Никому не доверяй - Сойер Мерил - Страница 27

• Предыдущая
• 27/83
• Следующая

– И все-таки это очень странно, – пробормотал Броуди. Они возвращались к дому по той же тропинке, оставив Альдо в пещерах. Стояла уже непроглядная темнота, и единственными источниками скудного света были редкие фонари и луна, которая то и дело пряталась за облаками. – Джан и Альдо были близкими друзьями, правильно? В таком случае мне просто не верится, что они никогда не обсуждали внезапное появление Эллиота. Как по-вашему, Альдо рассказал нам все, что знает?

– Наверняка нет, – тихо произнесла Тори. – Хотя не думаю, что он лжет. Просто в Джане Хоуке было что-то такое… Я сомневаюсь, чтобы хоть кто-то знал его по-настоящему, даже из самых близких к нему людей вроде Альдо.

Броуди обратил внимание, что среди «самых близких к Джану людей» Тори ни разу не назвала Эллиота, однако не стал задавать ей вопросов. Ему казалось, что, если он заговорит о брате, между ним и Тори тут же возникнет невидимая стена. Да, он чувствовал, что в отношениях между ней и Эллиотом что-то неладно, но тем не менее она носила кольцо, которое он ей подарил в знак помолвки, и, судя по всему, относилась к тем женщинам, которые органически не способны на неверность.

– Альдо, похоже, и в самом деле уверен в том, что смерть Джана явилась результатом несчастного случая. Но я все же думаю, что это было убийство, – сказал Броуди.

– Что заставляет вас так думать? Только его предсмертное письмо?

– Интуиция. Шестое чувство. – Ему не хотелось пугать Тори, рассказывая о том, как часто ему приходилось сталкиваться со смертью по роду своей службы. Что-то подсказывало ему, что у нее к этой теме особое, непростое отношение. – Завтра я поговорю с шерифом, и тогда, надеюсь, мы узнаем больше.

Тори ничего не ответила, предоставив Броуди гадать, что думает о смерти Джана она. Они дошли до того места, где от основной тропинки ответвлялась еще одна, уходящая в сторону.

– Куда она ведет? – спросил Броуди, кивнув на тропинку.

– На смотровую площадку. Оттуда открывается изумительный вид на все виноградники.

Не говоря ни слова, Броуди взял ее под руку и увлек на боковую тропинку. Они подошли к площадке, трава на которой была за многие годы вытоптана ногами сотен людей, приходивших сюда полюбоваться окрестностями. Луна вынырнула из-за облаков, высветив зазубренные вершины холмов и залив колеблющимся призрачным светом долину, раскинувшуюся у их подножия.

Они остановились и в молчании любовались пейзажем, который производил неизгладимое впечатление даже ночью, а уж днем, вне всяких сомнений, был и вовсе великолепен. Даже Броуди, начисто лишенный сентиментальности, был вынужден признать, что «Хоукс лэндинг» – совершенно особенное место, обладающее какой-то магической притягательной силой. Он пожалел, что в его распоряжении так мало времени и он не может основательнее осмотреться в этих владениях и узнать их так же хорошо, как Эллиот.

Неожиданно в соседних кустах раздался какой-то шорох. Броуди отреагировал мгновенно: его рука метнулась к бедру – за отсутствующим сейчас пистолетом. Тори схватила его за руку.

– Это Пини. Он пришел за мной.

Броуди смущенно усмехнулся, а из кустов, не переставая махать хвостом, выбрался черный лабрадор.

– Ваша собака самостоятельно совершает такие далекие прогулки?

– Тут не так далеко, как кажется, а расстояние всегда можно срезать. Больше всего в Виноградной долине боятся пожаров, поэтому она вся изрезана такими вот дорожками, как эта, – для проезда пожарных машин. Мы с Пини тут часто прогуливаемся. – Тори нагнулась, чтобы приласкать собаку. – A y вас хорошая реакция, – проговорила она.

Да, Броуди мог гордиться уровнем своего профессионализма, но пугать женщину?.. Он вспомнил, как Тори вздрогнула, когда он попытался нашарить пистолет, и его окатила волна жгучего стыда.

– Кто, по-вашему, здесь мог появиться? – спросила Тори, продолжая поглаживать лабрадора, который послушно сидел возле ее ног.

