Страшная тайна - Сноу Майя - Страница 1
- 1/8
- Следующая
МАЙЯ СНОУ
СТРАШНАЯ ТАЙНА
Посвящается Пэм. Больше, чем тете.
Настоящему другу.
Особая благодарность Хелен Харт.
Также большое спасибо доктору Филиппу Харрису из Королевского колледжа Оксфордского университета за его бесценные советы и необъятную эрудицию.
ПРОЛОГ
Новости путешествуют быстро, у них длинные ноги. Новости разносят по стране крестьяне и ремесленники, воры и богатеи.
«Вы слышали о предательстве и кровопролитии? — шепчут они, собираясь в сумерках в переулках или возле очага. — Вы слышали о беде, что пришла в провинцию Кай?»
Я подкрадываюсь ближе и, обратившись в слух, снова и снова слушаю истории о жестоком дзито, наместнике южной части провинции Кай: об убийстве невинной семьи, о горящих стрелах, огненным дождем падающих с небес, и о лишениях простого народа.
Подробности меняются от рассказа к рассказу, но суть остается прежней.
Правду не скроешь.
Эту историю я не забуду до конца своих дней, она кровью и болью выжжена в моем сердце. Жестокий дзито — мой родной дядя, убитая семья была моей семьей.
И эту правду я ношу с собой с того самого мгновения, когда на наших глазах — моих и моей сестры Ханы — наш вероломный дядя вонзил кинжал в спину своею брата и нашего отца.
С этого дня вся моя жизнь подчинена одной цели — восстановить поруганную честь имени Ямамото. Единственная надежда на это связана с нашим младшим братом Мориясу, ибо после смерти отца он стал законным наследником титула дзито.
Мы с Ханой будем до конца верны истине, выжженной в наших сердцах: когда-нибудь наша поредевшая семья воссоединится.
Но что есть истина?
Истории, рассказанные возле очага? Честь родового имени? Клятва друга?
Теперь я знаю, что ничто в мире не таково, каким кажется…
ГЛАВА 1
С первыми лучами рассвета мы с Ханой сидели в своей тесной комнате для слуг в школе самураев. Свежий утренний ветерок задувал в отодвинутую створку сёдзи, принося с собой аромат лепестков цветущей вишни, сброшенных ночных ливнем. Снаружи медленно светлело небо, капли дождя сверкали на листьях и цветах сада.
Мы с Ханой стояли на коленях друг перед другом, положив руки на бедра. Обе мы были одеты в обычное платье мальчиков-слуг — короткие синие куртки, синие широкие штаны и никакой обуви. Всю ночь мы молча медитировали, но теперь нам предстояло окунуться в заботы нового дня. Особенно трудным обещал быть вечер.
— Вечером состоятся похороны мастера Гоку, — еле слышно прошептала Хана. Она с трудом выдавливала из себя слова, ее прекрасные глаза были похожи на черные блестящие озера, готовые в любой миг выйти из берегов. — Я не вынесу этого, Кими…
Я протянула руку и погладила сестру по длинным волосам, перекинутым через плечо, как свиток дорогого черного шелка.
— Мы должны вынести, — тихо сказала я. — Мастер Гоку умер, с этим ничего не поделаешь.
— Как бы я хотела, чтобы матушка была здесь, — прошептала Хана.
— Я тоже…
Мы замолчали. Перед моими глазами встал образ матери, какой я видела ее в последний раз.
Вечерело, она сидела в саду камней вместе с отцом и дядей. Мы с Ханой уводили Мориясу в дом, чтобы уложить спать, и, обернувшись, я увидела, как матушка нежно улыбается отцу. Ее лицо было спокойно и безмятежно, исполнено силы и мудрости.
У меня сжалось сердце при мысли о том, как мы были счастливы тогда До того, как дядя не разлучил нас и не погубил покой и радость нашего дома.
Увижу ли я матушку снова? Мое сердце радостно встрепенулось при этой мысли, в нем вновь ожила надежда на то, что когда-нибудь матушка, Мориясу и мы с Ханой встретимся вновь, чтобы уже никогда больше не расставаться. Я вспомнила о маленьком бамбуковом мече, спрятанном в нашей корзине для вещей, любимой игрушке Мориясу и своей клятве непременно вернуть ее братишке.
Но нельзя вечно предаваться мечтам о будущем, нужно было думать о настоящем.
