В страну волхвов (СИ) - Скипа Нина - Страница 38

     — Путники. Пустите, пожалуйста, нас переночевать, добрый человек, или подскажите где можно найти ночлег, — попросил Вацлав.

     — Ночлег можно найти у себя дома, — объяснил голос из-за двери. — Взяли моду — по дворам шастать, людей беспокоить!

     Вацлав вздохнул.

     — Пойдемте, друзья мои. Может, какой местный медведь берлогой поделится?

     — Да что вы, Вацлав, — отозвался Милан. — Он нас даже жрать не станет, пока мы не предъявим ему местной прописки.

     — Пусть не жрет, ему же хуже. Я бы на его месте не привередничал. М-да, я бы и на своем месте не привередничал.

     Путники постучались еще в два-три дома с тем же результатом и оказались на краю села.

     — Ну что, поищем ночлег в поле? — устало улыбнулся Вацлав.

     — Хорошо, что вы прикупили палатку, — заметил Милан. — Не придется ночевать под открытым небом.

     Вацлав с восхищением поглядел на своего секретаря, чего последний, по счастью, не заметил в темноте. Нет, в мальчишке определенно заложены большие возможности.

     Если вы всю жизнь вели оседлый образ жизни и внезапно оказались перед необходимостью провести ночь в чистом поле, да еще и зимой, пусть даже в палатке, то весьма вероятно, вы несколько растеряетесь. А мысль, что ближайший доступный цивильный ночлег находится на расстоянии двухсот километров плохой дороги, к тому же заснеженной и обледенелой, вряд ли придаст вам бодрости. По крайней мере, Милану такая перспектива бодрости не прибавила. Часа полтора он молча шел, обдумывая ситуацию со всех сторон, после чего, так ничего и не придумав, подошел к Вацлаву.

     — Что будем делать?

     — Не знаю. Честно говоря, я никогда не увлекался подобной экзотикой и вся эта история для меня такая же новинка, как и для тебя. Ясно одно — идти двести километров без отдыха мы не сможем. Придется устраиваться на ночлег. Правда, на сегодняшний день про ночлеги в снегу я знаю только то, что засыпать на морозе опасно. Можно не проснуться.

     Голос Вацлава звучал устало и уныло. Милан вспомнил, что маг только что переболел и забеспокоился.

     — Думаю, все не так страшно, — возразил он. — Ночевали же мы в лесу пару недель назад. А тогда у нас не было даже палатки. Разведем костер, будем дежурить по очереди и прекрасно отдохнем. Вот только найдем закуток потише.

     Какой может быть в поле закуток? Может здесь есть даже лесок неподалеку, но как его найти безлунной ночью? В общем, Милан решил особо не привередничать и объявил привал в низинке рядом с посадкой. Первым делом он заставил Вацлава одеться потеплее, после велел ему сесть и охранять багаж. Потом он развел костер и отправил Яноша собирать сухие ветки, чтобы на всю ночь хватило. Сам же принялся кипятить чай из наличествующего в изобилии снега.

     — Вы правильно говорили, Вацлав, путешествовать зимой нужно. Во-первых, конечно, вещи проще нести, а во-вторых, о воде заботиться не нужно. Вон ее сколько вокруг, — приговаривал Милан, обжаривая на костре колбасу и бутерброды из хлеба с сыром. Вацлав расслабленно наблюдал за ним.

     Подошел Янош с очередной порцией сучьев.

     — Мою порцию не грей, — попросил он.

     — Почему?

     — Это не экономно. Горячее и вкуснее и притягательнее — в такую-то погоду! А холодного много не съешь.

     Милан подозрительно посмотрел на Яноша.

     — Тоже мне, экономист нашелся! Иди, поешь, пока не остыло. Может, мы успеем дойти до города, прежде чем харчи кончаться.

     — А может, где наткнемся на базарный день, — добавил Вацлав. Он сидел у костра и прихлебывал горячий чай из кружки.

     Янош взял у Милана горячий бутерброд, с удовольствием обнюхал и мгновенно проглотил.

     — Я же говорил, что холодное лучше, — тихонько сказал он, отходя от костра.

     — Куда это ты? — остановил его Милан. — Садись, поешь. Ишь, размечтался — ночевать на морозе на голодный желудок! Да я лучше воровать пойду, чем буду смотреть, как вы с Вацлавом недоедаете.

