохимии. Ведет К. С. Дрогин». «Ка Эс» — это Куприян Семенович, Купрум Эс, одним словом. Гляди! У него две группы занимаются: одна по воскресеньям и четвергам, а другая по вторникам и субботам. С шести тридцати. А когда кончаются занятия, не указано.
— Значит, он и сегодня вечером будет заниматься. — Родя пробежал глазами все расписание до конца и сказал: — Слушай-ка! А ведь тут секции астрономии нет. Куда же нам записываться?
Веня некоторое время молчал, глядя на расписание.
— Вот это да! — наконец проговорил он. — На Луну летают, на Марс, на Венеру, всякие там автоматические станции… а тут даже астрономии нет. — Он помолчал и повернулся к Роде: — Что будем делать?
— Может, давай запишемся к Купруму Эсу, на биохимию? Заодно разведаем, что там у него с этими окнами.
— А ты знаешь, с чем ее едят, эту биохимию?
— Н-ну… это, наверное, химия пополам с биологией.
— А точнее?
Химию Родя с Веней еще не проходили, но химическими экспериментами занимались еще в прошлом году, когда учились в четвертом классе в старой школе. Родя нашел учебник химии, по которому учился еще его папа. Веня стащил у отца граммов пятьдесят аккумуляторной кислоты, и они развели ее по всем правилам, как было указано в учебнике: наливая кислоту в воду, а не наоборот. Затем они выковыряли цинк из старых батареек, нарезали его на мелкие кусочки и смешали все это в бутылке с разбавленной кислотой. На горлышко бутылки они нацепили оболочку воздушного шарика, купленного в игрушечном отделе универмага. Цинк очень хорошо реагировал с кислотой, даже слышно было, как шипят пузырьки водорода в бутылке, но шарик надувался медленно. Экспериментаторам надоело ждать, и они решили посмотреть, как водород горит. Пока Родя зажимал ладонью горлышко бутылки, Веня сбегал в кухню и принес спички. Бутылка, к счастью, не разорвалась, но водород так хлопнул, что прибежала Венина мама и тут же выбросила «лабораторию» в мусоропровод.
— А точнее? — повторил вопрос Веня.
— Ну, понимаешь, это смесь биологии и химии.
— Что «химия пополам с биологией», что «смесь биологии и химии» — это же один черт! В общем, ты в этом деле понимаешь не больше меня.
— Ага, — согласился Родя.
— Ну, вот придем мы сейчас к дежурному педагогу, а он спросит: «А что вас, собственно, интересует в этой самой биохимии?» Тогда что?
— Конечно, глупо получается… — Родя подумал. — Слушай! А давай придем и откровенно скажем: «Мы хотим не только мастерить что-нибудь, как в кружке „Умелые руки“, а заниматься чем-нибудь более серьезным — что-нибудь исследовать, изобретать… Вот чем вы нам посоветуете заняться?»
— Ладно! Давай так. Только на черта мы трубу тогда притащили?
— Ну, пусть видит, что мы не игрушки какие-нибудь умеем делать.
Приятели подошли к указанной им двери и постучали.
— Да! — послышался низкий голос.
Ребята вошли в маленький кабинетик и увидели сидящую за столом пожилую женщину, сухую, со впалыми щеками и с черными, с яркой проседью, волосами.
— Чем могу служить, ребята? — спросила она басом.
Друзья помолчали, оробев. Потом Веня тронул Родю локтем, и тот заговорил, держа трубу двумя руками перед грудью:
— Здравствуйте! Мы хотим записаться в общество «Разведчик».
— Ничего не выйдет, дорогие. В «Разведчик» мы записываем начиная с седьмого класса, а вы, судя по вашему виду, этого возраста еще не достигли. — Она помолчала, глядя на трубу. — Что это у тебя?
— Труба… астрономическая.
— Самодельная, — добавил Веня. — Мы думали, у вас астрономическая секция есть, и хотели в нее записаться, а теперь… — Веня запнулся.
— А теперь? — спросила женщина.
— А теперь мы думали, что вы нам посоветуете, чем бы заняться.
— Ну чем именно?
- Предыдущая
- 8/47
- Следующая