Крепче цепей - Смит Шервуд - Страница 3
- Предыдущая
- 3/114
- Следующая
В те первые несколько недель горсточка Дулу среди военной элиты Ареса проводила время очень весело. Этикет, и военный и гражданский, по такому поводу был несколько смягчен, и все — нижнесторонние и высокожители, Дулу и Поллои — общались свободно. Но вскоре число беженцев стало расти, и лучшие жилища гражданской части станции заселились Семьями Служителей Панархии.
Беженцами теперь были все и каждый, и старые правила вследствие потрясения основ Вселенной стали как будто еще строже.
Вещи, которые Ваннис взяла с собой, были рассчитаны на короткую поездку, и белого у нее имелось не так уж много — это ведь цвет траура или юности. Какая мрачная символика: оставшаяся при ней частица ее огромного гардероба напоминала Ваннис обо всем, что она имела и чего лишилась.
Семион мертв, а она, хоть и была за ним замужем, не принадлежала к семье Аркадов. Такой древний закон: в отличие от других семей Дулу, где новое родство включается в брачный контракт, у Аркадов посторонний принимается в семью лишь при восшествии на престол его или ее супруга, Панарха или Кириархеи, прямого потомка Джаспара Аркада.
Со смертью Семиона положение Ваннис в высших кругах общества стало весьма двусмысленным. Еще недавно она находилась на самой границе власти и могущества — но, увы, так и не перешла ее.
Как только о смерти Семиона стало известно, Ваннис облеклась в белые траурные одежды — и это было правильно, как и титул, с которым к ней обращались. И ей по-прежнему оказывали предпочтение, — но это будет продолжаться лишь до тех пор, пока она носит траур. Ибо, по правде говоря, у нее больше нет положения в свете, кроме того, которым она обязана своей родной семье. Громкий титул без политической основы — всего лишь пустой звук.
И, как будто всего этого мало, она среди беженцев уже не первое лицо: появился новый Эренарх.
Младший сын Панарха каким-то чудом избежал бойни на собственной Энкаинации и недавно прибыл на Арес. Он займет свое место среди Дулу на сегодняшнем приеме.
Все будущее Ваннис зависит от этого приема — а ей нечего надеть: всем уже примелькались полдюжины ее белых платьев, несмотря на ее старания разнообразить их украшениями или искусными драпировками из экзотических тканей.
Ваннис свирепо пнула ногой легкую груду шанта-шелка и газа на полу. Вот он, первый намек на ее будущую роль: четверо портных, которых умудрилась привезти с собой женщина низкого происхождения по имени Корбиат, работают на кого-то другого; похоже, теперь все и каждый стали важнее, чем Ваннис.
Это просто унизительно для супруги Эренарха, целых десять лет бывшей законодательницей мод, появиться на приеме в старом, не раз надеванном белом платье для пикников в саду. Разве что бросить вызов Вселенной, надев все свои драгоценности?
— Пропади все пропадом! — Только усилием воли она сдержала себя: даже пытка не заставит ее появиться на людях с красными, опухшими глазами.
— Ваше Высочество, — обратилась к ней с порога Йенеф, — Эренарх только что покинул анклав.
— С кем он и что на нем надето?
— Его сопровождает только один человек. Я его не знаю — он в сером, без знаков отличия. Эренарх одет в белое — мне даже показалось, что это униформа.
— Но не может же он носить флотскую форму, — воскликнули Вапнис.
«Разве его не выгнали из Флота? Вернее, из Академии?»
— Его костюм даже проще, Ваше Высочество. — Йенеф без дальнейших указаний опустила чип в прорезь пульта, и на экране возникли две мужские фигуры, идущие по траве к центральному павильону. Цвета было трудно различить в темноте — имиджер, должно быть, имел плохие усилители цвета.
Ваннис включила увеличение. На высокого мужчину в сером можно не обращать внимания — это телохранитель. А вот Брендон...
Ваннис прикусила губу. Действительно, чрезвычайно простой камзол — и никаких украшений. Что бы это значило?
Не важно что.
Ваннис выключила изображение. Порывшись в разноцветной куче на полу, она извлекла белое платье из мерцающего шанта-шелка и оторвала от него кружевную оборку вместе с тонкой, как паутинка, туникой.
