Соблазни меня (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 38

• Предыдущая
• 38/52
• Следующая

Я беру чашка с блюдцем трясущимися руками, так что они дребезжат, делаю маленький глоток и понимаю, что не в состоянии больше выпить, потому что чувствую себя совершенно разбитой. Молча ставлю чашку с блюдцем на поднос.

С трудом сглотнув, спрашиваю:

— Когда мы сможем увидеть его?

— Сейчас, пойдем.

Она направляется по коридору, и останавливается перед дверью, открывая. Мы заходим внутрь и первое, на что я обращаю внимание, насколько он бледен, и второе — его глаза тут же обращаются к Лане, а потом останавливаются на мне.

— Привет, Джули.

— Привет, Джек, — я подхожу к кровати. — Как ты себя чувствуешь?

— Я буду жить.

Я чувствую руку Ланы на своем плече, пока продвигаюсь вперед к нему, она подталкивает меня к стулу, стоящему возле кровати.

— Я оставлю вас на минутку, мне нужно позвонить Блейку, — говорит она и выходит за дверь. И впервые я испытываю какое-то странное ощущение, мне не хочется, чтобы Лана оставляла меня с ним наедине. Может быть из-за того, что испытываю чувство вины пред Джеком, потому что все это время была с Вэнном, и из-за тех грязных, ужасных вещей, которые я делала с Вэнном — брала в рот его член и получала удовольствие от того, что сосала его, пока он не изольется горячей спермой мне в рот.

— Ну, что ты вытворяешь?

Стыд очищает мое лицо.

Его брови поднимаются.

— Что ты натворил?

— Ничего. Ты имеешь в виду, как это произошло?

Он отворачивается от меня в сторону окна.

— Я был не осторожен, — его голос ровный, но звучит как-то глухо, отстраненно.

— Ты собираешься вернуться?

— Нет.

— Слава Богу, там слишком опасно. Ты мог бы умереть.

— Мог бы, но я этого не сделал.

Его ответ полностью потрясает меня, и мне кажется, что он предпочел бы умереть.

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но пока не знаю что, дверь открывается и заглядывает его мама. Она словно не замечает меня, бросившись к кровати и всхлипывая. Джек берет ее руку в свою, я молча поднимаюсь и выхожу из палаты. В коридоре я ощущаю себя полностью потерянной, я не знаю в каком направлении мне двигаться по коридору, поэтому иду наугад, и оказываюсь в тупике, поворачиваю назад. Я не могу найти Лану нигде, поэтому захожу в лифт и выхожу из больницы. На улице дневной свет мне кажется слишком ярким, шум — слишком сильным. Я поднимаю глаза к небу и вижу двух толстых голубей, сидящих на крыше, медленно направляюсь в сторону подземки, чувствуя себя совершенно разбитой. Раздается звук, пришедшей смс-ки от Вэна, но я даже не открываю ее.

Когда я отпираю дверь в свою комнату, то останавливаюсь на пороге в шоке, разглядывая свою собственную обстановку, как будто увидела ее впервые. Все розовое и такое детское, словно эта комната принадлежит пятилетнему ребенку. Я вспоминаю о красных атласных простынях, которые заказала в Интернета, конечно, моя мечта были шелковые, но они оказались слишком дорогими, поэтому я остановилась на атласных. Вэнн явно будет удивлен, когда их доставят в его квартиру. Интересно, он догадается положить их на свою кровать, или оставит их не распечатанными?

Я бросаю взгляд на стену, заполненную фотографиями Джека, и испытываю некоторое удивление, потому что здесь на них он выглядит более живым, чем в больнице. Мне вспоминаются его слова: «Мог бы, но я этого не сделал». Что случилось с моим Джеком? И то отчаяние, и скорбь в его глазах, когда он отвернулся и уставился невидящим взглядом в окно.

Я хожу по своей комнате и лежу на своей кровати, и смотрю на розового кролика, который у меня был чуть ли не с детства. Какого черта я обдумываю? Это так чертовски ужасно.

Этой ночью нет звезд на небе, хотя Джек и в Лондоне. Я думаю о Вэнне и его опустевших апартаментах. И мне становится так грустно, потому что сейчас я точно знаю, что не вернусь к нему.

Я облажалась, причем облажалась по-крупному.

28.

— Ой! – вскрикиваю я и опускаю розу, начинаю сосать свой палец.

