Не целуйтесь с незнакомцем - Сойер Мерил - Страница 47

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая

– Можно зацепится за линию электропередачи.

– Думаю, мальчишки по большей части избегают высоковольток.

– Все равно, всегда может найтись дурачок... – Ник осекся.

Глядя на выхлоп катящегося впереди «Остина»-мини, Джанна спросила:

– У тебя кто-то пострадал, запуская змеев?

– Да, погиб, – нехотя ответил Ник.

– Какой ужас! – сочувственный взгляд. – Ты был рядом?

– Да.

Господи, ну что ему стоило держать язык за зубами? Ему совершенно не хотелось обсуждать с ней давнюю, но так и не забытую историю.

– Прости, наверное, это был такой кошмар! Сколько тебе было тогда лет?

– Десять. Коди было двенадцать.

– Двенадцать? В таком случае твой приятель должен был лучше знать, что к чему. Ты не должен винить себя.

– Сердцу не прикажешь. Коди был моим родным братом. – Ник сам не верил тому, что ни с того ни с сего заговорил о гибели Коди. Он редко затрагивал эту тему. Даже теперь, почти тридцать лет спустя, он вновь испытал душевную боль и в который раз задал себе вопрос: каким был бы брат сейчас, если бы остался жив? – Я должен был его остановить. – Он услышал собственный крик: «Берегись!» Но Коди, как обычно, решил, что младший братишка ему не указ, и поступил по-своему...

– Какая трагедия для тебя и твоих родителей! – Немного помолчав, она спросила: – Они не обвиняли в этом тебя?

– Мои родители развелись вскоре после моего рождения. Мать растила нас одна. – Ник ограничил свой ответ этим. Мать, конечно, не винила его напрямую за то, что он не остановил Коди. В конце концов, тот был старше и умнее. Но она так и не простила Нику, что на столб полез не он.

Джанна, видимо, уже поняла, что ненароком разбередила старую рану, потому что с ее стороны вдруг последовал оживленный рассказ о том, что раньше все лондонские парки от Хэмпстед-Хит на севере до Темзы на юге соединялись друг с другом.

– Оглянись! – потребовала она.

Лондон мерцал позади на фоне темнеющего неба. Туман становился все гуще. Зрелище было настолько впечатляющим, что Ник задумался, что бы такое сказать, чтобы избежать банальности.

– Так и просится на фотографию.

– Туристы обычно не забираются севернее Парламента, – объяснила Джанна.

Хэмпстед-Хит выглядел куда естественнее, чем подстриженные королевские парки. Многочисленные пруды окружали дуплистые деревья с низко стелющимися ветвями, у воды чистили перышки утки, готовясь к ночлегу. Джанна свернула на узкую улочку и затормозила у дома из красного кирпича, примостившегося с краю парка.

Молча поднявшись на крыльцо, они позвонили.

Дверь немедленно распахнулась, и перед гостями предстал хозяин – старик не менее восьмидесяти лет от роду. Он был высок ростом, худ, сед и бородат – точь-в-точь персонаж Ветхого завета. Он расцеловал Джанну, изрядно исколов ее бородой, и проявил тем самым чувства, традиционно противоречащие британской сдержанности.

– Я захватила с собой знакомого, – сказала Джанна хозяину дома. – Его зовут Ник Дженсен.

– Джералд Кей, – представился старик, сдавливая руку Ника мощным пожатием. – Друзья зовут меня Джерри.

Джерри повел гостей по длинному холлу.

– Я скорблю по вашему отцу, Джанна. Передайте соболезнования вашей матери. Как она перенесла утрату?

– Лучше, чем мы ожидали.

Ник внимательно посмотрел на Джанну. Она слегка нахмурилась. Видимо, она лишилась отца совсем недавно. Неудивительно, что она выглядит несчастной и редко улыбается. Как мог муж оставить ее в такое время, когда ей больше обычного нужна поддержка? Джанна – чувствительная, впечатлительная натура. Как ловко она выудила из него подробности гибели Коди! Догадалась даже, что мать свалила вину на него, Ника. Наверное, смерть отца стала для Джанны ударом. Откуда же возьмется улыбка?

Джерри пригласил их в библиотеку. Две ее стены от пола до потолка были заставлены книгами в кожаных переплетах. Третью стену закрывала карта Европы времен Второй мировой войны, вокруг которой висели восхитительные по четкости фотографии военных самолетов и кораблей того времени.