— Нельзя достичь Фудзи одним прыжком, нужно двигаться шаг за шагом, — твердо сказала я, обращаясь больше к себе, чем к Хане. — Сегодня мы должны пережить эту ночь. Скоро придет ответ матушки, она напишет, где мы с ней встретимся.
Перед смертью мастер Гоку рассказал нам о кедровом ларце, в котором хранились письма нашей матери. Мудрый сэнсэй был настоящим другом нашей семьи, он рисковал жизнью, чтобы помочь нам снова быть вместе. В последнем письме матушка обещала прислать подробные указания, где мы с Ханой сможем ее найти.
Итак, нам осталось дождаться еще одного письма. Еще одного драгоценного свитка бумаги…
— И тогда мы отправимся к ним, — прошептала Хана, подхватывая мою мысль, — и снова станем семьей…
Наш разговор был прерван топотом торопливых шагов в галерее.
— Все вставайте! — прокатился по всему дому зычный голос Тёдзи, главного слуги самурайской школы мастера Гоку. После смерти мастера Тёдзи возглавил школу, и теперь все, в знак уважения, называли его господином Тёдзи.
Мы с Ханой испуганно переглянулись. Если Тёдзи сейчас войдет в комнату, то увидит наши распущенные волосы и сразу поймет, что мы девочки!
— Уже идем! — закричала я, вскакивая и торопливо закручивая волосы в мальчишеский узел на макушке.
— Немедленно выбирайтесь из своей норы, тощие мальчишки! — закричал господин Тёдзи, и я поняла, что наш добрый эконом вот-вот ударится в панику. — Сам дзито едет в нашу школу, он хочет немедленно начать церемонию погребения!
Сам дзито? Кровь бешено застучала у меня в висках.
Господин Тёдзи говорил о ненавистном господине Хидехире, о нашем родном дяде! О человеке, убившем нашего отца и братьев. Мало того, что сын господина Хидехиры вероломно убил нашего любимого мастера, опоив его ядом во время чайной церемонии, а затем хладнокровно зарезав во время поединка, так теперь еще сам дзито грубо нарушает заведенный порядок похорон!
От этих мыслей черная змея злобы вползла в мое сердце. Как он смеет? Неужели кровавый Хидехира считает себя выше не только людей, но и небес?
Остановившись возле двери, я обернулась к Хане, которая трясущимися руками закалывала волосы острой металлической булавкой.
Я повела бровями, спрашивая, готова она или нет, а когда Хана кивнула, отодвинула бамбуковый экран и лицом к лицу столкнулась с господином Тёдзи.
Это был ворчливый, но добродушнейший толстяк, круглолицый и коренастый, с черными волосами, убранными в традиционный самурайский пучок, щедро умащенный и крепко-накрепко уложенный на макушке. Когда мы с Ханой только появились в школе, он сразу же взял нас под свое заботливое крыло и, ласково браня «костлявыми мальчишками», досыта накормил горячим супом с лапшой.
— Шевелитесь, мальчишки! У нас ничего не готово к приему дзито, — воскликнул Тёдзи. — Ну-ка, пусть один из вас позвонит в колокол и разбудит ленивых учеников, а второй — бегом на кухню за церемониальной чайной посудой! — Он хлопнул в ладоши и отвернулся от нас, взмахнув широкими рукавами бледно-серого кимоно. — Быстрее!
— Я позвоню в колокол, — быстро сказала я Хане.
Она кивнула.
— А я приготовлю чайную посуду и буду ждать тебя на кухне.
Мы бросились следом за Тёдзи, который широким шагом шел по узкому коридору. На ходу он барабанил кулаком в деревянные косяки, громкими криками поднимая спящих.
Бамбуковые створки отодвигались, из комнат показывались заспанные лица слуг с растрепанными после сна волосами.
— Что стряслось? — спросил кто-то. — На нас напали?
— Вставайте! Одевайтесь! — кричал господин Тёдзи, хлопая в ладоши. — Мы только что получили известие о том, что к нам едет дзито! Похороны состоятся сегодня утром.
— Дзито едет… дзито едет… — взволнованный шепоток побежал по коридору, передаваясь из комнаты в комнату.
— Сегодня утром? — смущенно спросил кто-то из слуг.
Вчера на закате тело мастера Гоку было перенесено в храм, и все ждали, что похороны состоятся не раньше вечера.
- 1/8
- Следующая