– Да нет, никто. – Броуди пожал плечами и попытался выдавить из себя улыбку. – Просто инстинкт сработал.

– Инстинкт?

– Результат профессиональной подготовки. Не забывайте, ведь я же «тюлень». И простите, если я напугал вас.

Некоторое время они молчали. Тори поежилась от холода. Ее волосы рассыпались по плечам, и сейчас она была очень хороша. Она искоса посмотрела на своего спутника, и в ее глазах отразился лунный свет.

– Вы замерзли.

Броуди снял пиджак и накинул его на плечи женщины. Он попытался сделать это небрежно и равнодушно, как если бы рядом с ним находился человек, который ему совершенно безразличен, но эта попытка провалилась. Он не устоял перед искушением прикоснуться к ее мягким волосам и с наслаждением пропустил их сквозь пальцы.

Тори потупилась, прикрыв глаза пушистыми ресницами, и нервно облизнула верхнюю губу кончиком языка. Ее губы были так близко и казались такими влекущими! Пальцы Броуди случайно коснулись ее шеи, и он почувствовал, как Тори подалась чуть-чуть назад, словно бы в ожидании… В ожидании чего? Поцелуя?

Тори хотела отстраниться, но не могла. У нее это просто не получалось. Какая-то непонятная сила приковала ее к земле, заставляя ждать и… надеяться.

Нежным движением Броуди взял Тори ладонью за подбородок и повернул ее голову к себе. И снова в ее огромных глазах вспыхнуло отражение лунного света, будто идущий изнутри огонь. О боже! Броуди не мог разгадать, что творится у нее внутри, а его телу, казалось, и вовсе не было до этого никакого дела. Свободной рукой он обнял ее за талию и привлек к себе, почувствовав прикосновение мягкой груди.

«Прекрати! – приказывал Броуди внутренний голос. – Прекрати! Не забывай, что она – невеста твоего брата!» Однако он не обратил внимания на это предостережение: зов тела был куда более сильным. После их первого – случайного – поцелуя в беседке он только и мечтал о том, чтобы снова пережить эти мгновения.

Наконец их губы встретились. Броуди старался, чтобы в его поцелуе не было агрессии – только нежность. Он не ожидал, что она ответит ему, однако губы Тори раскрылись, и Броуди ощутил прикосновение ее языка. В этом было что-то застенчивое, даже испуганное, но сердце его едва не выскочило из груди. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он сжал свои объятия даже крепче, чем было необходимо.

Словно сдаваясь на волю победителя, Тори тихонько застонала и прижалась к его груди. Сейчас для нее не было ничего слаще, чем стальные объятия Броуди. Поцелуй, начавшийся как нежное прикосновение, стал вдруг холодным, нетерпеливым, безумным, Их языки сплетались, и Тори с ужасом чувствовала, что этого поцелуя ей мало.

А Броуди хотел ее всю. Он желал, чтобы она принадлежала ему и только ему.

«Прекрати! Прекрати!» – не умолкал внутренний голос, но он не мог оторваться от губ этой женщины. Ее кожа была теплой и нежной, а из выреза блузки поднимался удивительный цветочный аромат, от которого у Броуди начинала кружиться голова, как от бокала крепкого виски.

Тори казалось, что она сошла с ума. У нее и в мыслях не было снова позволять ему целовать ее. Она совершенно искренне верила, что тот случай в беседке был не более чем досадным недоразумением. Но сейчас, оказавшись в его объятиях, Тори подумала: а не является ли все происходящее тем, о чем она подсознательно мечтала уже очень давно?

«Довольно!» – твердил Тори ее разум, но тело не отвечало на эти призывы. Умом она понимала все безумие происходящего – и дело было не только в том, что она помолвлена с его братом. Броуди, помимо всего прочего, являлся полной противоположностью того мужчины, который был ей нужен, чтобы жизнь ее наконец вошла в нормальное русло. Он был искателем приключений, который ходит по лезвию бритвы, играя в салочки со смертью. В точности как Коннор.

Мысль о бывшем муже дала Тори силу, которой ей недоставало еще несколько секунд назад. Душу ее мутной, тяжелой волной вновь захлестнуло чувство боли и утраты. Коротко вскрикнув, она толкнула Броуди ладонями в грудь и резко отстранилась.

• Предыдущая
• 27/83
• Следующая