Страж. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 66

• Предыдущая
• 66/384
• Следующая

— Господин ван Нормайенн, ваша репутация говорит сама за себя. Вы слишком пристрастны, — огорчилась она, снимая шапку, отчего прекрасные локоны рассыпались по ее плечам. — Мы не звери, а уж я — тем более. Вполне себе живой человек, можете дотронуться до меня, если не верите.

Дотрагиваться не хотелось не только мне, но и Львенку, что говорило о многом. Судя по его виду, он желал только одного — свернуть ей шею. У Львенка были трения с Орденом, отчего однажды ему пришлось даже провести два месяца в городской тюрьме Богежома по сфабрикованному обвинению законников. И сидеть бы ему еще целый год, если бы я, Ганс и Иосиф его тогда оттуда не вытащили.

— Что вам угодно…

Она расценила мою паузу правильно и представилась:

— Франческа. Мне угодно знать, зачем двое стражей рыскают в моем городе? Как только я пойму, что ничего серьезного не произошло, тут же оставлю вас в покое. Обещаю.

Ее обещание звучало не очень-то искренне.

— Один из нашего Братства погиб в Дерфельде, — ответил Львенок. — Ты что-нибудь знаешь об этом?

— То же, что и все остальные. Его доконала жизнь, и он сиганул с Чертова моста. Значит, дело только в погибшем страже?

— Верно.

— Ладно, — сказала она. — Не буду вам мешать. Не шалите, иначе мне придется совершать неприятные поступки. Удачи, мальчики.

Она ушла, и Львенок с досадой сказал:

— Как будто она считает, что этим нас можно напугать. Весь аппетит испортила, тварь!

Я задумчиво провел пальцем по столу. Инквизиция, нечисть, теперь еще и Орден. Просто замечательно.

Было уже темно, когда мы добрались до дома, где жила ведьма. На первом этаже сквозь занавески пробивался свет свечей, и Львенок удовлетворенно кивнул:

— По крайней мере, она дома. Ты придумал, что ей сказать?

— Правду.

— Как бы она не выгнала нас взашей.

— Вряд ли она будет резать твои волосы еще короче, чем они есть.

— Я опасаюсь гораздо больших неприятностей, приятель, — хмыкнул он. — Дьявол знает, насколько она любит стражей, и какое у нее под вечер настроение. С ведьмами стоит вести себя осторожно.

— Чтобы это понять, тебе надо было всего лишь повздорить со своей озерной подружкой. Мои слова о том же самом не вызывали в тебе отклика целых десять лет.

— Все познается на личном опыте. Гляди, и Пугало здесь.

Оно стояло во мраке, возле двери, дожидаясь нас.

Я постучал, дверь тут же распахнулась, и в слабоосвещенном коридоре возник силуэт громилы. Мне потребовалась секунда, чтобы узнать монаха-каликвеца.

— Заходите, — сказал брат Курвус, отходя в сторону и открывая нам дорогу.

Удивляться не приходилось. Отец Март уже успел поговорить со своими осведомителями и сделал те же выводы, что и я. Львенок негромко ругнулся, раздосадованный нашим опозданием из-за ужина.

Мы вошли в большую комнату, где в очаге гудело пламя, а в подсвечниках медленно и величаво таяли два десятка свечей. Пламя, надо сказать, горело обычным цветом, что меня несколько опечалило. Если ведьма как-то и связана с этой историей, то она якшалась с нечистью не в собственном доме. Вполне разумная предосторожность.

В комнате пахло малиной, абрикосами, таволгой, зверобоем, чабрецом и мелиссой, хотя я нигде не видел пучков сухой травы. Запах был приятный и мягкий, он обволакивал со всех сторон, заставляя вспоминать о жарком лете, до которого еще было долгих полгода.

Ведьма сжалась на стуле, укрыв узкие плечи шалью, ссутулившись, положив руки на колени, и, волнуясь, кусала губы. Напротив нее, в глубоком кресле сидел улыбающийся отец Март.

— Господа ван Нормайенн и дер Клюр, добрый вечер. Отрадно знать, что Всевышний направляет вас так же, как и меня с братом Курвусом. По одним и тем же следам. Значит, истина где-то рядом. Это госпожа Агнесса, городская травница и знахарка, а это стражи, о которых я вам рассказывал.

Мы поздоровались, она ответила легким кивком.

