Исход. Том 2 - Кинг Стивен - Страница 40
- Предыдущая
- 40/157
- Следующая
В голове у нее стремительно промелькнуло: «Целыми днями, ежедневно, я ехала на мотоцикле. Конечно, каждый раз, перед тем как взять ее, я старалась умыться, но руки пачкаются, и…» Франни вытянула руку и совсем не удивилась тому, что та сильно дрожит. Она приложила большой палец к пятну. Оно было намного больше. Ну конечно, сказала она себе. Когда сильно испачкаешься, пятно, естественно, оказывается больше. Вот почему, все дело в том, насколько… Но этот отпечаток пальца был не настолько грязен. Тонкие линии, петли и завитки были большей частью чистыми. И это были не грязь и не мазут, не надо себя разыгрывать. Это был засохший шоколад. «Пэйдэй», — подумала Франни. — Шоколадные конфеты «Пэйдэй».
Какое-то мгновение она боялась даже оглянуться — страшно было вдруг увидеть нависшую над плечами ухмылку Гарольда, как у чеширского кота в «Алисе». Толстые губы Гарольда, шевелящиеся в такт произносимым словам: «Всякой собаке свое время, Франни. Всякой собаке свое время».
Но даже если Гарольд заглянул в ее дневник, должно ли это означать, что он замышляет какую-то вендетту против нее и Стью или еще кого-нибудь? Конечно же, нет. «Но Гарольд изменился», — прошептал внутренний голос.
— Черт побери, он не настолько изменился! — крикнула Франни в пустоту комнаты, вздрогнув от звука собственного голоса. Спрятав дневник, она спустилась вниз и занялась приготовлением ужина. Сегодня надо поесть пораньше из-за заседания… и вдруг это заседание показалось ей не таким важным, как прежде.
Выдержки из стенограммы заседания Организационного комитета,
13 августа 1990 года.
Заседание проводилось на квартире Стью Редмена и Франни Голдсмит. Присутствовали все члены оргкомитета: Стюарт Редмен, Франни Голдсмит, Ник Андрос, Глен Бейтмен, Ральф Брентнер, Сьюзен Штерн и Ларри Андервуд.
Председатель — Стюарт Редмен.
Секретарь — Франни Голдсмит.
Эта стенограмма (плюс полная запись на кассетах каждого шороха и вздоха для всякого любопытствующего, достаточно безумного, чтобы захотеть их прослушать) будет помещена в депозитный сейф Первого Национального банка Боулдера.
Стью Редмен предложил обсудить обращение к гражданам об опасности пищевых отравлений, составленное Диком Эллисом и Лори Констебл (с бросающимся в глаза заголовком «ЕСЛИ ВЫ ЕДИТЕ, ТО ДОЛЖНЫ ЭТО ПРОЧЕСТЬ!»). Такое обращение необходимо срочно напечатать и развесить по всему Боулдеру до общего собрания 18 августа, так как в городе уже отмечено пятнадцать случаев пищевого отравления, причем два из них — очень серьезные. Одобрив обращение, комитет поручил Ральфу отпечатать тысячу экземпляров и с помощью девятерых активистов развесить их по всему городу…
Сьюзен Штерн представила следующий пункт повестки дня, который хотели выдвинуть для обсуждения Дик Эллис и Лори Констебл (мы пожалели о том, что их на заседании не было). Оба они считают, что должен быть создан Похоронный комитет; по предложению Дика на общем собрании этот вопрос надо было бы представить не как угрозу здоровью — иначе вероятна возможность паники, — но как «подобающее нам дело». Все мы знаем, что в Боулдере удивительно мало трупов в пропорции с численностью населения города до эпидемии, но мы не знаем почему… однако сейчас это не имеет значения. И все же здесь тысячи мертвых тел, которые следует поскорее захоронить, если мы намерены оставаться в Боулдере. На вопрос Стью, насколько серьезна эта проблема в настоящий момент, Сьюзен ответила, что, по ее мнению, та станет более чем серьезной осенью, когда на смену сухой жаркой погоде придут дожди. По предложению Ларри было решено вынести на собрание 18 августа проект Дика о создании Похоронного комитета с некоторыми дополнениями.
