Я люблю тебя, Зак Роджерс (СИ) - "Anna Milton" - Страница 94

• Предыдущая
• 94/112
• Следующая

— Это верное решение, — я подбадривающе улыбнулась Джесс и положила руку на свои колени.

— Как-то грустно стало, — вздохнула она и прибавила громкость радио, когда мы залезли в «Фольксваген».

Под звуки The Neighbourhood «Sweater Weather» нам удалось отогнать от себя грустные мысли и насладиться окончанием поездки — мы подъезжали к Индианаполису.

***

— Заедем на пять минут в супермаркет? Мне надо купить продуктов, — сказала Джессика, выруливая на улицу Барнхилл Драйв.

— Конечно.

Она, напевая под нос какую-то мелодию, припарковала машину у «Trader Joe’s». Час блужданий по прилавкам и тщательный подбор низкокалорийный продуктов (Джессика решила сесть на диету, абсолютно не слушая моих отговоров, ведь она и так худенькая) вымотал меня окончательно. Я плелась к машине подруги, едва передвигая конечностями. Чуть не споткнулась, так как не увидела препятствия в виде мусорного бака из-за огромного пакета, который Джессика спихнула на меня — сама она тащила два таких, и я поразилась, как ловко она с ними справлялась.

Загрузив продукты в багажник, мы заняли свои места.

По дороге к моему дому я отчаянно боролась с тем, чтобы не уснуть в «Фольксвагене». Прислонившись щекой к окну, я открыла рот, чтобы попросить Джессику поговорить о чем-нибудь, надеясь отвлечься на ее болтовню, не внезапно моим вниманием завладела, казалось бы, совсем непримечательная воркующая парочка, покидающая ресторан восточной кухни.

Как раз когда мы подъезжали к ним, я отлепилась от окна, чтобы взять лимонад с задних сидений.

Но мой взгляд приклеился к этой немолодой парочке.

Первое, что я почувствовала, разглядев лица мужчины и женщины, — желание вернуть свои глаза на лицо черноволосого, знойного красавца в деловом костюме, который показался мне невероятно знакомым. Впрочем, как и его владелец.

Утром отец носился по дому в этих темно-синих брюках и голубой рубашке в поисках галстука. Утром именно эта копна вьющихся, черных волос раздражала меня тем, что мельтешила перед глазами.

Определенно, этот мужчина, обнимающий свою спутницу за талию, был моим отцом.

Но женщина, запрокидывающая голову от смеха, не моя мама.

Я узнала ее. Точнее вспомнила.

Распущенные и такие же темные, как у ублюдка, идущего рядом, волосы, крупными, упругими локонами, спадающими на спину. Стройная фигура, дорогая обувь. Красивое красное платье, подчеркивающее осиную талию, плавно переходящую в узкие бедра.

В моей голове шел тяжелый мыслительный процесс, который, как мне казалось, растянулся на долгие минуты. Но на самом деле прошло не больше двух секунд.

Я услышала щелчок где-то в районе висков.

— Останови машину, — на выдохе попросила я, устремив взгляд в пустоту.

— Ммм? — Джессика не расслышала.

— Останови машину, — повторила громче.

— Зачем?

Я прижалась к окну всем туловищем, пытаясь не потерять из вида «парочку».

— Пожалуйста, Джесс! Скорее! — взмолилась, простонав. — Мы упустим их…

— Да кого?!

Что-то проворчав себе под нос, она резко затормозила.

— Потрудись объяснить, Наоми, какого…

Ее голос невольно утонул в бурном потоке моих мыслей.

Все встало на свои места.

В тот вечер, когда я, Зак, Джейсон и Джессика отдыхали в спорт-баре, я не ошиблась, заметив эту самую «парочку» на другой стороне улицы и разглядев в лице мужчины своего отца.

Он… он действительно шел с другой женщиной и хохотал с ней так, как ни разу не смеялся с мамой. Он смотрел на эту брюнетку с озорством и огнем, который я никогда не наблюдала в адрес той, что сейчас носила его ребенка под сердцем.

Но, черт возьми, это совсем неважно!

Отец изменяет маме.

Этот кусок дерьма возомнил, что имеет право вновь причинять ей боль.

Вот что важно.

— Сволочь, — процедила я, сжимая кулаки.

— Наоми! — прорычала Джесс, отдергивая меня от окна.