— Мы с госпожой Агнессой старые друзья. Два года назад ее должны были сжечь на костре еще с тремя десятками ведьм, пойманных в кантонских землях, но Божье прощение настигло ее прежде, чем палач бросил пламя на вязанку дров.

Ведьму передернуло от этого воспоминания, но она его никак не прокомментировала.

— С тех пор она получила официальную регистрацию, патент, иногда оказывает услуги Церкви и живет спокойно. Пока кому-нибудь из Псов Господних не потребуется услуга. Что вы смогли узнать за день?

— А вы, святой отец? — Львенок не торопился раскрывать карты.

Я покосился на Пугало, слонявшееся без дела по дому. Его никто, кроме нас, не видел, разве что колдунья несколько раз недоуменно обвела взглядом комнату, не понимая, почему начинают потрескивать свечи. Она чувствовала чужое присутствие, но ее гораздо больше беспокоил улыбчивый и благожелательный инквизитор, сидевший в кресле напротив.

— Мои догадки в очередной раз подтвердились, и слова госпожи Агнессы тому доказательство. Но я был бы признателен вам, если бы вы рассказали о том, что смогли узнать. Мне нужна полная картина произошедшего.

— В Дерфельде появилась крупная нечисть, святой отец. Кто-то из бесов, как мы думаем. Нам кажется, он вселился в стража и заставил того спрыгнуть с моста.

— Интересная догадка, — прогудел монах, греющий руки возле очага.

В полутьме меч у него на поясе казался еще более грозным, чем при свете дня. Оружие смутило меня еще утром, но тогда я не стал докапываться, в чем тут дело. Теперь же, создав фигуру распознавания, я «повесил» ее на клинок и зажмурился, так как едва не ослеп, потому что по глазам ударила волна горячего белого света.

Я резко отвернулся, и это не укрылось от брата Курвуса.

— А спросить было нельзя? — добродушно пророкотал он. — Так недолго и обжечься.

— В клинке одушевленный. — Я пытался избавиться от ярких пятен, плавающих перед глазами. — Светлый одушевленный.

— Это ангельское благословение. Та малая часть, что доступна нам, — любезно пояснил инквизитор. — Братья каликвецы обладают несколькими подобными клинками.

— Они слишком мощные, чтобы растрачивать это на людей. — Львенок решил не повторять моих подвигов и не стал присматриваться к внутренней сути меча.

— Кто говорит о людях? — Монах в черном плаще снял с огня закипевший чайник. — Вы сами только что заявляли о бесах. Это лучшее оружие Господа против таких созданий.

— Значит, все-таки дело в бесе. Мы были правы.

— К сожалению, неправы, — опечалено произнес отец Март. — Желаете чаю?

Ведьма, не дожидаясь ответа, встала со стула, стала разливать кипяток по чашкам, и по комнате пополз запах заваренной клубники, земляники и смородины.

— Неправы? — удивился Львенок. — Молоко киснет, пламя горит голубым. Погибший взял с собой соль, но не успел воспользоваться ею. Соль — самое простое средство, чтобы отогнать нечисть. В чем мы ошиблись?

— В масштабах и размерах, страж. В масштабах и размерах. Помните колокол в Вионе, Людвиг? Так вот, в нем сидел бес, между прочим, самый обычный и мелкий.

Я помнил вывалившуюся из колокола лохматую, гнусную, смердящую серой тварь, которая едва не отгрызла мне ногу, и поежился.

— К сожалению, в Дерфельде призвали не беса, иначе мы бы давно уже его нашли и скрутили, а демона.

Вильгельм присвистнул. Госпожа Агнесса поднесла мне ароматную чашку, я поблагодарил. Она вежливо и не слишком искренне улыбнулась в ответ, и ее взгляд задержался на кольце, надетом на безымянный палец моей левой руки. Ведьма никак не прокомментировала увиденное, но на этот раз посмотрела на меня чуть более внимательно, чем прежде.

— Какого рода демон? — тихо спросил я.

— Мы не знаем, — неохотно ответил инквизитор. — Но то место, где погиб страж… Вы почувствовали запах от его крови? Ядовитая водяная лилия. Демонические атласы говорят о том, что такой аромат может распространять демон из третьего легиона ада, следовательно, это не мелочь.

— Что ему понадобилось в городе, и почему он выжидает? — Я отхлебнул чая.

• Предыдущая
• 66/384
• Следующая