Семь чудес и ключи времени - Леранжис (Леренджис) Питер - Страница 18
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая
Стоп. Не друг друга. Из центра группы выпрыгнула одинокая фигура; сделав идеальное сальто назад, она приземлилась за спинами нападавших и палкой ударила их сзади под колени. Почти все охранники тут же растянулись на земле.
– Марко? – пробормотал я.
– Опасный тип, – сказал Торквин, вразвалочку направляясь к медиацентру. Открыв дверь, он зашел в огромную комнату, забитую круглыми подушками с полистиролом внутри, мониторами и играми.
Сердце у меня подпрыгнуло.
– Круто! – оценил я. – Так ты пошутил насчет гаража?
– Так короче, – ответил Торквин.
Он направился к двери в противоположном конце комнаты, за которой оказался длинный, выложенный кафелем коридор. Мы шли мимо открытых комнат, в одной из них я заметил Касса в компании каких-то ученых, столпившихся у стола. Кто-то прилаживал к его голове электроды, подключенные к неизвестному мне аппарату. Касс и еще двое ребят с эмблемой «ИК» на одежде уставились на огромную детализированную карту острова. В центре карты чернело огромное пятно горы, обозначенной как «Оникс».
– Это мы сейчас там? – спросил я.
– Мы сейчас в коридоре. Это карта.
В конце коридора Торквин толкнул дверь. В нос ударила смесь запахов горячей резины и смазки.
– Заходи, ну.
Мы продолжили наш путь внутри огромного строения, похожего на ангар. Куда ни глянь, повсюду стояли самые разные модели автомобилей, грузовиков и автобусов – все в процессе покраски или ремонта. Вокруг них сновали механики, кто-то забирался под кузов, а кто-то с головой нырял в открытый капот. В дальнем конце здания, который казался в миле от нас, я заметил подводную лодку, вытащившую нас из моря. Сейчас ее подняли на высоту примерно шесть футов от пола. С днища сняли большую квадратную панель, и оттуда торчал спутанный клубок порванных проводов, посверкивали какие-то трубы и черная металлическая обшивка. Субмарина словно только что вернулась из боя.
Мы остановились прямо под ней. Торквин указал наверх.
– Ночью, когда мы нашли вас, – сказал он, – ударились обо что-то. Едва добрались.
– Выглядит серьезно, – заметил я.
Поэтому он привел меня сюда? Хотел показать, какой ущерб по нашей вине был причинен субмарине? И чего ему от меня надо – извинений?
– В следующий раз попросим прислать за нами машину. И куда мне теперь идти?
Торквин остался стоять на месте, не отрывая от меня взгляда. Прошла минута-другая, наконец он нагнулся и поднял с пола гаечный ключ.
– Чини, – сказал он. – Вернусь без пятнадцати два.
– Йеху! – крикнул Марко, едва ли не вприпрыжку пересекая газон. – Хиро сказал, я получу второй дан за неделю!
В конце этого мучительного утра Марко Великолепный был последним человеком, кого бы я хотел увидеть. Мало того что он все утро оттачивал боевые искусства, так теперь он с горящими глазами устремился ко мне с баскетбольным мячом в руках. Выйдя из гаража, я без сил опустился прямо на землю. Все лицо у меня было в смазке. За моей спиной на боку лежала субмарина, выглядящая так, будто все ее внутренности вывалились наружу.
Я успел подружиться с механиком, представившимся Фрицем, все лицо которого покрывали татуировки со змеиной эмблемой «ИК». Он попытался научить меня обращаться со сварочным оборудованием и заклепочным пистолетом. В итоге я прожег дыру в гидравлическом подъемнике, умудрился сорвать с петель аварийный люк субмарины, сломал материнскую плату и схемы и – не знаю как – отрубил один из пропеллеров. Сейчас аппарат пребывал в куда худшем состоянии, чем утром. Я думал, у Фрица от столь долгих криков на немецком взорвется голова. Теперь механики обсуждали, не подать ли заявку на новую субмарину.
– Ого! Что здесь было? – спросил Марко, приблизившись достаточно для того, чтобы увидеть мое лицо и субмарину позади.
– Ты вскоре получишь второй дан, – сказал я, заковыляв в сторону газона, – а я получу Schlag auf dem Kopf mit einem Schlussel.
– Звучит круто, – протянул Марко. – А что это значит?
