История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX - Хогг Оливер - Страница 5

Интересно, какие действия святой монарх предпринял бы во время современного воздушного налета и какими гиперболами старые хроникеры описали бы термоядерную ракетную атаку.

Ниже приводятся несколько рецептов зажигательных смесей Средневековья.

1. Растолочь и перемешать 4 фунта (1,8 кг) серпентина, 1 фунт (0,45 кг) селитры, 1 фунт (0,45 кг) серы, 1 пинту (0,47 л) льняного масла, 4 фунта (1,8 кг) смолы и немного кузнечной пыли до состояния порошка. Затем расплавить 1 фунт (0,45 кг) живицы и все хорошо перемешать. Дать этому отстояться, пока не высохнет.

2. Подогреть смесь из 31 фунта (14 кг) гранулированного порошка, 8 фунтов (3,6 кг) серы, 4 фунтов (1,8 кг) оливкового масла, 3 фунтов (1,4 кг) живицы и 3 фунтов (1,4 кг) камфары на огне. Затем смесь отфильтровать и размять остаток руками в течение получаса. Затем взять сублимат ртути, 4 фунта (1,8 кг) мелкого порошка, 2 фунта (0,9 кг) ярь-медянки и 2 фунта (0,9 кг) белого мышьяка, взбить все это в порошок и добавить 4 фунта (1,8 кг) селитры.

3. Растолочь в пыль 4 фунта (1,8 кг) извести, 4 фунта (1,8 кг) серы и 2 фунта (0,9 кг) бенедиктового масла. Не тушится водой, тушится только маслом.

4. Растолочь 12 унций (340 г) грубого порошка, 2 унции (57 г) льняного масла, 8 унций (227 г) селитры, 2 унции (57 г) серы, 2 унции (57 г) лаврового масла и 2 унции (57 г) толченого стекла и дать смеси высохнуть.

5. Размолоть вместе 1,5 фунта (0,7 кг) ярь-медянки, 0,25 фунта (0,1 кг) камфары, 1 унцию (28 г) оксида ртути, 0,5 унции (14 г) ртути, 1 унцию (28 г) мелкого порошка и вымочить полученную смесь в бенедиктовом масле.

6. Смешать 20 фунтов (9 кг) порошка, 8 фунтов (3,6 кг) серы, 4 фунта (1,8 кг) смолы, 3 фунта (1,4 кг) селитры, 8 унций (227 г) ртути, 2 фунта (0,9 кг) сублимата ртути, 2 фунта (0,9 кг) ярь-медянки и 2 фунта (0,9 кг) свинцового сурика.

7. Смешать 5 унций (142 г) негашеной извести, 5 унций (142 г) серы и 0,5 унции (14,2 г) бенедиктового масла. Гасится только молоком.

8. Взбить смесь: 6 унций (170 г) серпентина, 4,5 унции (127 г) селитры, 0,5 унции (14 г) серы и 0,5 унции (14 г) льняного масла.

9. Хорошо смешать 4 унции (113 г) гранулированного порошка, 2 унции (57 г) живицы, 2 унции (57 г) селитры, 0,5 унции (14,2 г) серы и 1 унцию (28 г) лаврового масла.

10. Смешать 4 фунта (1,8 кг) живицы, 1 фунт (0,45 кг) гранулированного порошка, 1 фунт (0,45 кг) серы, 1 фунт (0,45 кг) смолы и 8 унций (227 г) селитры, добавить небольшое количество уксуса и бенедиктового масла.

11. Растолочь 12 унций (340 г) грубого порошка, 7 унций (340 г) селитры, 2 унции (57 г) льняного масла, 2 унции (57 г) лаврового масла и 1 унцию (28 г) битого стекла в ступке и дать смеси высохнуть.

12. Смешать 1 фунт (0,45 кг) расплавленной серы, 1 унцию (28 г) опилок, 7 унций (198 г) крупного порошка, 5 унций (142 г) живицы и немного пакли.

Эти смеси пользовались популярностью еще и в XVI веке. Необходимо отметить, что их состав менялся незначительно и в основном в количественных соотношениях.

Бенедиктовое масло (oleum benedictum), известное еще как «кирпичное масло» (oleum laterinum) или «масло философов», было красного цвета, дурно пахнущее масло, получаемое перегонкой с использованием кусков кирпичей, вымоченных в оливковом, ореховом или льняном масле. Оно описывалось в учебниках по химии вплоть до середины XIX века. Сомнительно, чтобы оно как-то использовалось в изготовлении средневековых фейерверков.

