Первоклашкины сказки - Славная Светлана - Страница 10

• Предыдущая
• 10/12
• Следующая

– Нет, – вынужден был признать правый.

– Поблагодарила?

– Нет.

– Да она вообще нас не замечает! Обует – и больше не взглянет. Снимет после урока – и сразу в мешок.

– Выходит, ты все-таки прав, – пригорюнился правый кроссовок. – Но ведь это не справедливо. Мы заслуживаем признания.

И стали кроссовки думать, как бы им привлечь к себе Катино внимание. Порваться? Споткнуться? Потеряться? Испачкаться?

– Не то, все не то! – стонал левый кроссовок. – Порвемся – выбросят. Споткнемся – обругают. Потеряемся – а вдруг не найдут?

– Нужно сделать так, чтобы Катя поняла, что именно мы помогаем ей бегать и прыгать.

– Знаю! – встрепенулся левый кроссовок. – Когда мы как следует разгонимся, я развяжу свой шнурок. Тогда Кате придется нас заметить и, наконец, осознать, что это мы несем ее вперед.

– Ох, – засомневался правый, – как бы не вышло неприятностей.

– Какие могут быть неприятности от такого пустяка! Шнурок у любого может развязаться. Это дело обычное.

И вот начался урок физкультуры.

– Ну, что же ты медлишь? – изнемогал от волнения правый кроссовок. – Передумал?

– Подожди, еще только разминка, – отвечал левый.

Учитель разделил ребят на две команды и объявил:

– Сейчас мы проведем эстафету.

– Отлично! – обрадовался левый кроссовок. – Во время эстафеты бежать нужно быстрее всего. Самый удачный повод обратить на себя внимание.

Катя бегала хорошо. Ее поставили в команде замыкающей. Ответственный этап. Можно сказать, решающий. Либо твоя команда победит, либо проиграет, и никто уже не сможет повлиять на исход соревнований. Катя гордилась, что ребята ей доверяют. Но и волновалась, конечно, сильно.

С самого начала дела у ее команды пошли хорошо. Разрыв с соперниками все увеличивался. До победы оставалось совсем чуть-чуть. Катя пружиной сжалась на старте. Пора!

– Да-вай, да-вай! – бесновались болельщики. И вдруг в их дикий гвалт ворвался голос учителя:

– Шнурок! У тебя развязался шнурок!

Катя невольно посмотрела вниз, запнулась, мяч выскользнул из рук и поскакал куда-то в сторону.

– ОХ! – разом выдохнула ее команда – и завопила пуще прежнего. Однако время было упущено. Верная победа внезапно обернулась поражением.

– Как ты могла! – набросились на Катю ребята.

– Все из-за тебя…

– Растяпа. Шнурки не умеет завязывать!

– Эх, ты, – говорили они. И еще много чего говорили, обидного, но совершенно справедливого.

Катя с трудом сдерживала слезы. Но слезами горю не поможешь, и победу не вернешь. А кроссовки испуганно жались к ее ногам и молчали. Сейчас им совсем не хотелось, чтобы на них обращали внимание.

Дома Катя швырнула мешок с кроссовками на пол.

– Ты что это такая сердитая? – удивилась мама.

– Все ужасно. Я подвела команду, потому что у меня развязался шнурок. Нужно выбросить эти кроссовки и купить другие, на липучках!

– Ну, сегодня мы вряд ли успеем сходить в магазин, – дипломатично ответила мама. – Давай отложим этот вопрос до субботы.

А кроссовки дрожали в мешке, прижавшись друг к другу:

– Слышал? – говорил правый. – Нас отнесут на помойку…

– Оставят лежать на протухших очистках…

– Дождь нас промочит насквозь…

– А бродячие собаки утащат в подворотню и догрызут наши останки!

И кроссовки зарыдали, утирая слезы длинными шнурками.

– Так вам и надо, эгоистам, – проворчал старый, потертый мешок. – Эх, молодежь… Только о себе и думают. А то, что других подвели, их совершенно не волнует!

Кроссовки переглянулись.

