Приключения парижанина в стране львов, в стране тигров и в стране бизонов - Буссенар Луи Анри - Страница 1

• 1/77
• Следующая

Дикая симфония. — Соперники. — Львиный турнир. — Три охотника в засаде. — Джентльмен, гамен и жандарм. — Два выстрела. — К сведению любителей фотографировать животных. — Смерть кокетки. Разрывная пуля. — Воспоминание об открытии охотничьего сезона. — Губительная сеть. — Похищение женщины гориллой.

За густой завесой листвы раздался ужасающий рев и прокатился под деревьями-великанами.

— Вот это да! Кажется, органная труба дала течь, — раздался насмешливый голос.

— Замолчи! — приказал другой.

— Хорошо, что не газовая.

— Перестанешь ты или нет? По твоей милости нас могут растерзать. Вновь раздалось рычание, да такое, что листья задрожали.

Эти чудовищные звуки прозвучали своеобразным сигналом со всех сторон из таинственных глубин тропического леса загудел оглушительный рев, разносясь далеко вокруг отчетливыми, резкими нотами, несмотря на то что воздух был густо насыщен сыростью.

— Теперь вступили большие барабаны, — не унимался неисправимый болтун.

— Нет, видимо, этого ты и добиваешься, — сказал собеседник, понизив голос.

— Чего именно, месье Андре?

— Чтобы нас растерзали или, по меньшей мере, чтобы мы вернулись ни с чем.

— Последнее было бы обиднее.

— Конечно, черт побери, проехать тысячу двести миль только затем, чтобы остаться с носом! А кто будет в этом виноват? Ты один.

— Довольно, капитан. Молчу… Ай да киска! Вот это я понимаю.

Непочтительное «киска» относилось к великолепной львице, которая выпрыгнула из чащи и замерла при виде троих охотников, стоявших посреди поляны.

Львица не столько испугалась, сколько изумилась, смотрела не со злобой, с любопытством и была похожа на великолепное изваяние.

До сих пор она видела людей только с черной кожей; теперь перед ней были люди с бледной кожей, одетые в белую одежду.

«Это кто еще такие?» — казалось, спрашивала красавица.

Опершись коленом о землю, они с необыкновенным хладнокровием людей бывалых и неустрашимых ждали, что будет дальше.

Нервы у них были, несомненно, крепкие. Впрочем, только с такими и можно идти на крупного зверя, вроде льва или тигра: охотника ежеминутно подстерегают неожиданности, малейшая оплошность грозит роковыми последствиями. В такой ситуации, перед лицом опасности, которую ты сам искал, решающей оказывается вовсе не храбрость, а крепкие нервы.

У нашей троицы по этой части все было безупречно. Ни один и глазом не моргнул, когда появилась львица. Только крепче сжали они тяжелые двустволки, дула которых не шелохнулись.

Главным в этой компании был мужчина лет тридцати двух — тридцати пяти во цвете сил — высокий, смуглый, могучего сложения. Болтун называл его месье Андре.

Сам болтун — юноша двадцати трех лет, на вид которому едва можно было дать восемнадцать. По произношению это был парижанин из предместья, парижский уличный мальчишка — гамен. Небольшого роста мускулистый крепыш, он смело смотрел на львицу серо-голубыми плутовскими глазами.

Третий, бесстрастный, как факир, выправкой напоминал старого солдата, коим, собственно, и был: испещренное шрамами костлявое лицо, густые брови дугой, нос крючком, длинные, концами вниз, усы, бородка в виде запятой, грудь колесом. Ему было не больше сорока пяти.

Закончив осмотр, львица глухо зарычала, скорее даже промурлыкала что-то, ударила себя хвостом по бокам, наморщила нос, прижала уши и подобралась, готовясь к прыжку.

Месье Андре, медленно поднимая винтовку, предостерегал товарищей:

— Главное — не стрелять! Ни в коем случае! Ты понял, Фрике? Вы слышали, Барбантон?

— Понял, — ответил молодой человек.

— Слышал, — сказал старый солдат.