     — Нет, чтобы сказать — пойду, заработаю честным трудом на черной работе, — усмехнулся Вацлав.

     — Да кто ж возьмет на работу такую подозрительную личность?

     — Я же взял.

     — Насколько я понял, вы взяли меня только потому, что я первый подвернулся вам под руку, а вы дали обет взять любого желающего. Если бы не это — я мог бы оббивать у вас пороги до старости. Вы даже бы разговаривать со мной не стали.

     — Еще не хватало — с каждым бездельником разговаривать!

     — Вот именно. Вы ешьте, ешьте. Нечего мне тут зубы заговаривать. И ты тоже, Янош. Сидят, понимаешь ли, кокетничают, глазки колбасе строят.

     Вацлав засмеялся.

     — Он прав. Ешь, Янош.

     С неба начал срываться снег.

     — Только этого еще не хватало, — проворчал Милан. — Янош, твое дежурство первое, через три часа разбудишь меня. А пока мы с Вацлавом раскладываем палатку, собери еще сучьев для костра.

     Янош ушел, а Вацлав тихо сказал:

     — Может быть, объяснишь, почему ты сам не исполняешь собственные рекомендации? Ты единственный остался без ужина.

     — Поем на дежурстве. А то трудно будет вставать среди ночи. А на голодный желудок не сильно-то разоспишься.

     — Давай я вторым подежурю.

     — Лучше я вас разбужу пораньше. Вы только что переболели, вы устали, — Милан помолчал. — Да, всего я ожидал от Трехречья, но не этого.

     — Я тоже, — отозвался маг.

     Вацлав завернулся в спальный мешок и задремал. Сквозь сон он слышал, как Милан говорил Яношу.

     — Ты лучше пока не раскладывай свой спальник. Ляжешь на мое место. Зато уж я встану с гарантией.

     Вацлав уже во сне очередной раз удивился своему секретарю и полночи обсуждал с ним во сне вопросы профориентации и перспектив на будущее.

     Милан разбудил мага ранним утром, когда еще было совсем темно. Вацлав механически сел и принял от молодого человека чашку горячего чая. Маг отхлебнул и проснулся. Милан втащил в палатку спальник Яноша и собирался укладываться спать. Вацлав с сожалением вылез из теплого спального мешка.

     — Ложись на мое место.

     Милан с готовностью подчинился, а Вацлав забрал спальник Яноша и сел на него у костра. За время дежурств молодые люди натаскали к костру столько сучьев, словно собирались здесь жить неделю. Вацлав подкладывал сучья в костер, смотрел на кружащиеся в воздухе снежинки и думал.

     Да, вот и Трехречье. Говорили про него много, вот только правды во всем этом оказалось мало. Вацлав готовился к борьбе, к физическим и магическим поединкам, но оказался совершенно не готов к правде. Ими просто никто не интересовался. Более того, их активно сторонились. Правда, пока они были только в одном селе, но маг был уверен, что и в других селах их ждет такой же теплый прием. Конечно, они попытают счастья в городе, но сейчас Вацлав не представлял, куда они там пойдут, кроме гостиницы, и с кем будут разговаривать. Точнее, кто согласиться поговорить с ними. Собственно говоря, Вацлава привлекли сюда слухи о нетрадиционной, по крайней мере, для Верхней Волыни, магии. Но он считал, что такая магия должна сосредотачиваться скорее в деревнях и селах. Города для него прочно ассоциировались с университетами и отказом от деревенских предрассудков, как от чепухи по официальной версии, и как от непонятного, необъяснимого и, потому, зловещего на деле.

     Вацлав подбросил в костер очередную порцию сучьев.

     Да, конечно. Он представлял себе Трехречье по-другому. Но кто знает, что здесь за города, что их там ждет, и, более того, есть ли хоть слово правды в рассказах о местной волшбе? Если есть, то непременно найдутся люди, которые этим занимаются, которые встречают паломников и отвечают на их вопросы. Если это официальная волшба Трехречья — то здесь могут быть даже университеты, или, по крайней мере, курсы повышения квалификации. Если же нет, то, скорее всего, здесь устраивают экскурсии для паломников.