– А ведь верно. Из-за нас Катина команда проиграла. Значит, мы должны все исправить!

Долго предаваться отчаянию кроссовки не стали. Все же они были спортивной обувью, и с самого рождения имели стойкий характер и волю к победе. Когда наступила ночь, и Катя уснула, они выбрались из мешка и принялись тренироваться, бегая на перегонки и преодолевая препятствия.

Тренировались они и на вторую ночь, и на третью, лишь к утру забираясь обратно в мешок с высунутыми от усталости языками.

И вот наступила пятница, а с ней – очередной урок физкультуры. Учитель опять объявил эстафету, и Кате снова достался решающий этап.

Это был черный день для ее команды. Ребятам не везло. Один за другим они допускали промахи и ошибки. И вот Катя помчалась вперед.

О, кроссовки не зря трудились ночи напролет! Она мчалась, почти не касаясь пола. Даже учитель разинул рот от удивления. Разрыв с соперником сокращался, болельщики чуть не сорвали голоса, и вот – о, чудо! – Катя коснулась финиша. Первая!

– У тебя что, сапоги-скороходы на ногах? – восхищенно сказал учитель. – Не хочешь ли записаться в легкоатлетическую секцию?

Вечером мама с удовольствием слушала Катин рассказ, и вдруг спохватилась:

– Да, а ведь завтра суббота. Тебе все еще нужны кроссовки на липучках?

– Что ты, мама, – улыбнулась Катя. – У меня замечательные кроссовки. Сегодня они выручили всю нашу команду.

– Выпрями спину! – говорила линейке точилка. – То так скукожится, то этак перекорежится… Противно смотреть!

– Ну и не смотри, – отмахивалась линейка, устраиваясь поудобнее в подставке для карандашей.

– Но ты же линейка! По тебе должны чертить ровные линии, а не какие-то там загогулины. Ты никому не будешь нужна!

– Скажу тебе по секрету, – лениво зевала линейка, – я видела в магазине транспортир. Так он совсем горбатый! А ведь покупают.

– Ну и что, – не сдавалась точилка. – Может, у него природное предназначение такое. Как у верблюда. Но ты ведь не транспортир!

– Если понадобится, я всегда успею выпрямиться, – беспечно отвечала линейка. И действительно, она ни разу не подводила свою хозяйку. Катя никогда не видела ее кривой.

Но однажды линейка выпрямиться не успела. Она так удобно облокотилась о край подставки, но неожиданно в комнату вошла Катина мама, и сразу ее увидела.

– Фу, какая кривая линейка! – сказала Катина мама и выбросила ее в мусорное ведро.

Вечером Катя села делать уроки и обнаружила пропажу.

– Где моя линейка? – спросила она удивленно.

– Кажется, она была в подставке, – сказала кукла Глаша.

– Может, она упала на пол? – предположил Голубоглазый пингвин.

– Нет, я бы ее сразу учуял, – ответил пес Верный.

И все стали бегать по комнате и кричать:

– Ау! Ау, линейка!

– Я здесь, – донесся до них слабый голос откуда-то с кухни.

– Где?

– В мусорке…

– Что ты там делаешь?!

– Да вот… решила измерить глубину ведра.

– Ну и как?

– Глубокое. Обратно не выбраться.

Кинулись все на помощь линейке. Достали ее из ведра. Долго она мылась горячей водой, с хозяйственным мылом. А потом принялась за дело: стала помогать Кате с уроками.

– А зачем ты полезла мерить ведро? – улучив момент, спросила ее точилка.

– Мерить – моя профессия, – отрезала линейка и отвернулась, показывая, что обсуждать тут нечего.

С той поры она сидела ровно. Ни разу не скособочилась.

– Что-то ты сама на себя не похожа, – удивлялась точилка.

– Напротив, на себя-то я и похожа. Я ведь линейка. А не какой-нибудь там… транспортир!

Жила-была двойка. Никто ее не любил, и было ей от этого очень грустно. «Почему мне никогда не радуются? – думала она. – Я ведь такая красивая. Почти как лебедь!»

• Предыдущая
• 10/12
• Следующая