Состав смеси дикого (лесного) огня в XVI веке:

смола, рапсовое масло, толченое стекло, селитра, сера, льняное масло, сублимат ртути, камфара, ярь-медянка, живица, сульфат железа, мышьяк, асафетида, каменная смола, кальцинированный каламит, винные спирты, уксус, кислый сок, негашеная известь и красная охра.

Зажигательные смеси не только забрасывались машинами в сосудах и выбрасывались из сифонов, но и наносились на стрелы, дротики и копья – эта практика просуществовала более двух тысячелетий.

Ассирийские барельефы IX века до н. э. показывают, что такие снаряды использовались в осадных операциях уже в то время, а греческие и римские авторы описывают их применение в различных военных кампаниях Античности. Вергилий, Ливий, Тацит и Аммиан Марцеллин говорят об огненных стрелах и копьях, которые нельзя было потушить водой. Конечно, такие снаряды сеяли ужас на полях сражений, а их влияние на упряжных животных, должно быть, было и того сильнее. В Древнем мире огонь считался самым эффективным средством устрашения. Такие летучие носители огня в действительности были предками зажигательных снарядов, выстреливаемых из орудий. Однако, чтобы перейти от идеи до фабричного производства, этой концепции потребовалось более двух тысячелетий.

Чтобы представить себе численность используемых машин войны в осадных операциях прошлого, можно отметить, что Ливий пишет о захвате 120 больших и 200 малых катапульт, 33 больших и 52 меньших balistae при захвате Карфагена в 146 году до н. э.[10] Абулфарагио{29} писал, что Ричард I, английский король, и Филипп II Август, король Франции, использовали 300 катапульт и balistae при осаде Акры в 1191 году н. э.

Военные машины, как всякое творение человека, не могли противостоять разрушительной руке прогресса. Появление пороха в XIII веке возвестило о том, что их век пришел к закату и, с ростом мощности артиллерии, их эффективность снижалась, пока их применение в военном деле не сошло на нет. Время идет. С каждым новым открытием война становится все более разрушительной и сложной, а ее средства все более глубоко укореняются и распространяются по всему миру. Война навсегда потеряла свою зрелищность, которую принес с собой век кавалерии.

Появление артиллерии на мировой сцене привнесло новый фактор в искусство ведения войны и породило для командующих новые возможности в наступлении и обороне, что повлекло за собой абсолютно новые приемы боя. Это был огромный прорыв XIV века, сравнимый с расщеплением атома в XX веке. Ее появление на военной сцене не произвело сильного впечатления, ну разве что своим шумом и дымом, поскольку период зарождения артиллерии был затяжным и развитие происходило медленно. Можно сказать, что она была подвержена «неизбежности постепенности». Поэтому первые, неуверенные шаги артиллерийских орудий на поле боя не были маршем триумфатора. Она часто считалась более помехой, чем помощью в бою, и ее основным достоинством, как оружия в стадии зарождения, было наведение ужаса на суеверные умы, поскольку эффективность артиллерийских орудий была значительно ниже, чем эффективность применявшихся в то время механических боевых машин. Даже спустя два века, в 1580 году, Монтень (1533–1592) писал: «Кроме шума в ушах, к которому мы со временем привыкнем, я думаю, что это оружие малоэффективно, и надеюсь, что однажды мы совсем откажемся от его использования»[11].

На артиллерию смотрели как на обузу. Она была неповоротливой, тяжелой при транспортировке, и в серьезных сражениях ее значительно лучше было осталять на месте. В умах многих, вероятно, это породило отношение как у наездника к замене лошади на механическое средство передвижения. Нечто мерзкое и ужасное, угрожающее рыцарству и изяществу на поле боя, а потому целиком и однозначно отвергаемое. В значительной степени это мнение поддерживалось аристократами Европы, жившими в век, когда стратегия и тактика определяли оружие. Кроме того, первые пушки, в дополнение к своим слабым возможностям, были еще и опасны для канониров (пушкарей), обслуживающих их. Как отмечалось выше, начальный успех артиллерии был скорее связан с ее психологическим воздействием, поскольку урон, который она могла нанести в первой половине XIV века, был значительно меньше, чем урон, наносимый баллистами и катапультами.