– Садитесь, садитесь! – Джерри заставил гостей устроиться на диване, а сам примостился в кресле с потертой ситцевой обивкой.

– Джерри, вам удалось раздобыть фотографию Иена Макшейна? – спросила Джанна.

– Нет, зато я знаю о нем все. Макшейн был сиротой, выросшим на задворках Глазго. Обосновавшись в Лондоне, он сперва работал рассыльным на Флит-стрит. Потом он уговорил кого-то на радио дать ему попробовать свои силы в репортаже. У него обнаружился прирожденный талант к этому занятию. Он каким-то образом проник на борт военного самолета и прилетел на Мальту, хотя другим репортерам не удавалось добраться до острова. Оттуда он связался со своей радиостанцией и пообещал ей эксклюзивные репортажи при условии, если его материалы будет перепечатывать «Дейли мейл», в которой он прежде подрабатывал. Получив согласие, он стал знаменитым за одну ночь.

– Неужели даже не сохранилось фотографии из личного дела? Он ведь работал и в газете, и на радио.

Разочарование Джанны было заметно и по ее лицу, и по голосу.

– Из-за нацистских бомбардировок все сгинуло.

– Наверняка, кто-нибудь фотографировал его в Северной Африке. К тому времени он ведь уже был очень известен.

– Я проверил повсюду. Нигде ничего. Я обзвонил нескольких коллег. Фотографии Макшейна ни у кого не оказалось.

– Спасибо зато, что вы сделали. Я, конечно, надеялась...

– У меня есть записи всех его репортажей. Я дам их вам. Вам так нужна именно фотография?

– Не мне, а моей тете. Она была бы счастлива! Она когда-то собиралась замуж за Йена. Когда он утонул вместе с «Нельсоном»...

– Погодите! – перебил ее Джерри. – Вы ошибаетесь. Иена Макшейна на «Нельсоне» не было.

Услышанное стало для Джанны полной неожиданностью. Теперь она не знала, что и думать. Тетя Пиф ни секунды не сомневалась, что Йен утонул на подходе к Мальте вместе с «Нельсоном», но, с другой стороны. Джералд Кей слыл непогрешимым авторитетом.

– Вы уверены? Если бы Иен остался жив, он бы наверняка связался с моей тетей.

– Макшейн еще находился в Бардии спустя два дня после падения Тобрука, а потом исчез. Его репортажи перестали поступать.

– Если бы он погиб, то его тело обнаружили бы. Как-никак знаменитость! Би-би-си, наверное, разыскивала его, – сказала Джанна.

Джерри пожал плечами.

– Война – это хаос, в котором может случиться что угодно. Его сочли погибшим.

– А вдруг он был ранен, лишился памяти и до сих пор живет неизвестно где? – предложил свою версию Ник.

– Нет. Макшейн был слишком известен, чтобы его кто-нибудь да не узнал. Я брал интервью у человека, который последним видел Макшейна живым. Я работал тогда над своей книгой «Назад из ада» – о том, что происходило, когда командование британскими силами в Северной Африке было поручено Монтгомери. – Джерри поднялся. – Сейчас я найду свои записи. Они, наверное, в подвале.

Джанна смотрела в окно, не замечая залитого лунным светом прелестного сада, где обсаженные жимолостью и кустами чайных роз дорожки убегали в чащу и высилась сложенная из камней голубятня. Что сказать тете Пифани? Все эти годы тетя прожила в твердой уверенности, что Йен плыл на «Нельсоне».

– Приготовься к тому, что судьба Йена Макшейна так и останется загадкой, – тихо посоветовал ей Ник.

– Ты не понимаешь! Тетя прожила столько лет, не переставая любить человека, которого считала утонувшим вместе со злополучным «Нельсоном». Как я могу теперь взять и уведомить ее, что она все это время ошибалась? Она непременно захочет узнать, что с ним случилось на самом деле, точно так же, как ты стараешься выяснить, как погиб Трейвис Прескотт. – Джанна встретилась с Ником глазами. Он задумчиво кивал. Она поняла, что не вовремя напомнила ему об умершем друге. – Кстати, полиция узнала что-нибудь еще о его смерти?

– В то утро, когда ты улетела в Рим, они явились в «Соколиное логово», допросили Клару и конфисковали запасы муки, чтобы провести анализ на присутствие яда. Только они все равно ничего не найдут.

• Предыдущая
• 47/102
• Следующая