– Гаечным ключом по башке, – ответил я.
Профессор Бегад махал нам с другого конца травяного поля. На его голове была немного помятая бейсболка с эмблемой «ИК», а сам он стоял у подножия того самого здания, напоминающего музей, с широкими каменными ступенями и семью колоннами. Где-нибудь в Вашингтоне такое строение можно было принять за здание суда, но здесь, на фоне джунглей и вырастающей из них огромной черной горы, формой напоминающей шляпу колдуньи, оно смотрелось очень странно.
Я направился к нему, шагая прямо по газону. Мокрые от пота ступни скользили в кедах. Карманы оттягивала всякая ерунда, которую Фриц разрешил мне забрать себе в комнату, – блоки, крючки и веревка.
– Так что, ты у нас что-то вроде машинного гения? – спросил Марко.
– Видимо, так они думали, – вздохнул я. – В смысле, я не тупой. Я не боюсь возиться с механизмами. Но мне нравится создавать их самому, что едва ли кто-то решится повторить. Так что это утро стало одним сплошным провалом. Я не смог ничего сделать правильно.
Лоб Марко пересекла глубокая морщина:
– Это и называется тренировкой. Думаю, каждый из нас должен попробовать себя во всем. Расширить границы возможного. Может, завтра меня отправят в гараж. Ладно тебе, брат Джек, отставить пессимизм! В чем ты лучше других? Как бы описали Джека Маккинли другие? Он крут в… чем?
– Ни в чем, – ответил я. – Я даже не могу проснуться по утрам без пластмассовой игрушки, врезающейся мне в голову.
Марко кивнул:
– М-да, согласен, не очень вдохновляет. Ну, не знаю… А творчество? Шахматы? Иностранные языки? Или ты чемпион в «Angry Birds»? В плавании? А, нет, стоп, в этом ты полный ноль.
Когда мы добрались до профессора Бегада, я впервые заметил, что величественное здание за его спиной имеет название, выгравированное в каменном блоке над колонами: «ДОМ ВЕНДЕРСА»
– А если переставить буквы, – тихо сказал я, – будет Дом Ведер Сна.
Марко щелкнул пальцами:
– Мы нашли твой талант – перестановка букв!
К нам спешили смеющиеся над какой-то шуткой Касс и Эли. Поднялся ветер, и волосы Эли походили на розовое пламя.
– Ну что ж, я смотрю, все вы отлично провели свой первый тренировочный день, – начал профессор Бегад. – А теперь попрошу за мной. Джек, внутри за лестницей раздевалка. Там есть душ и чистая одежда.
Мы последовали за Бегадом по лестнице и зашли внутрь. Перед нами открылся роскошный вестибюль с паркетом из полированного дерева и выложенными яркой мозаикой стенами. Покрытая ковром широкая лестница напротив вела к мраморному балкону, опоясывающему вестибюль. Поднявшись на него, можно было пройти в боковые комнаты и офисы.
Но я не мог оторвать взгляда от центра вестибюля, где высота потолка достигала минимум трех стандартных этажей – именно столько потребовалось, чтобы разместить скелет, от вида которого у меня захватило дух. Он был действительно огромный, будто выросший на стероидах бронтозавр, по-змеиному длинную шею венчал жуткий череп с клыками-саблями. Чудовище стояло, слегка припав к земле на когтистых лапах, а хвост его оказался неожиданно коротким и толстым.
– Ого! И как вы зовете эту штуку? – спросил Касс.
– Его Высочество, – пробормотал Марко, запрокинув голову.
– Палеонтологи откопали этот скелет, – сказал Бегад, снимая бейсболку, – вскоре после того, как один из великих последователей Караи, Герман Вендерс, умерший в тысяча восемьсот девяносто седьмом году, обнаружил этот остров. Это лишь один вид из всех загадочных существ, которых вы можете здесь наблюдать.
Оглянувшись вокруг, я вдруг почувствовал, как меня охватывает странное ощущение. Стены будто расширились и начали ритмично сокращаться, словно дыша. И свет, солнечный свет вдруг начал просачиваться в комнату через каменные поры, невидимый, но тем не менее ощутимый.
Марко обеспокоенно посмотрел на меня:
– Ты чего, брат?
– Наверное, надышался всякого в гараже, – промямлил я. – Увидимся в классе.
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая