Таро Эльфов. Роман в картинках - МакЭлрой Марк - Страница 6

Возможность, полномочия, обман как иллюзия восприятия (розовые очки). Становление таланта, обучение профессии. Мастерство, способности, реализация имеющихся способностей для достижения поставленной цели.

«Как жаль, что я не знакома с магией, – подумала Панепаэль, глядя на приближающуюся фигуру Темного Эльфа. – Я бы могла приказать картам перенести меня в другой мир или хотя бы заставила их превратиться в кусок дерева, которым можно хорошенько ударить его по голове».

Панепаэль пыталась найти выход из сложившейся ситуации, но идеи покинули ее юную головку, и она так и осталась стоять посреди дороги в ожидании незнакомца.

Но вдруг она почувствовала, что на краю ее сознания возник какой-то смутный образ, напоминающий одну из карт. Панепаэль быстро достала колоду и нашла требуемую карту.

Она всмотрелась в нее, видя краем глаза, как фигура Темного Эльфа закрыла собой солнце. Она услышала его дыхание, почувствовала его запах как раз в тот момент, когда в ее ушах зазвенели колокольчики, и она выскользнула из прошлой реальности.

Настоящего уже не было, но будущее еще не возникло, оно было как в тумане. Лишь что-то красное, большое, напоминающее видом сумку, маячило впереди и привлекало внимание.

Усилием воли девочка мысленно ухватилась за этот красный спасательный круг и потянула себя к нему. Расстояние начало уменьшаться, и по мере того, как Панепаэль приближалась к своему маяку, картинка вокруг начала обретать понятные очертания и… девочка вновь оказалась на дороге, ведущей в Старый город.

А перед ней, держа в руках большую красную сумку и улыбаясь, стоял эльф. Да, он был очень похож на того, что девочка видела на карте. Те же черные волосы, тот же длинный плащ. Но в то же время лицо, которое смотрело на девочку, было добрее и приветливее, а весь вид эльфа не содержал в себе ничего таинственного и тем более ужасающего.

Панепаэль уже обрела контроль над своим телом и хотела убежать прочь, но подумала, что пока никакой опасности нет. И в компании все же лучше, чем одной, ночью, на этой бесконечной дороге.

– Вы не скажете, как я могу попасть в Старый город? – обратилась она к незнакомцу. – Я иду уже много часов, но никак не могу до него добраться.

Девочка всмотрелась в лицо эльфа и опять внутренне рассмеялась своему страху. Как она могла подумать, что перед ней Темный эльф. Из рассказов бабушки она помнила, что Темным эльфом становится самый слабый из родившихся близнецов. Отец и мать убивают его, для того чтобы сохранить силы для более сильного. А слабый становится духом, тенью, которая появляется только в ночи, уничтожая домашний скот и досаждая людям своей жестокостью, как бы в отместку своей страшной участи.

Но вечер уже наступил и, возможно, что-то изменилось вокруг. Изменился и облик Эльфа, теперь он стал походить на того, что она видела на карте.

– Кто ты? – спросил эльф. Его голос был глухим и одновременно тяжелым, словно эхо от рокота обвала, что случается в горах.

– Я Панепаэль и хочу попасть в новый дом, Новый город, вы знаете дорогу?

Казалось, эльф не слышал слов, обращенных к нему. Он подошел ближе и больно стиснул девочку за плечи. Глядя ей в лицо, он произнес:

– Передайте своему мастеру, что Рука бога готов встретиться с ним!

«Какой мастер, какая Рука бога?» – Мысли путались в ее голове, запущенные страхом, ужасом от того, что она увидела в глазах эльфа.

– Я не понимаю, – робко сказала Панепаэль.

Эльф топнул ногой, выражая раздражение от происходящего.

– Так ты не посыльный? Кто ты, из какого клана?

– Я не знаю, из какого я клана, – чуть не плача, сказала девочка. Но видя, что ее слезы не произвели никакого действия, добавила: – Я из клана бабушки. Я знаю, что вы убили посыльного, чтобы украсть скрижали. Я могу всем рассказать!

