Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения - Сухов А. - Страница 9

Масса рукописных материалов, многие из которых существовали в небольшом числе экземпляров, утрачена безвозвратно. Большой ущерб наносили пожары, войны; делало свое дело и время. Что же касается произведений, отрицавших религиозные представления или хотя бы несозвучных им, то такие произведения имели еще меньше шансов уцелеть, чем другие: они постоянно подвергались преследованиям со стороны идейных противников, и если бывали обнаружены, то зачастую уничтожались ими. Такая участь постигала сочинения, в которых излагались средневековые ереси, особенно ереси народные. Но отзвуки тех идей, которые пропагандировались еретиками, содержатся все же в произведениях их оппонентов: опровергая эти идеи, они должны были подвергнуть их критическому разбору. О том, что думали, говорили и писали еретики, в частности еретики из народа, можно составить представление, если критически проанализировать пристрастное изложение их взглядов в произведениях их противников. При этом совершается реконструкция некогда опровергавшихся взглядов.

Немало «дел», которые еще недостаточно изучены, осталось в архивах инквизиции, церкви и полиции. В этих «делах» содержится значительное число материалов, дающих представление о народном свободомыслии и атеизме.

Все эти разнообразные источники в их совокупности и в сопоставлении друг с другом способны воссоздать историю народного свободомыслия и атеизма. Пока что воспроизведены отдельные ее сюжеты и этапы. Но и то, что уже сделано, позволяет высказать некоторые общие суждения о народном свободомыслии и атеизме.

Произведения народных вольнодумцев отличаются от произведений писателей и философов, получивших профессиональную подготовку, в той мере, в какой все созданное на уровне массового сознания отлично от того, что создается на уровне специализированного, идеологического, профессионального сознания. В сочинениях народных вольнодумцев идейный материал изложен обычно не столь логично и последовательно, аргументация здесь ограниченна, а мысли порой отрывочны. Но народные интересы выражены нередко более четко, чем это бывает у идеологов.

Впрочем, непреодолимых граней между двумя уровнями общественного сознания нет. Идеи, которые создаются идеологами, даже в тех случаях, когда распространение этих идей затруднено, проникают в массовое сознание. Есть немало свидетельств того, что мыслителям из народа были известны те или иные публикации, критиковавшие взгляды на религию.

Идеологи живут и действуют в определенной общественной атмосфере. Они не только формируют общественное мнение, но и сами испытывают его влияние. Поддержка, идущая «снизу», придает им силы. «…Философы, — писал в этой связи К. Маркс, — не вырастают как грибы из земли, они — продукт своего времени, своего народа, самые тонкие, драгоценные и невидимые соки которого концентрируются в философских идеях»⁸.

Роль философских свободомыслия и атеизма в борьбе с религией велика, и то место, которое принадлежит им в общей истории свободомыслия и атеизма, весьма значительно. Иногда даже всю историю атеизма сводят к истории философского атеизма. И хотя это явное преувеличение, ведущая роль философских форм борьбы с религией, по крайней мере в теоретическом плане, несомненна. Философский атеизм и предваряющее его философское свободомыслие дали наиболее теоретически обоснованную критику религии.

Приоритет в критике религии также принадлежит этому проявлению свободомыслия и атеизма. Истинность религии впервые была поставлена под сомнение, когда она стала объектом критического рассмотрения в целостной, еще не дифференцированной философской науке древности. Впоследствии, после того как от первоначально единой науки стали — одна за другой — отмежевываться различные научные дисциплины, философский материализм сохранял и усиливал изначально свойственный ему атеистический потенциал.

Традиции философской критики религии были усвоены и продолжены в марксистской философии. Диалектический и исторический материализм является ныне той теоретической основой, на которой развивается научный атеизм.

В «Материализме и эмпириокритицизме» В. И. Ленин осуществил глубокий анализ естественнонаучного, или, как он называл его, естественно-исторического, материализма (в то время термин «естественная история» являлся синонимом термина «естествознание»). В. И. Ленин определял естественнонаучный материализм следующим образом: «…стихийное, несознаваемое, неоформленное, философски-бессознательное убеждение подавляющего большинства естествоиспытателей в объективной реальности внешнего мира, отражаемой нашим сознанием» ⁹. В. И. Ленин показал, что даже в тех случаях, когда естествоиспытатель совершенно незнаком с учениями философского материализма, в своей собственной, специальной отрасли знания он весьма прочно, хотя и стихийно, стоит на материалистических позициях.

Естественнонаучный материализм не однороден, он имеет отчетливо видимые градации и явно тяготеет к двум полюсам. Один из этих полюсов — наивный реализм, и те разновидности естественнонаучного материализма, которые близки к нему, отличаются ярко выраженной гносеологической аморфностью. Другой — философский материализм, и разновидности, тяготеющие к нему, имеют тенденцию к постепенному изживанию свойственной им стихийности. В то же время естественнонаучный материализм — некое качественно определенное явление, отличное и от наивного реализма, и от сознательного, философского материализма. Характерная особенность его — тесная, неразрывная, хотя и стихийная связь материалистических убеждений естествоиспытателей с исследованием природы.

Естественнонаучный атеизм — одна из сторон естественнонаучного материализма. Будучи стихийным материалистом в научных исследованиях, естествоиспытатель, даже если он верующий, как правило, обходится здесь и без каких бы то ни было религиозных представлений. Но мало этого. Стремясь воссоздать подлинную картину мира, дать научное освещение вопросов, уже «решенных» в священном писании и произведениях религиозных авторитетов, естествознание неизбежно приходит в столкновение с религиозной догмой. Естественнонаучные открытия приобретают атеистическую значимость. Вся история знания — это также и история борьбы естествознания с религией, и урон, который был нанесен в ходе этой борьбы религии, не менее значителен, чем тот, который был нанесен ей атеизмом философским.

Естественнонаучный атеизм в ходе истории изменялся, и изменения эти прежде всего состояли в том, что от простого противопоставления данных науки положениям религии он переходил к ее критике.

В процессе своего развития естественнонаучный атеизм в значительной части сближается с атеизмом философским. Постановка и решение кардинальных проблем (а они рано или поздно появляются в любой естественной науке) стимулируют теоретический поиск естествоиспытателя, обращают его к философии. При этом к определенному выбору философских идей естественника склоняет как сам естественнонаучный материал, так и логика его рассмотрения, хотя, конечно, какая-либо предопределенность в этом случае отсутствует. В. И. Ленин отмечал «неразрывную связь стихийного материализма естествен ников с философским материализмом…» ¹⁰. Подобные тенденции особенно дают о себе знать в XIX и XX столетиях, когда естествознание окончательно преодолевает эмпирический уровень и теория завоевывает в нем прочное место.

Сближение естествознания с материалистической философией нашло воплощение в творчестве ряда ученых. Оставаясь естественниками, они активно обращаются к философии, своими трудами обогащают философское знание. Эти естествоиспытатели являются уже не стихийными, естественнонаучными материалистами и атеистами, а сознательными, философскими.

В XX в. сильна тяга представителей естествознания к марксистской философии. Стремление овладеть новыми философскими принципами стимулируется не только общественными позициями ученого, но и потребностями науки, которую он представляет. Современное естествознание вследствие достигнутого им высокого уровня, по образному выражению В. И. Ленина, «рожает диалектический материализм»¹¹. Поиск новой методологии закономерно приводит передовые силы естествознания к марксизму.