Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром - Дьюдни Александр Киватин - Страница 27

Во время этого разговора Эдвардс смотрел на меня очень странно — исподлобья, скрестив руки на груди. Он перехватил мой взгляд:

— Вам не кажется, что вы сейчас делаете то, что запрещали нам?

— Что именно?

— Если я не ошибаюсь, вы пытаетесь навести их на мысль о теории относительности.

Краска бросилась мне в лицо, и я понял, что натворил. Я вспомнил, как минуту назад мне, словно легкомысленному ребенку, пришла в голову мысль сделать из Йендреда второго Эйнштейна. Мои действия были чудовищными, они не шли ни в какое сравнение с прошлыми промахами студентов.

— Ты прав. Ты прав. Прости меня.

Эдвардс смущенно отвел глаза.

Йендред тем временем заявил, что он с радостью стал бы студентом этого института. Он сказал Тба Шрин, что собирался идти в Ваницлу, но только что передумал.

— И на этом его странствие закончится?

Алисе никто не ответил. Она взглянула на меня с осуждением, и я понял, что должен что-то сказать.

— Я думаю, он бы в любом случае не пошел дальше. Мне кажется, рассказ Тба Крида отбил у него всю охоту.

Йендред и его друг распрощались с Тба Шрин и поднялись на поверхность, чтобы перейти в микрологический корпус. Там они повстречали Тба Фитта, ученого, специализирующегося на строении атома. На самом деле он назвал свою дисциплину «строение неделимых частиц».

Пуницлане догадывались о существовании атомов на протяжении нескольких столетий, но доказательства были получены всего лишь четверть века назад. Остроумные эксперименты подтвердили существование неделимых частиц, а еще более поздние и не менее остроумные эксперименты доказали, что даже эти «неделимые» частицы имеют собственное строение и на самом деле являются делимыми.

Одновременно с этими экспериментами возникла квантовая теория. Когда Тба Фитт излагал основы этой теории своим молодым гостям, я с жадным любопытством пытался искать параллели с нашей квантовой теорией, хотя знаю о ней не так уж и много. Одно из различий, которое меня потрясло, заключалось в том, что состояние электрона в двухмерном атоме в отличие от трехмерного характеризуется меньшим количеством квантовых чисел.

После окончания сеанса я побеседовал со своими коллегами-физиками. Один из них сделал предварительные расчеты на основе данных, которые я ему предоставил, и в результате построенные им двухмерные модели атомов оказались гораздо крупнее наших — в некоторых случаях даже в десять или в двадцать раз. Значило ли это, что мы получили точное соотношение ардийских и земных размеров, и что Йендред на самом деле не моего роста, а в десять или двадцать раз выше? Каким бы удивительным ни было это открытие, оно вполне согласовывалось со всей той информацией, которую нам удалось собрать о Планиверсуме. И все же я привык думать об Йендреде, как о существе примерно такого же роста, как я.

Под конец этого довольно краткого разговора Йендред решил задать Тба Фитту несколько своих вопросов:

Ладред осторожно потянул Йендреда за руку. Йендред лишь отмахнулся в ответ.

Наконец, Тба Фитт ответил:

Мы в изумлении уставились на монитор. Невозможно было поверить, что Йендред, вежливый, мягкий Йендред, нанес такое оскорбление. Похоже, мы не заметили напряжения, которое нарастало между Йендредом и ученым. Но ведь мы не могли слышать их разговор. Быть может, их речь была полна визгов, торопливого бормотания и шипения? Какие эмоции способны выражать их бесстрастные лица?

Йендред позволил Ладреду себя увести. Мы могли лишь надеяться, что последнюю фразу он произнес не вслух. В любом случае после такого скандала Йендред не мог продолжать свою экскурсию по корпусу, и им с Ладредом волей-неволей пришлось выбраться на поверхность.

В следующем строении размещался корпус реактологии, там изучались все виды химических и физических реакций. В верхней части здания располагались несколько лабораторий с небольшими нагревательными устройствами и установленными над ними сосудами, в которых кипели какие-то жидкости. Несмотря на свои ограниченные возможности в мире двух измерений, местные ученые создали огромное количество самого разнообразного оборудования. Один из ученых, Тба Нар, занимался исследованиями двухмерных химических элементов.

Земные химики открыли более сотни химических элементов, но пуницланам пока что удалось открыть меньше пятидесяти. Значит ли это, что в плоской вселенной меньше химических элементов, чем в трехмерном мире? Пока я писал эту книгу, мне пришлось прочитать огромное количество научной литературы, пришлось вспоминать то, что я когда-то изучал, и с трудом продираться сквозь новые для меня дисциплины. Я понял, что одна из причин относительной стабильности наших атомов заключается в том, что ядерные частицы (протоны, нейтроны и т. п.) притягиваются друг к другу благодаря ядерным силам, действующим на очень маленьких расстояниях. Самое главное, что в трехмерном мире внутри очень маленького пространства умещается больше частиц, чем в двухмерной вселенной. Когда количество частиц в ядре атома превышает определенный предел, ядерные силы уже не могут действовать эффективно, и ядро становится нестабильным и склонным к самопроизвольному распаду. Именно эта нестабильность может являться ограничивающим фактором. Скорее всего, более тяжелые химические элементы в Планиверсуме становятся радиоактивными.

На потолке лаборатории Тба Нара был изображен ардийский вариант периодической таблицы Менделеева. Тба Нар часто поглядывал на нее во время своих объяснений. Йендред, притворяясь, будто внимательно слушает, начал называть нам эти элементы и их номера в периодической таблице. Через пару дней мы сумели составить свой вариант периодической системы двухмерных химических элементов. Эта таблица приведена в приложении.

Мы не стали запоминать названия ардийских элементов. И у нас не было времени и возможности заняться изучением двухмерной химии. Однако для некоторых двухмерных элементов мы смогли найти аналоги в нашем трехмерном мире. Например, простейший химический элемент на Арде содержит всего один электрон, и мы решили называть этот элемент водородом. Элемент с двумя электронами замыкает первый ряд ардийской периодической таблицы, и мы назвали этот элемент гелием, так как он обладает свойствами инертного газа. В следующем ряду таблицы содержатся элементы, у которых может быть до шести электронов, и мы назвали эти элементы так:

Когда мы присваивали названия двухмерным элементам, мы учитывали их взаимное расположение в обеих таблицах. Например, в нашей периодической системе углерод находится примерно посередине первой восьмерки элементов, и поэтому двухмерный элемент, аналогично расположенный в ардийской таблице, мы тоже назвали углеродом.

Главное, что нам удалось узнать у ардийских химиков, — это то, что первый элемент их системы, «водород», широко распространен как в атмосфере, так и в океане. Вероятно, он входит в состав молекулы ардийской воды.