Страж. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/384
• Следующая

— Надеюсь, что в Кобнэке будет нечто подобное.

— Как же. Жди.

— Ты смотри-ка! Епископ! Клянусь всеми святыми! Мимо меня только что пролетел епископ на дымящем кадиле! — раздался вопль Проповедника.

— Эка невидаль! — фыркнула Гертруда и, бросив взгляд в свое окно, заорала: — Влево, забери тебя тьма! Влево!

Карета резко накренилась, словно галера, избегающая таранного удара. Меня вжало в стенку, Гера упала сверху, сделав пасс руками и закричав на гортанном языке. Воздух вспыхнул голубым, грохнуло, грянул надсадный вой. Я успел разглядеть мужчину в старых пластинчатых доспехах, путешествующего на полуразложившемся мертвеце. Рыцарь едва не ударил по карете булавой, горящей темно-зеленым светом, но резкий маневр и магическая преграда помешали ему осуществить задуманное.

— Сукин сын! Ублюдок! — зарычала Гера. — Ну, ты у меня сейчас получишь, адское отродье!

С ее пальцев с сухим треском сорвалась молния, ударив рыцаря в нагрудник. Бьющийся в конвульсиях человек соскользнул с мертвеца и беззвучно рухнул вниз, растворившись в ночи. В следующее мгновение летающий покойник превратился в черный дым.

Теперь ругались уже двое: Проповедник и кучер. Они удивительно гармонично дополняли друг друга.

— Кто это был? — спросил я у Гертруды, поправляя камзол.

— Тот, кто очень хотел нас прикончить. И ему это почти удалось, — уклончиво ответила девушка. — У меня были старые счеты с одним уродом из Лонна. Вот и свиделись. Надеюсь, его расплющит о землю, а черти спляшут на его костях «Две коробочки», а затем утащат в ад!

— Вижу, он тебе очень насолил.

— Не без этого, — ответила она, немного остывая. — Смотри! Смотри! Дракон!

Огненный змей алой кометой рассек воздух и пронесся вровень с каретой. Больше всего он был похож на зубастого речного угря и летел, словно плыл в воздухе, разбрызгивая вокруг себя искры и пламя. Дракон был огромный, даже больше часовой башни Арденау, а его голова с желтыми стеклянными глазами внушала одновременно восторг и ужас. Около минуты он двигался в том же направлении, что и мы, затем взял резко вверх, словно копье пронзил низкие облака — они вспыхнули алым, а затем стали гаснуть, и светились тем меньше, чем дальше улетало невиданное существо.

— Совсем молоденький! Только вылупился! — Голос Геры звенел от восторга.

— Не хотел бы я встретиться с его родителями.

— Эти не злы, особенно если их не тревожить. Не то что черные. Кстати, мы почти добрались, под нами Кайзервальд.

Я глянул вниз, но увидел только чернильный мрак.

Здесь не летали истинные ведьмы и колдуны. Шабаши остались позади, на юго-востоке, так что когда я заметил впереди двенадцать белых медведей, запряженных в хрустальную карету, которую сопровождали блуждающие огоньки, я понял, что это уже кто-то из приглашенных в Кобнэк.

Наш кучер решил устроить гонки, гикнул, хлестнул кнутом, заставляя лошадей бежать быстрее. Мы достаточно скоро нагнали невиданный экипаж, светящийся изнутри чистым, лучезарным светом. Женщина, ехавшая в нем, была в фиолетовом платье, с длинными темными волосами, собранными в сложную прическу.

— Не смотри ей в глаза, — быстро предупредила Гертруда, разглядев пассажирку, но было слишком поздно, мы уже столкнулись взглядами.

Глаза у незнакомки оказались странными: ни зрачка, ни радужки, ни белка — сплошная тьма, словно смотришь в речной омут. Она улыбнулась красивыми, полными, алыми губами, и мне в одно мгновение стало жарко, а во рту пересохло.

— Ай! — дернулся я, когда Гера ущипнула меня за руку. — Ты что?! Больно же! Ух, черт меня побери…

— Ты слишком часто упоминаешь чертей, Людвиг. Поосторожнее с этим ночью, особенно такой, как эта. Слова могут становиться материальными. Пришел в себя?

— Да… Кажется. Она говорила со мной и…

— И показала тебе, что будет, если останешься с ней наедине. Не скрою, очень приятные видения. В свое время они даже меня восхитили. Но постарайся не поддаваться ее чарам, для тебя это может плохо закончиться.