Затем Ральф Брентнер зачитал подготовленный Ником Андросом текст, который приводится дословно:
«Одной из наиболее важных проблем, стоящих перед Организационным комитетом, является следующая: согласен ли комитет уведомлять матушку Абигайль обо всем, что будет происходить на наших заседаниях, открытых и закрытых? Вопрос может быть поставлен и по-другому: облечет ли матушка Абигайль этот комитет, а также избранный впоследствии Постоянный комитет своим полным доверием и будет ли она осведомлять его членов обо всем, что происходит на ее заседаниях с Богом или Кем-бы-то-ни-было… в особенности на закрытых заседаниях?
Это может прозвучать бессмыслицей, но позвольте мне дать объяснения, так как на самом деле это прагматический вопрос. Мы должны раз и навсегда отвести матушке Абигайль определенное место в нашем сообществе, поскольку наша проблема не только в том, «чтобы снова стать на ноги». Если бы это было так, нам вовсе не нужно было бы отводить ей первую роль. Как мы знаем, существует другая проблема, проблема человека или, как мы его иногда называем, темного человека, или, как говорит Глен, Противника. Мое доказательство его существования — очень простое, и я думаю, что большинство людей в Боулдере согласятся с моими рассуждениями — если они вообще задумаются над этим.
Вот оно: «Мне снилась матушка Абигайль, и она существует; мне снился темный человек, и, следовательно, он должен быть, хотя я его ни разу не видел». Люди здесь любят матушку Абигайль, и я сам люблю ее. Но мы не достигнем многого — фактически ничего не достигаем, если не начнем с одобрения ею того, чем мы занимаемся.
Поэтому сегодня днем я навестил почтенную леди и прямо поставил перед ней вопрос с упором на следующее: «Вы будете с нами?» Она сказала, что будет, но с определенными условиями. Она была совершенно откровенной, сказав, что мы абсолютно свободны в «мирских делах» — ее выражение — по руководству сообществом. Расчистка улиц, распределение жилья, включение электроэнергии.
Но она также предельно четко дала понять о своем желании, чтобы с ней консультировались по всем вопросам, касающимся темного человека. Она твердо верит, что все мы — фигуры в шахматном поединке между Богом и Сатаной; что главным агентом Сатаны является Противник, которого, как она сказала, зовут Ренделл Флегг (насколько она понимает, «это то имя, которым он сейчас пользуется»); что по приметам, известным только Господу Богу, Он выбрал ее Своим доверенным лицом в этом деле. Она верит, что приближается борьба и будет так — либо мы его, либо он нас. Она считает, что нет ничего главнее этой борьбы, и она непреклонна в том, чтобы с ней консультировались, когда наши обсуждения будут касаться этого… и его.
Сейчас я не собираюсь вдаваться в религиозный смысл всего этого или спорить о том, права она или нет, но должно быть очевидно, что перед нами ситуация, с которой мы должны справиться. Поэтому у меня есть ряд предложений».
Последовало короткое обсуждение соображений Ника.
Ник выдвинул предложение: не могли бы мы в качестве комитета согласиться не обсуждать сейчас теологическое и сверхъестественное значение дела Противника?
Проголосовав 7: 0, комитет согласился прекратить обсуждение, по крайней мере в то время, пока мы «на сессии».
Затем Ник выдвинул еще одно предложение: согласимся ли мы, что главным секретным делом комитета является вопрос о том, как нам справиться с этой силой, известной под именем темного человека, Противника или Ренделла Флегга? Глен Бейтмен поддержал это предложение, добавив, что время от времени должны обсуждаться и другие дела — такие как действительно неотложная потребность создания Похоронного комитета, что мы должны быть ближе к делу. Предложение прошло единогласно.
Ник вернулся к своему первоначальному предложению о том, чтобы информировать матушку Абигайль о всех общественных и личных делах комитета. И это было одобрено единодушно.
Решив дело о матушке Абигайль, комитет по просьбе Ника перешел непосредственно к вопросу о темном человеке. Ник предложил отправить на Запад троих добровольцев, которые бы внедрились в окружение темного человека с целью получить информацию о том, что там происходит на самом деле.
Сьюзен Штерн вызвалась первой. После короткого, но бурного обсуждения этого Глен Бейтмен внес свое предложение: решено, что ни один из членов как оргкомитета, так и постоянного комитета не имеет права участвовать на добровольной основе в выполнении подобных задач. Сьюзен Штерн пожелала узнать почему.
- Предыдущая
- 40/157
- Следующая
