Смертельно влюбленный - Браун Сандра - Страница 43

— Том! Никогда больше так не делай!

— Извини, что испугал. Я думал, ты слышала, как я вошел.

Том старался, но не сумел до конца скрыть раздражение. Дженис играет в слова с людьми, которых никогда не видела, которые живут на другом конце света. А его мир рушится. Том видел в этом дисбалансе несправедливость. В конце концов, он делал все то, что делал, в надежде заслужить ее одобрение. Чтобы она заметила его. Чтобы ее беспросветная жизнь стала хоть чуточку лучше.

Конечно, не ее вина, что у Тома был сегодня ужасный день. И Дженис не должна быть козлом отпущения. Но Том остро чувствовал свое поражение, был раздражен, поэтому, вместо того чтобы сказать что-нибудь, что помогло бы сгладить ситуацию, он оставил портфель в семейной гостиной, где застал Дженис, и пошел в комнату к Ленни.

Глаза мальчика были закрыты. Том поинтересовался про себя почему. Не успел открыть их, моргнув, или действительно спит? Интересно, видит ли его сын сны. А если видит, то что ему снится? Было мазохизмом со стороны Тома задавать себе все эти вопросы. Ведь он никогда не узнает на них ответов.

Продолжая смотреть на неподвижного мальчика, Том вспомнил кое о чем, что произошло вскоре после рождения Ленни, когда они с Дженис еще только пытались осознать степень ограниченности его возможностей и понять, какое влияние это окажет на их будущее. К ним зашел тогда католический священник. Зашел, чтобы успокоить и утешить, но его пассажи про волю божью только расстроили и рассердили обоих супругов. Том указал святому отцу на дверь уже через пять минут после его прихода.

Но тот успел сказать одну вещь, которая Тому запомнилась. Он заявил, что некоторые люди верят, что калеки вроде Ленни знают прямой путь к душе и сердцу Господа Бога, и хотя они не могут общаться с живущими на земле, они постоянно разговаривают со Всемогущим и его ангелами. Разумеется, это была всего-навсего еще одна банальность, вычитанная проповедником в инструкции «как вразумить паству». Но иногда Тому отчаянно хотелось в это верить.

Сейчас он наклонился и поцеловал Ленни в лоб.

— Замолви там и за меня словечко.

Когда Том вошел на кухню, Дженис, которая успела приготовить мужу ужин, ставила на стол одну тарелку.

— Я не знала, когда ты придешь, — извиняющимся тоном произнесла она. — И никакого особого блюда не приготовила.

— Ничего страшного. — Том сел за стол и разложил на коленях салфетку. Хотя салат с креветками, намазанные маслом куски багета и нарезанная дыня красиво смотрелись на блюде, аппетит вдруг почему-то пропал.

— Хочешь выпить бокал вина?

Том покачал головой:

— Мне придется на какое-то время вернуться на работу. Надо быть в офисе на случай, если что-то произойдет.

Дженис присела напротив Тома на стул.

— Ты выглядишь очень усталым.

— Именно так я себя и чувствую.

— Ничего нового о похищении?

— Ничего. Хотя все, включая кинолога с собакой, ищут миссис Джиллет и ее дочурку. Или их трупы.

Дженис нервно обняла себя руками за плечи.

— Не смей даже говорить такое!

Том поставил локоть на стол и положил голову на руку, надавив одновременно пальцами на глазные яблоки. Дженис потянулась и накрыла рукой его руку, лежавшую рядом со стаканом воды.

— Не думаю, чтобы он убил их, Том.

— Тогда зачем он взял их с собой?

— Выкуп?

— Требований не поступало. Мы взяли на прослушку домашний телефон свекра Хонор Джиллет. Куча звонков от встревоженных знакомых. Но больше ничего. И точно так же — на сотовом.

Взяв со стола вилку, Том рассеянно постучал ею по краешку тарелки, но так и не прикоснулся к еде.

— Не думаю, что дело тут в выкупе.

— Почему ты так говоришь?

— Кобурн не похож на парня, который станет стрелять на месте работы, или в офисе, или в школе.

— Как так?

Поняв окончательно, что он не будет ужинать, Том положил вилку и начал приводить в порядок мысли, крутившиеся у него в голове.

