Чистильщик - Соловьев Дмитрий - Страница 21

• Предыдущая
• 21/122
• Следующая

И Крысолов встал со скамьи, привычно одернул куртку, словно гимнастерку, по-строевому развернул плечи и шагнул, – сам не ожидая такой смелости от себя, – к девушке.

– Простите, – услышал он свой, – словно издалека и чужой – голос, – наверняка именно я и смогу вам помочь. Только я…

Крысолов с неудовольствием отметил, что вынимает из коробочки уже четвертую за этот день сигарку, но все равно сунул ее в губы и крутанул колесико зажигалки.

– Так и чем же, Николай Николаич, я вам не угодил? Тем, что в свободное от работы время на маньяков охочусь? Так ведь они тоже представляют определенную угрозу роду человеческому. Или не так?

– Ты идиот! – прошипел куратор. – Мало того, что твои побочные акции ставят под угрозу всю сеть, так ты вообще оборзел! Устранять посторонний объект среди бела дня на глазах сотен людей! А если бы тебя взяли?

– Значит, посадили бы, – пожал плечами Чистильщик. – А вам какое горе? Вы же знаете, что я никого не сдал бы, да и кто бы мне поверил?

– Не в том дело. Если отследить твои связи…

– То можно упереться только в глухую стену, – закончил Чистильщик и зло усмехнулся. – С вашей подачи у меня никого нет, кроме Беса.

– Ну, не преувеличивай.

– Неужели? – восхитился Чистильщик. – Может, у меня есть друзья, семья, любимая женщина, постоянный дом – на худой-то конец? Шиш да кумыш! У меня даже своего лица и имени нет. Да где вам понять, – горько усмехнулся он, – ведь вы-то не аномал. У вас все это есть – и семья, и дети, и дом. Про имя с лицом я уж не говорю,

– Как ты узнал?

– Секрет полишинеля. Как вы думаете, сколько у меня за последние десять лет было ранений и травм, сколько из них смертельных? Вам и не сосчитать. А я бегаю, как молодой жеребчик. Да и не только это. Мне, например, ни разу в голову не приходила идея стать властелином судеб, было достаточно своих личных данных. А заниматься спасением человека как вида, – чем не самое человеческое занятие. Какому аномалу этого возжаждается? А вы спасаетесь изо всех сил. Я уверен, что существуют не только аномалы-мужчины, но и женщины, однако вы старательно держите нас в изоляции друг от друга. Я за свою жизнь знал всего трех аномалов – наших инструкторов в спецшколе, остальных видел только в прорези прицела. Даже соучеников не видел – ведь мы могли подружиться и общаться. Разве не так?

– Сейчас это не важно.

– Еще как важно! Ведь вы, спасая свою гнилую цивилизацию, обрекли нас на роль бездумного оружия, лишив всего, что дано даже дикому животному. Если аномал не становился вашим пособником, то автоматически делался мишенью. Разве нет? Да, многие из нас действительно со временем превращались в чудовищ, но не ваша ли гонка за ними заставляла их возвращаться в первобытное состояние? Как вы внушали нам? Не каждый маньяк – аномал, по всякий аномал – маньяк, жаждущий крови. Именно это и делало нас такими – охотниками, преследующими людей либо друг друга

Вы просто боитесь, что нас станет больше и этот сраный мир выйдет из-под вашего мифического контроля. И не понимаете, что нам он не нужен. Даже ваши теплые сортиры и самое ваше великое достижение – пипифакс – тоже не нужен. Мы самодостаточны. Точнее – могли бы быть такими, если бы вы нас не калечили психически или не убивали. Нашими же руками.

Чистильщик махнул рукой и закурил. Он был опустошен. Все, что наболело годами, выплеснулось в один момент и больше ничего не хотелось. Хотелось лишь лечь на землю и долго лежать, слушая, как пробивается из-под земли молоденькая травка. Внезапно навалившаяся усталость обволокла его тело липкой паутиной. Но куратор, само собой, не желал оставить последнее слово за ним.

– Ты закончил? – сурово спросил Ник-Никыч. Чистильшик вяло кивнул головой. – Ну что ж, ты почти во всем прав. Руководство организации – это обычнейшие homo sapiens. Да, мы действительно боимся, что аномалов станет больше. Но ты видел детей аномалов?

– Боюсь, что их никто никогда не видел. – устало ответил Чистильщик. – Вашими стараниями…

– Неправда. Я сам видел парочку. Не скажу, что это доставило мне удовольствие. Они были уродливыми кретиническими животными, снабженными при этом всеми качествами, имеющимися у тебя – стремительностью, ночным зрением и прочими. И жаждой убивать все. что движется. Просто так, играя в охоту.

Чистильщик мотнул головой – ему почему-то не верилось. Ему сейчас ни во что не верилось.

– Давайте на сегодня закончим, – попросил он. – У меня просто нет сил. Завтра встретимся здесь же в любое удобное вам время. И вы выскажете свой вердикт относительно меня. До завтра.

Не слушая возражений, он встал и побрел прочь.

Женщина легко дотронулась до щеки Чистильщика, и тот досадливо дернул головой, словно его обожгли.

– Что, – спросила Мирдза, – тебя это нервирует?

– Нет, – ответил Чистильщик и замялся. – … не знаю. Все это как-то…

– Незнакомо, – продолжила Мирдза, – неестественно – для тебя. Не так ли?

Она пытливо заглянула ему в глаза. И Чистильщик быт вынужден согласиться:

– Да.

И отвести глаза. Это случилось с ним впервые, но он почему-то не мог врать в глаза этой женщине. Может быть, он любил ее; может быть, любви не существовало – был лишь жесткий комплекс, состоявший из эмоций, инстинкта воспроизводства, аппарата сравнения и предпочтения и собственнического чувства. Все равно солгать он не мог.

Словно спасая его, давая возможность уйти от трудного разговора, запищал пейджер на столе. Коротко выдохнув, Чистильщик схватил его и быстро пробежал глазами текст сообщения, удивляясь, почему не позвонили по домашнему телефону. Потом коротко матюгнувшись – беззвучным шепотом, почти мысленно, – вспомнил, что два часа назад собственноручно выдернул штепсель из телефонной розетки. Встал и с немного неискренним огорчением развел руками.

– Ладно уж, иди, – тихо сказала Мирдза, не глядя на него. И с какой-то тоскливой усмешкой в голосе добавила. – Крысолов…

• Предыдущая
• 21/122
• Следующая