— Ты переживаешь из-за своего парня в больнице? — кричит Сепфора из передней части магазина.

— Он уже не в больнице, он настоял, чтобы его выписали, — бормочу я автоматически, и смотрю на свой палец. Я не думаю о Джеке, когда вижу капли крови, появляющуюся на подушечке, я смотрю на нее и не замечаю ничего.

В этот момент я, словно оглядываюсь на дорогу, и словно она исчезла в никуда, минуту назад я так четко видела ее, а теперь вдруг она исчезла, все растворилось в ничто, пропало в никуда.

Дороги нет! И ее никогда там и не было.

Я заканчиваю досаждать розам, обрезая стебли по диагонали, положив их в металлическое ведро и оставив на хранение в темном углу. Очищаю столешницу от всякого мусора, и ставлю их в прохладное темное место в окутанным солнцем магазине. Сепфора добавляет каллы к изысканным красным и темно-розовым розам.

— Сеп, ты не возражаешь, если я уйду пораньше?

— Насколько пораньше?

— Ну, прямо сейчас?

— Сегодня пятница, но у нас нет запланированных поставок, поэтому думаю, что можешь.

— Спасибо Сеп. Я отработаю на следующей неделе.

Сепфора машет рукой.

— Иди, иди, иди к нему.

Я достаю свой мобильный телефон из фартука и набираю номер Джека, он отвечает на первый же звонок и голос его звучит сварливо.

— Джек, я могу навестить тебя?

— Я думаю, что можешь, — соглашается он неохотно.

— Великолепно. Увидимся через двадцать минут.

Мама Джека открывает дверь.

— Ах, это ты, — говорит она, и я не могу винить ее за это, потому что в течение всех этих лет я сама же и вредила себе, создавая вокруг себя определенный имидж. Она впускает меня, показывая гостиную и удирает обратно в сторону кухни. Джек лежит, вытянувшись на диване, читая шпионский триллер, оставленный матерью. Он откладывает книгу, и я сажусь напротив него.

— Как ты себя чувствуешь?

— Болеть очень скучно.

Я не собираюсь ходить вокруг, да около, и тратить по пусто время, поэтому сразу же спрашиваю:

— Джек ты не мог бы поцеловать меня?

Он весь напрягается.

— Ох, ради бога, Джули, перестань. Мы уже все выяснили это раньше.

— Я знаю, но на данный момент не важно, что ты думаешь.

— Нет?

— Нет. Это не связано с сексом.

— Правда?

— Да, правда. Рассмотри это, как эксперимент. Ты можешь закрыть глаза, — я делаю паузу. — В конце концов, ты можешь притвориться, что я являюсь кем-то другим.

— Зачем?

— Мне просто нужно узнать, но я не узнаю это, пока не поцелую тебя.

— Хорошо.

Я улыбаюсь и встаю, подхожу к дивану и встаю на колени рядом с ним. Он поворачивается лицом ко мне.

— Готов?

— Не спрашивай. Просто сделай это, — рычит он.

Я ставлю ладони по обе стороны от него, стараясь не дотрагиваться до него, и нежно опускаю свои губы на его, прикрыв глаза. Его губы открываются навстречу мне, и вы знаете, я не очень люблю материться, но блядь, этот парень умеет целоваться. Его поцелуй имеет все прибамбасы соблазнения, мастерски кружа языком вокруг моего, поддевая его и нежно посасывая. Я окончательно теряюсь от столь явной красоты его поцелуя, который выглядит настолько романтично и сексуально, так, наверное, целуются кинозвезды в фильмах, поглощенные настоящей возбуждающей страстью — ничего, ноль без палочки, просто пшик, ничто. Ничего не вздрогнуло, ничто не всколыхнулось. Я отодвигаюсь.

Он выжидающе смотрит на меня.

— Ну? — мы оба ничего не испытали при этом.

— Спасибо, Джек. Ты очень мне помог, — я беру его лицо в ладони и целую его в лоб. — Мне надо идти. Выздоравливай, — говорю я и бегу к двери.

На улице я испытываю такое возбуждение и освобождение, что мне хочется прыгать на месте и вопить во все горло. Почему у меня возникла мысль, что то, что я имею с Вэнном можно продублировать с кем-то другим? Только сейчас, именно в этот момент, я понимаю, насколько особенная химия существует между мной и Вэнном.

• Предыдущая
• 38/52
• Следующая