Охотник прицелился. Он уже хотел спустить курок, не дав львице прыгнуть, как вдруг та — не то из каприза, не то из любопытства — распрямилась и медленно отвернулась от охотников, тем самым подставив себя под выстрел. Но месье Андре спокойно, будто перед ним какой-то кролик, опустил винтовку, вглядываясь туда, куда обернулась львица. Очевидно, он был абсолютно уверен в себе.

Львица вздрогнула, справа и слева раздался рев — точно гром прогремел.

Зашумели лианы и кусты, на поляну выскочили два огромных льва.

С первого взгляда они признали себя врагами. Хуже, чем врагами: соперниками.

Сверкая глазами, ощетинившись, грозно стояли друг напротив друга и рвали когтями траву. На охотников, находившихся от них шагах в тридцати, они не обратили ни малейшего внимания. Взглядом не удостоили.

Разом испустив короткий сдавленный рык, звери бросились друг на друга, подпрыгнув вверх метра на три. В воздухе они и сшиблись. Послышался хруст костей, звук разрываемого мяса — и оба тяжело рухнули на землю.

— Черт возьми! Недурно, — тихо сказал своему соседу, господину Андре, молодой человек, которого звали Фрике.

— Жаль, растерзают друг друга.

— Почему — жаль?

— Шкуры. Тебе не кажется, что три такие великолепные шкуры были бы недурным началом для нашей будущей коллекции?

— Согласен. Но помешать этим диким дуракам портить друг другу одежду мы можем только одним способом — немедленно застрелив их.

— И впрямь дураки! — вставил свое слово солдат. — Дерутся из-за самки!

— Не слишком-то вы галантны, дружище Барбантон, — возразил Фрике. — А мне так даже нравится эта борьба. Я видел львов в цирках Биделя, Пезона. В сравнении с этими экземплярами те — просто чучела набитые. Эти же — настоящие молодцы.

— Не спорю. Но это только доказывает, что можно быть молодцом и дураком одновременно. Не проще ли было им поделить свою мамзель, чем скусывать друг другу носы и рвать шкуры ей же на потеху? Взгляните: она же смеется над ними!

— Не беспокойтесь, служивый, месье Андре скоро положит этому конец. Все трое будут наши — и молодая особа, и ее воздыхатели.

Схватка тем временем продолжалась. Львица, присев на задние лапы, томно следила за ожесточенной дуэлью, прикрывая глаза и позевывая.

Андре снова поднял винтовку, прицелился, рассчитывая, что соперники хотя бы на секунду остановятся, замрут. Надежда не оправдалась. Львы продолжали поединок. Стрелять было нельзя.

Раздосадованный охотник обратился к Фрике:

— Говоришь, застрелить их. Чего, казалось бы, лучше, но боюсь, рана окажется несмертельной.

— Хотите, я заставлю их на минуту остановиться? Времени будет достаточно, чтобы уложить хотя бы одного.

— Что ж, давай.

— Идет. Вы готовы?

— Готов.

— Начинаю.

Молодой человек поднес к губам два пальца и с силой свистнул. Оказалось так похоже на свисток паровоза, что можно было подумать, будто недалеко идет поезд. Звери смутились и прервали бой.

— Вот бы сделать моментальный снимок! — воскликнул Фрике.

Его слова заглушил выстрел — месье Андре воспользовался короткой передышкой. Один из львов, получив пулю между глазом и ухом, подскочил на задних лапах, взмахнул в воздухе передними и упал бездыханный, даже не застонав.

Другой, не разбирая, откуда прогремел гром, сваливший противника, приписал победу себе и громко прорычал в знак своего торжества. Он гордо выпрямился над трупом врага и бросил на львицу победоносный взгляд.

— Ну и болван! — пробормотал Фрике.

Не дожидаясь, когда рассеется дым, охотник снова прицелился и выстрелил в «победителя», который в этот момент был прекрасной мишенью.

— Великолепный двойной выстрел! — с восторгом воскликнул парижанин.

— Чисто сделано, — похвалил Барбантон.

• 1/77
• Следующая