— Убери драгоценности, — бросила она через плечо, — и отыщи мне белые атласные туфли. Да нет, не эти — утренние.
Поймав красноречивый взгляд Йенеф, Ваннис рассмеялась. Горничная, вероятно, думает, что хозяйка сошла с ума.
«Возможно, так оно и есть — отчасти».
Сев за туалетный столик, Ваннис выбрала драгоценности из своей высокой прически и засмеялась снова.
Жаим понюхал воздух, идя за Брендоном по закругленной дорожке к огромному, сияющему золотым светом павильону. Искусственная ночь онейла, мягкая и прохладная, пахла влажной почвой, цветами и свежей водой. Можно было запросто поверить, что ты находишься на планете: огни жилых домов на той стороне, в девяти километрах, имитировали созвездия ночного неба. Жаим запрокинул голову, внезапно уяснив себе сложное устройство Ареса. Остро, как никогда прежде, он ощутил всю роскошь и утонченность культуры Дулу. Жилища в онейле Ареса сконструированы так, чтобы не только радовать глаз в ближайшем рассмотрении, но и создавать для противоположной плоскости иллюзию ночного неба.
Силуэт Брендона рисовался на пологом спуске к озеру — он смотрел на огни на том берегу. На миг Жаиму показалось, что все созвездия Ареса вращаются вокруг этой одинокой фигуры.
Потом ему вспомнились гулкие пространства Нью-Гластонбери на Дезриене и потрясенное лицо Брендона, когда Сновидение отпустило его. Жаим отогнал от себя это воспоминание и подошел к Брендону.
Они помолчали немного. Вода плескалась у берега, и невидимые лягушки выводили причудливый мотив. Линий округлых холмов проступали на фоне верхних огней. Слышался шум водопада, и дорожка вилась меж красивых деревьев. Большой изящный павильон, светящийся впереди, нипочем бы не выдержал настоящей непогоды.
Жаим посмотрел на Эренарха, пытаясь разгадать его настроение. Тревога? Брендон мало говорил после их высадки с крейсера Нукиэля — разве что о самых насущных делах.
С самого прибытия они не выходили из Аркадского Анклава. Официально для того, чтобы дать Брендону оправиться — синяки, оставшиеся у него на лице после драки на Рифтхавене, подтверждали правдивость этой версии, — на самом же деле для принятия некоторых мер. Первым делом по приказу Найберга Эренарху следовало обеспечить безопасность. Брендон не высказывал никаких пожеланий по тому поводу, но к нему почему-то назначили соларха-десантника, с которым он подружился на борту крейсера. Ванн-то и натаскивал Жаима по части этикета.
А теперь Ванн ждал их у павильона, как член почетного караула — со своего скрытого наблюдательного пункта он будет следить за приемом и снабжать Жаима нужной информацией через босуэлл.
Кроме охраны нужно было подобрать штат прислуги, заняться гардеробом — к этому обязывало положение последнего оставшегося на свободе правителя колоссального скопления планет и поселений, именуемого Панархией Тысячи Солнц. Брендон покорялся всему без споров и просьб — лишь этим вечером он настоял на простом белом камзоле без всяких украшений, к испугу маленького портного Архона Шривашти, который несколько дней трудился над великолепным траурным костюмом, отвергнутым Брендоном.
Жаим не мог не признать, что первоначальный камзол, блиставший варварской роскошью, сидел на стройной фигуре Брендона как нельзя лучше. Нечто вроде этого носили короли в сериалах — но, может, чистюли и правда так одеваются, денег-то им не занимать. Портной ужаснулся, когда Брендон вежливо, но твердо отказался надеть это произведение искусства, и Эренарх переодевался в полном молчании.
Жаим перевел взгляд с прямых плеч в простом камзоле на мерцающее ожерелье огней на том берегу. Как ни велик онейл, вряд ли он способен вместить и гражданскую часть населения базы, и беженцев — придется занять сельскохозяйственные делянки, обеспечивающие станцию собственными продуктами питания. Тех, кто пониже рангом, уже, наверное, перевели в верхнюю часть станции.
- Предыдущая
- 3/114
- Следующая
