Среди дикарей и пиратов - Кингстон Уильям Генри Джайлз - Страница 26

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая

Прежде всего мы подплыли к утесу, на который выбросило бриг. Кругом ничего не было видно, кроме нескольких обломков, видневшихся в светлой воде. Они ясно говорили о судьбе несчастного судна.

— Я очень рад, что вашего отца нет с нами, — сказал Медж, — ему было бы страшно тяжело. Теперь посмотрим, не найдем ли чего-нибудь на берегу; я сомневаюсь, чтобы груз могло выбросить так далеко.

Некоторое время мы плыли вдоль берега, но не находили ничего, кроме обломков судна. Люди на баркасе выловили несколько досок для улучшения баркаса, как советовал отец.

Мы только что хотели повернуть лодку, когда я заметил плывущий по воде ящик. Сначала я подумал, что он пуст, но так как Медж заметил, что и пустой ящик может пригодиться, то мы направили лодку к нему. Ящик был довольно большой, и на крышке было написано: «Семена».

— Они могут быть очень ценны, если только не испортились от соленой воды, — заметил Медж. — Ваш отец, вероятно, привез их, чтобы посадить в саду.

Ободренные находкой, мы поплыли дальше и подобрали еще три маленьких ящика и бочонок пива. Штурман также выловил два бочонка и несколько ящиков. Мы сделали еще милю к северу, ничего не найдя; решив, что двигаться дальше бесполезно, мы вернулись на реку.

Медж сообщил все отцу.

— Я так и знал, — со вздохом проговорил он, — но все надеялся, что часть груза выкинет на берег. Впрочем, мы должны быть благодарны и за то, что нашли. Семена действительно ценны для нас, а так как они лежат в жестяной банке с деревянным футляром, то нечего опасаться, чтобы они были испорчены.

В одном из ящиков оказались консервы из фруктов; в другом — вяленые языки, которые не стали хуже оттого, что несколько промокли. Был еще ящик с чаем, также в жестяных банках. Это была приятная прибавка к нашим запасам. Пивом также нельзя было пренебрегать, в особенности если употреблять его умеренно. В ящиках, пойманных штурманом, оказалась также провизия. Выловил он и маленький бочонок с ромом. Отец сказал ему, что он может взять провизии на путешествие, но советовал не брать рома, потому что экипаж мог настоять, чтобы ему выдали большую порцию, чем следовало.

— Я не боюсь этого, — ответил штурман, — я сумею держать их в руках; они немного непослушны теперь, на берегу; а в море будет другое дело.

— Надеюсь, что сумеете, но предупреждаю: будьте осторожны.

Когда матросы узнали, что отец не только не желает удерживать их, но готов помочь им в снаряжении баркаса, настроение их совершенно изменилось.

У нас были нужные инструменты для приведения судна в лучшее состояние. Плотник с помощником прибавили к баркасу лишнюю обшивку, снабдили двумя мачтами и парусами. Недалеко от реки мы нашли чудесный родник, вытекавший из утеса. Трудно было только набрать достаточно бочонков для путешествия. Отец дал две небольшие бочки и посоветовал штурману вылить из бочонка ром и наполнить его водой.

— Нет, благодарю, — ответил он. — Мы можем зайти в любую реку и наполнить бочки; а экипаж будет доволен, если я буду давать им спиртные напитки.

Отец и Медж очень заботились о снаряжении судна всем необходимым для путешествия. Отец дал штурману свою карту, компас, подзорную трубу и квадрант на случай, если они слишком удалятся от земли и пожелают узнать, где находятся. Он написал также письмо купцу в Сиднее, имевшему свои торговые суда, прося его, в случае невозможности путешествия сушей, прислать через три месяца судно, чтобы перевезти нас в Сидней. Он прибавил, что если судна не будет через три месяца, то он поймет, что знающие страну люди считают, что можно безопасно пробраться по суше.

— Можете быть спокойны, сэр, — я передам ваше письмо, — сказал штурман, а помощник его обещался вернуться на судне.

Штурман, его помощник и десять матросов с брига сели в баркас; боцман и два матроса, один из которых был помощник плотника, остались с нами.