— Такие ребята обычно решают вступить в последнюю отчаянную схватку с этим грязным, прогнившим насквозь миром и со всеми, кто причинил им зло. Но, черт побери, они делают обычно заявление с целью произвести должный эффект, а потом исчезают со сцены в лучах славы. А если они не совершают убийство сразу, то обычно возвращаются домой, убивают жену и детей, родителей, тестя и тещу или кто еще там окажется дома, а потом все равно кончают счеты с жизнью, — Том опустил руки и посмотрел на Дже нис. — Они могут взять ненадолго заложников, которых потом убивают или отпускают. Но они обычно не исчезают вместе с заложниками.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Но… — Дженис покачала головой. — Извини, Том, не знаю, что ответить, потому что не понимаю, к чему ты ведешь.

— Я веду к тому, что Ли Кобурн не похож на массового убийцу из учебника криминалистики.

— А такие бывают?

— Да, конечно, возможны исключения. Но он все равно не подходит под общее описание. — Поколебавшись, Том добавил: — И даже Клинт Гамильтон заметил это.

— Клинт Гамильтон? Я думала, что он сейчас в Вашингтоне…

— Да, так и есть. Но он позвонил мне сегодня. Хотел узнать, что тут у нас происходит и что я по поводу этого всего предпринимаю.

Дженис недовольно хмыкнула:

— Проверял тебя?

— Что-то в этом роде.

— И у него хватило наглости… — Дженис оттолкнула стул, на котором сидела, и показала пальцем на нетронутую тарелку Тома. — Ты собираешься это есть?

— Извини, но нет. Выглядит очень аппетитно, но… — Том беспомощно пожал плечами.

Дженис отнесла тарелку на комод, тихо ругая про себя предшественника Тома.

— Если он считал, что ты не справишься с работой, зачем добивался твоего назначения на эту должность?

Ответ на этот вопрос казался Тому чересчур унизительным, чтобы произнести его вслух, тем более при Дженис. Она ненавидела пораженческие настроения. И особенно ненавидела их в своем муже.

— Я не знаю, где Гамильтон взял информацию, — сказал Том. — Возможно, у других агентов нашего отделения, но он заметил в поведении Кобурна те несоответствия, о которых говорил я. Он даже опросил меня, не является ли Кобурн моим агентом, нисдренным под прикрытием в транспортную компанию.

Дженис усмехнулась, но затем стала серьезной так быстpo, что изменение выражения ее лица сделало бы месть любому комику.

— А он был твоим агентом под прикрытием?

Том хитро улыбнулся жене.

— Нет. По крайней мере, я не отправлял его на задание, — улыбка его погасла. — Но это мог сделать кто-то из Нового Орлеана через мою голову. Или кто-то из другого ведомства.

— Не поставив тебя в известность?

Тому оставалось только снова пожать плечами. Не признаваться же вслух, что ты не имеешь для своих коллег особого значения.

Дженис снова села за стол.

— Гамильтон не имеет права вмешиваться. Конечно, у этого человека непомерно раздутое эго…

— Но ты ведь ни разу его не видела.

— Судя по всему, что ты мне рассказывал, не думаю, что он добился своей должности прямым путем. И меня бесит, что этот человек тебя контролирует.

Том решил не рассказывать Дженис, что был не единственным, кому позвонил сегодня Гамильтон. Многие агенты были против назначения Тома ван Аллена и не делали из этого секрета. Но были и такие, кто на словах или просто общим отношением продемонстрировал Тому свою поддержку.

Одна из таких агентов, занимавшаяся аналитической работой, сегодня рассказала Тому, что некоторым другим сотрудникам офиса звонил Гамильтон.

— По какой-то причине, — сказала она Тому за закрытыми дверями. — Этот случай на складе всплыл на радаре Гамильтона. Он пристально следит за ним и задает вопросы о тебе.

— Какого рода вопросы?

Она подняла руки ладонями вперед.

— Я не хочу вмешиваться в офисные интриги, Том, мне не нужна эта работа. Но я подумала: ты имеешь право знать, что находишься под пристальным наблюдением.

Том поблагодарил ее. Остаток дня ему все время мерещился шепот за стеной. Возможно, это была его паранойя. Но Том так не думал. Тома возмущало вмешательство Гамильтона. Каковы бы ни были его причины, это было оскорбительно и тревожно.