Хрустальная карета осталась позади, и я поежился:

— Кто… что она такое?

— Одна из гьйендайвье.

— Госпожа страсти?! Но ведь этих существ уничтожили, еще когда христианство только пришло на наши земли! Всех вырезали под корень, а детей утопили в море.

— Как видишь, не всех. Эта уцелела и приглашена на вечеринку. Ее зовут Асфир, если тебе интересно, и она очень опасна, особенно для мужчин, особенно если положит на них глаз. Да.

— Что «да»? — не понял я.

— Отвечаю на твой вопрос, — рассмеялась она. — Ты в ее вкусе, так что будь осторожен. А вот и Кобнэк.

Замок был освещен блуждающими огнями, словно дворец из рождественской сказки. Он вырос на отвесной скале, возвышающейся над мрачным лесом, тянущимся на многие мили. Два ряда мощных зубчатых стен, шесть охранных башен по периметру и седьмая, квадратная и самая высокая, с широченной площадкой на предпоследнем этаже. На нее со всех сторон приземлялись гости.

Мы были гораздо выше Кобнэка, поэтому кучер заложил вираж и начал плавно опускать карету по широкой спирали. За время приземления мы сделали несколько сужающихся кругов над крепостью, так что я мог хорошенько ее рассмотреть.

— Что скажешь? — поинтересовалась моим мнением Гера.

— Его явно возводили не люди. Или не только люди. Здесь поработала магия.

— Верно. Сейчас так уже не строят. Говорят, чернокнижник, которому он раньше принадлежал, вызвал для этого демона.

— Дурак.

— Разумеется, дурак. Как только последний кирпич был уложен, демон сожрал своего господина с потрохами.

Теперь уже нас обогнали. Массивный широкоплечий мужчина в светло-желтом меховом плаще до пят, в низкой шляпе и с шейным платком, закрывающим лицо, спускаясь вниз, проскакал мимо на лохматой лошадке, прижимаясь к гриве, а затем настала наша очередь.

В опасной близости от кареты промелькнула вершина сторожевой башни, стена… и мы плавно опустились на площадку для приема гостей.

На этот раз кучер успел первым и, донельзя довольный этим, подал руку Гере, которая с благодарной улыбкой приняла помощь. Проповедник выбрался из корзины с перекошенным лицом, буркнул:

— Мне надо пройтись.

Он поплелся к ведущей вниз лестнице, ругаясь и поминая каждую секунду мерзких ведьм, коим давно уже пора на костер. Пугало продолжало сидеть на козлах, нежно прижимая к груди свою тыкву.

— Ты еще куда-нибудь полетишь? — спросил я у кучера.

— Нет. Вы последние были… господин. В конце ночи я отвезу вас обратно.

— Оно может остаться в карете? — кивнул я в сторону Пугала.

Копняк-полукровка собрался мне возразить, но вмешалась Гертруда:

— Я была бы вам очень благодарна.

— Пусть сидит, если хотите, — тут же оттаял он. Я подошел к Пугалу и попросил:

— Будь добр, веди себя прилично. Как ты видишь, здесь полно ведьм, и если их что-то разозлит, я вряд ли смогу тебя прикрыть.

Оно обиженно кивнуло, мол, я не собиралось делать ничего плохого.

Я взял Геру под руку, и мы пошли по ярко освещенной площадке в сторону мраморной лестницы, ведущей в башню. Позади на посадку заходила хрустальная карета, и я хотел убраться с глаз Асфир как можно быстрее.

Перед нами шел пехотный капитан с нашивками гвардейского полка из Сигизии. Он только что прилетел на тяжеленной аркебузе и теперь, взвалив ее на плечо, скрипел новенькими, начищенными ботфортами.

Встречающая делегация была на редкость разношерстной. Кроме двух вышколенных слуг-людей в темно-синих парадных ливреях здесь стоял почетный караул из козлоногих анжгрисов, вооруженных серебряными трезубцами. На их обычно голые мускулистые торсы были натянуты черные сорочки и камзолы, сливавшиеся цветом с шерстью на лохматых ногах. Неприятные лица, соединявшие в себе и человеческие и животные черты, выглядели отталкивающе — искаженные, с крючковатыми носами, глубокими складками, темной кожей, козлиными бородками и бледно-желтыми глазами с вертикальным зрачком. Когда мы проходили мимо, анжгрисы негромко стукнули пятками трезубцев, приветствуя нас.

• Предыдущая
• 44/384
• Следующая