Я устремила на нее безумные глаза, наливающиеся лютой злостью. Подруга слегка оторопела и поспешила поинтересоваться.

— Ты чего?

— Смотри, — кивнула подбородком в сторону белого «Мерседеса», у которого стоял отец и та брюнетка.

Нахмурившись, Джесс перегнулась через центральную консоль и легла на мои колени, припадая к окну. Я присоединилась к ней, вернувшись в прежнее положение и уткнувшись носом в холодное стекло.

Брюнетка сжимала в пальцах ключи от машины. Отец, по-прежнему держа свои лапы на талии женщины, пристроился за ее спиной и нежно целовал в шею. Та хихикала, второй рукой прикрывая накрашенные ярко-красной помадой губы. Она была красивой. Ухоженной. И богатой, похоже. Мой отец откровенно лапал ее прямо на глазах у прохожих, но им обоим, казалось, было все равно на любопытные взгляды, летящие в их сторону.

К моему горлу подступил ком отвращения.

— Это же твой… — Джессика, не поднимая на меня взгляда, громко сглотнула.

Я резко кивнула.

— Но…

Она была шокирована. Мягко говоря.

Потрясение, охватившее меня несколькими минутами ранее, исчезло. Я ощутила болезненное пламя гнева, разливающееся по венам, отравляющее разум. Мое сознание яростно вырисовывало картинки того, как я медленно расчленяю своего отца, стираю в порошок, слышу его вопли и мольбы покончить с мучениями как можно скорее.

Слезы глубокой, пронизывающей обиды за маму накатили на глаза, но я была слишком увлечена прожиганием взглядом на расстоянии расплывшийся силуэт отца.

Он развернул брюнетку к себе лицом. Прижал к машине и страстно поцеловал. Ее пальцы выронили ключи от «Мерседеса» и запутались в его густой шевелюре.

В эту секунду я почувствовала, что если немедленно не отвернусь, то меня стошнит прямо в машине, на Джессику, челюсть которой была безвозвратно потеряна.

— Боже… вот дерьмо, — пробормотала она, сползая с моих онемевших колен. — Твой отец — самый настоящий мудак.

Я смотрела перед собой, не в состоянии произнести в ответ что-то разумное членораздельное.

Миллион ругательств в голове. Разъедающая внутренности ненависть. Глухая, пульсирующая боль в сердце от мысли о том, что мама не подозревает о похождениях отца и с безмерным счастьем улыбается, кладя руку на свой живот.

Обрушив веки на глаза, я попросила Джессику ехать дальше.

— Что будешь делать? — спросила она.

Я безжизненно пожала плечами.

— Линдси должна знать.

Я кивнула.

— Ты расскажешь ей?

Конечно.

Но…

Я задержала дыхание на минуту.

Поверит ли мне мама, если я скажу о том, что видела? Она ослеплена своими чувствами и построенными иллюзиями о прекрасном будущем. Есть большая доля вероятности, что она воспримет мои слова, как очередную попытку помешать ее счастью с любимым человеком.

Но я не оставлю ее в неведении. Я заставлю ее поверить. Я найду способ достучаться до нее. Я придумаю, как открыть ей глаза на правду — пусть такую жестокую и мерзкую.

Нерешительно зайдя в дом, я вслушалась в свое сбитое, неровное дыхание, эхом проносящееся в вязкой тишине. Конечно, отца здесь не было. Поежившись от мысли о том, что чем он сейчас занимается, я задалась вопросом: где мама?

Пройдя в гостиную, я увидела ее дремлющей на диване. Уголки губ были слегка приподняты. Наверно, маме снилось что-то хорошее. Надеюсь, не отец. Он не заслуживает находиться в ее снах, сердце, жизни, мыслях…

Сжав челюсти, с трудом поборов острое желание разбудить ее и свалить на нее ужасную новость, я взяла в руки кардиган, покоившейся в ногах мамы, и накрыла им ее.

На носочках прокравшись к лестнице, я принялась обдумывать план действий по разоблачению и устранению своего неверного родителя.

ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ ГЛАВА

— Напомни-ка мне еще раз, почему мы здесь? — потягивая латте через трубочку из зеленого пластикового стакана с логотипом «Старбакс», поинтересовалась Джессика.

• Предыдущая
• 94/112
• Следующая