Панепаэль посчитала, что если она боится, так пусть и Волшебник испытает страх. Но тот лишь рассмеялся, глядя на взъерошенного шипящего котенка, которого напомнила девочка. Впрочем, это был не смех иронии, а смех злобы, которая чувствовалась всеми порами и витала в воздухе вокруг них.

– Ты, полукровка, грязная помесь эльфа и человека! Я могу нарезать из твоей шкуры ремни, чтобы все помнили, кто здесь хозяин.

Эльф вытащил из сумки меч и двинулся на девочку. Он не шутил. Скорее всего, он даже не знал, как это – шутить.

Панепаэль оцепенела, видя, как на нее надвигается Темный эльф с мечом, направленным в ее живот. И тут она ощутила легкую пульсацию из сумки, в которой лежала колода карт.

И в тот же миг вспомнила о том случае с пауком. «Он не настоящий! – пронеслось у нее в голове, – и меч тоже не настоящий».

Альберих обнаружил тело своей матери, предательски убитой Доккалфаром.

Тайна, сереет, неизвестность.

Еще неизвестно, как сложится ситуация. Молодая женщина, чистота и невинность. Проникновение в тайну, интуиция, преобладание ощущений над фактами и утверждениями.

Смертоносный клинок уже почти достиг ее живота, когда она обхватила его руками. Казалось, что сейчас хлынет кровь и сознание окутается болью. Но ничего не произошло. Мир как будто замер на мгновение.

– Ты смелая девочка, – сказал эльф, убирая меч.

Он улыбался так же, как в тот момент, когда они встретились. Искренне и чисто.

– Ты хочешь попасть в город?

Панепаэль, потеряв дар речи от такой метаморфозы, только кивнула в ответ.

Волшебник произнес несколько слов на незнакомом ей языке, раскинул руки в стороны и выкрикнул в небо те же слова.

Панепаэль почувствовала, как воздух вокруг нее стал гораздо теплее и плотнее, как будто кто-то завернул ее в незримое одеяло. Миг, и она потеряла связь с реальностью …

Пронзительный крик, который, казалось, раздавался отовсюду, вернул Панепаэль в реальность. Она знала, как кричат дети, когда что-то требуют, или когда играют, но этот крик был не похож ни на один из ранее известных ей. Это был крик боли, агонии, страдания человека.

Она облокотилась о каменную стену, что находилась неподалеку от места ее появления и попыталась сориентироваться. Где она?

Она оглянулась вокруг. Высоко над ее головой простирался огромный купол крыши, в центре его виднелось круглое отверстие, через которое было видно небо.

Вокруг было темно, но постепенно глаза привыкли, и она начала различать очертания предметов и вещей, окружающих ее. Теперь она могла сказать самой себе, что находится в большой круглой комнате, по краям которой возвышаются колонны, поддерживающие свод потолка.

У Панепаэль перехватило дыхание от той мысли, которая пришла к ней после осмотра комнаты.

Древний Оракул! Она была здесь, когда они с классом были на экскурсии в Старом городе.

Девочка вспомнила, как учитель, не скрывая своего отвращения к этому месту, рассказывал о Древнем Оракуле. Он говорил, что это место должно напоминать нам о том, как мы были темны, неразвиты. Оно напоминало, что мы верили в магию и волшебство, предпочитая предсказания и интуитивные домыслы рационализму и технологическому развитию. «Это было варварское время», – вспомнила Панепаэль сказанное с таким отвращением, как будто ему, учителю, было нанесено личное оскорбление всеми, кто хоть как-то был связан с Оракулом.

Панепаэль вспомнила и продолжение этого разговора.

– Что здесь делали люди? – спросила она тогда.

Учитель нахмурился. Ему явно не нравился вопрос, а может, он просто не хотел вдаваться в подробности. Но чувство учительского долга возобладало над неприязнью, и он сказал:

– Древние верили, что Жрица Древнего Оракула могла видеть будущее, – он показал на трон, располагавшийся между черными и белым столбами, и добавил: – Она сидела там, а люди задавали ей вопросы и получали на них ответы.