Перевозчик (СИ) - Осворт М. "athwart" - Страница 46

Первым делом, проснувшись к обеду - и едва его вовсе не пропустив - Мичи отправился выяснять, располагает ли списком «Вараготи» Библиотека. В большом перечне такой книги, конечно, не оказалось - что, впрочем, не обязательно предполагало действительное отсутствие. Была она здесь или нет, и если да - то где именно находилась, так или иначе, оставалось пока загадкой. Мичи не отступал, пока не опросил одного за другим всех самадо: кто-нибудь наверняка мог ему помочь. Так, в конце концов, и оказалось. Один самадо предположил, что местонахождение книги может быть известно другому: вольному, обета не принимавшему. Того в этот день не оказалось в Библиотеке - так что Мичи, выяснив, где тот живет, отправился тут же к нему, не в силах откладывать столь важное дело. Дома он, впрочем, никого не застал, так что пришлось ему ждать до следующего утра, когда Иканава-самадо соизволит, наконец, появиться на службе. Дожидаясь Иканаву, Мичи предпочел не терять времени даром, а завершить, наконец, свое знакомство и с книгами старика, и с оставшейся частью его наследства.

«Драконоведение». Так называлась следующая книга, которую Мичи взял в руки, закончив чтение «Вараготи». Снабженная довольно точными копиями всех известных работ, что изображали драконов, книга представляла собой исчерпывающее и подробное исследование исторических упоминаний, сохранившихся легенд и преданий, относительно достоверных свидетельств об огромных костях неведомых существ, найденных в заброшенных глубоких пещерах, и даже описание особого рода мистических переживаний. Как понял Мичи из поверхностного знакомства, автор книги утверждал, будто драконы водятся не в одних только детских сказках и преданьях глубокой древности, но являются неотъемлемой частью подлинной истории мира. Более того, высказывались предположения, что драконы исчезли, можно сказать, совсем недавно - и неизвестно даже, действительно ли в самом деле исчезли вовсе. Самой же спорной - но и самой, конечно же, интересной - частью было приведенное в книге размышление, выстроенное на добытых по крупицам обрывочных сведениях, об истинной их, драконов, природе, происхождении, и - тут Мичи уже просто не знал, что и думать - роли в истории человечества. Смелая догадка? Гениальное прозрение? Досужие выдумки? Относиться к представленным доводам можно было по-разному, бесспорной же оставалась и обстоятельность изложения, и та вызывавшая уважение увлеченность, с которой проделана была серьезная исследовательская работа. Онди-драконовед - с улыбкой пробормотал Мичи - подумать только! Вот, действительно - никогда не можешь быть уверен, что знаешь кого-то по-настоящему…

«Искусство любви». Прочитав название, Мичи хотел сразу же отложить книгу в стопку просмотренных, решив, что перед ним еще один сборник стихов. Ну, любил старик поэзию, этого не отнимешь. Понимал, наверное, толк. Ради общего развития все же решил пролистать книгу - о чем бы там речь ни шла, особенность исполнения всегда представляла для Мичи определенный интерес. Ничего похожего на стихи внутри не обнаружилось. Книга представляла собой подробнейшее исследование любви в отношении самом, что ни на есть, плотском, и содержала как доступное сравнительное описание строения человеческих тел, мужского и женского, так и множество полезных советов, как извлечь из этой стороны жизни полноту наслаждения. Чуть ли не на каждой странице располагались искусно исполненные картинки, сочетавшие скрупулезную точность с откровенной, будившей воображение чувственностью. Книгу, пожалуй, стоило прочитать - решил Мичи, преодолевая вполне естественные, по его возрасту, смущение и застенчивость. Смутные позывы пола ощущались им уже: мощные и настойчивые, но лишенные ясного языка, а потому и покуда еще невнятные, невыразимые. Как-нибудь, непременно - подумал он и отложил книгу, на всякий случай прикрыв сверху «Драконоведением».