Мы дружески простились с нашими бывшими товарищами, моля Бога, чтобы Он дал им благополучное плавание. Медж, следя за тем, как они спускались вниз по реке, мне кажется, невольно сожалел, что не мог отправиться с ними. По крайней мере, я понял это из некоторых его слов. Конечно, на нем, как и на мне, и на Томми, лежала обязанность попробовать вернуться на наш корвет. Но он не мог решиться покинуть моего отца, а я тем более обязан был остаться с ним.

Постройка дома подвигалась, и скоро он должен был быть закончен. Дик Джойнт, плотник, сделал оконную раму для комнаты матери и обещался сделать различные предметы обстановки. Мы свезли на берег стол из каюты, три складных стула и две койки — для матери и Эдит.

Обе они были очень заняты. Эдит сильно страдала от жары. Отец поговаривал о том, чтобы спуститься в равнину, но тогда мы были бы далеко от воды. Кроме того, пришлось бы тащить в гору тяжелые предметы, подвергаться большей опасности в случае нападения туземцев. Да по временам в равнинах бывало еще жарче, чем под утесом у воды.

Эдит думала, что ей стало бы лучше, если бы она могла покататься по реке. Гарри, я, Пирс и Томми предложили ей кататься, когда она вздумает. Лодка была легкая, и двое из нас могли отлично управляться с ней. Поэтому каждый день — иногда два раза — мы делали прогулку к устью реки. Чтобы защитить Эдит от солнца, мы сделали навес на корме и брали с собой подушку, чтобы она могла прилечь.

Коза Нанни, как только видела, что ее госпожа садилась в лодку, сейчас же прыгала вслед за ней; казалось, она считала себя частью экипажа. Том говорил, что она, наверно, скоро научится грести рогами; но когда он попробовал учить ее этому искусству, она воспротивилась и продолжала спокойно лежать рядом с Эдит.

Мы нашли запас крючков для рыбной ловли, сделали лесы и иногда успешно ловили рыбу. Но обыкновенно мы были очень заняты на берегу и развлекались только во время этих прогулок. И тут, впрочем, не все время проходило в безделье. Гарри хотя и занимался рыбной ловлей, но всегда брал книги, чтобы Эдит могла учить его. Под ее руководством он делал гораздо больше успехов, чем на борту «Героини».

В один прекрасный, тихий день Гарри, Томми и я отправились с Эдит на лодке. Пирсу нездоровилось, и он остался дома. Доплыв до наносных песков у устья реки, мы увидели, что океан так спокоен, что решились грести несколько дальше от берега, к рифу, у которого мы один раз наловили хорошей рыбы. Мы бросили якорь в довольно глубокой воде, не подумав о том, как трудно будет вытаскивать его, и поймали много рыбы. Эдит, помогавшая нам вытаскивать рыбу, казалось, веселилась не менее нас, как вдруг пожаловалась на слабость и припала на подушку на корме лодки.

— Это скоро пройдет, — сказала она, — продолжайте свое дело и не обращайте внимания на меня.

Мы все трое закинули удочки и наловили еще рыбы. Гарри вытащил чудесную рыбу и только что обернулся к Эдит, желая показать ей свою добычу, как вдруг закричал:

— Годфрей! Смотри, смотри! Она умерла! О, как она бледна!

Я бросился на корму, схватил Эдит за руку, нагнулся над ней. Рука была тепла, Эдит еще дышала. Я понял, что это только обморок, но вид у нее был ужасный.

— Нужно вернуться домой как можно скорее! — крикнул я. — Гарри, обмахивай ее веером, а мы с Томом подымем якорь.

Я бросился вперед, и мы с Томом начали тащить якорь; он не подавался, несмотря на все наши усилия. Гарри бросил Эдит на минуту, чтобы помочь нам, но все было напрасно.

— Надо обрезать цепь, — крикнул я и, вспомнив, что у нас был топор, стал рубить часть цепи, которая проходила над шкафутом.

— Подымается ветерок, и мы скоро можем попасть в реку, — заметил Томми.

— Ну, это будет побольше ветерка, — ответил я, смотря в сторону океана, где черная туча подымалась вдоль горизонта. — Будет гроза. Может быть, это причина обморока Эдит.

Вода уже пенилась и кипела вокруг носа лодки. Впопыхах я так сильно ударил по борту, что образовалась трещина; надо было быть осторожнее. К счастью, топор был хороший, а то я сломал бы и его. Мне удалось сделать надрез на одном из звеньев цепи, и я намеревался бить снова по этому месту.

• Предыдущая
• 26/49
• Следующая