«Варто - Нити. Письма из дальних земель». Эту книгу Мичи уже читал. Читал, сказать честно, такое количество раз, что и сбился давно со счета. Да и вообще, то была книга известная, снискавшая всеобщие восхищение и любовь. Варто Гофари был знаменитый путешественник, первопроходец и составитель карт, побывавший в таких местах, куда - даже и по его следам - нескоро еще добрались корабли торгового флота Ооли. В жизни его было две подлинных страсти - неведомые земли, исследованию которых посвятил он долгие годы, и Нити, горячо и нежно любимая жена, встреченная им в возрасте довольно уже почтенном, и украсившая собою годы его поздней зрелости. Будучи по природе своей искателем и любителем приключений, Варто разрывался, не в силах ни отбросить мечты о новых поездках, ни оставить свою любимую. В конце концов, решение было принято: он отправится в самое, что ни на есть, последнее свое путешествие, хлебнет еще разок соленого ветра - а вернувшись, со спокойным сердцем посвятит себя неторопливому семейному счастью. Охотников снабдить Варто средствами к странствию всегда было предостаточно, поскольку добытые сведения каждый раз оказывались исключительно ценными, а принятые на борт товары неизменно приносили прибыль сверх всяческих ожиданий. Таким образом, оставалось лишь снарядить корабль, собрать команду - и можно было отправляться в путь. Маршрут он прокладывал так, чтобы чередовать свои изыскания с заходами в знакомые, связанные торговым сообщением с Ооли, порты. Достигнув очередной земли, при малейшей возможности отправлял он любимой жене письмо - точнее, целую связку писем, накопившихся за долгие дни, проведенные в море и на диковинных, затерянных берегах. Насколько можно судить - хотя дошли и сохранились не все его письма - он не пропускал ни единого дня, не поделившись с Нити своими чувствами и впечатлениями. Письма его, полные нежности и теплого юмора, имели целью не только скрасить любимой дни разлуки и одиночества, или же развлечь ее описанием забавных происшествий и меткими наблюдениями. Варто словно пытался развернуть перед ней весь огромный мир, как удивительную картину, полную красок и запахов, опасностей и восторгов, неожиданностей и чудес. Он жил в этом мире, дышал им - и щедро делился его полнотой с самым ему дорогим человеком. Эти письма, помимо того, что содержали невероятное количество занимательных и полезных подробностей о далеких краях и нравах их обитателей, написаны были таким живым, свежим и вдохновенным языком, что у читателя складывалось ощущение, будто это он сам то стоит на мостике, вглядываясь в надвигающуюся бурю, то, оседлав косматого вака, пробирается к затерянному в безбрежных песках древнему городу, то скользит в узкой туземной лодке к деревушке ловцов самого прекрасного в мире жемчуга, то прорубает себе широким тесаком тропу сквозь непроходимые заросли, ведущую к величественным водопадам, которых не видал своими глазами ни один еще оолани. Мичи обожал эту книгу - да по-другому и быть не могло. Он любил в ней каждую страницу, буквально источавшую запахи незнакомых цветов, здорового пота, загадочных пряностей. Любил все, кроме самого конца книги; впрочем, конца у нее и не было. Она обрывалась письмом, которое капитан передал через знакомого своего купца - в той же мере надежного друга, сколь и отчаянного, бесстрашного мореплавателя; письмо отправлено было из порта Тошивагури, имеющего сношение с Ооли через Гомриди: не напрямую, а благодаря связям последней с колонией Букку - откуда уже, собственно, и было доставлено Нити. Варто писал о разрушенных храмах богов с рыбьими головами, о драконьих костях, обнаруженных в полной песка пещере, о россыпях самоцветов в гнездах гигантских пятнистых птиц. Прикладывал тщательно прорисованную карту мест, по которым лежал его путь. Говорил, что ощущает, как путешествие близится к завершению. Сообщал, что встретил и приручил исчадьице; рассказывал, как охотно оно питается свежей рыбой, но порою не брезгует птичьими яйцами; расписывал палевую его шерстку, роскошный пушистый хвост; обещал непременно привезти его Нити, когда вернется домой. Вернуться собирался совсем уже скоро - да вот так и не смог. Отправленный ему вслед быстроходный корабль, названный в его честь «Варто», после долгих поисков обнаружил только обломки мачты и несколько бочек, прибитых волнами к берегам скалистых островов юго-западнее Тошивагури. Никто не мог поверить, что с Варто могло случиться что-то плохое. О нем ходили легенды: любимчик судьбы, он выходил невредимым из таких передряг, что, в конце концов, и сам, похоже, поверил в эту свою непотопляемость, неуязвимость. Его ждали долго; наделись, что вот-вот он и сам объявится, как ни в чем не бывало: живой, невредимый, богатый, дочерна загорелый, полный невероятных историй, и примется рассказывать их, сверкая глазами, по обыкновению запустив пятерню в лохматую шевелюру, увлеченно размахивая своей огромной, то и дело гаснущей трубкой. Варто не вернулся ни спустя месяцы, ни спустя годы: никогда вообще. И Мичи ненавидел его за это. Так не должно было быть. Он не мог, не должен был так поступать. Он обещал вернуться домой; обещал привезти Нити исчадьице. Как же так? Почему? - всякий раз, перевернув последнюю страницу книги, спрашивал Мичи, не зная, кому адресует этот вопрос - но уже понимая, что это неважно: так или иначе, ответа не будет.