Сын Неба - Смирнов Леонид Леонидович - Страница 17
- Предыдущая
- 17/51
- Следующая
– А вы?.. Вы – совок?!
16. Мы никогда не знаем, началом каких событий становится порой маленький, незначительный с виду эпизод. В момент, когда меня уводили в наручниках, я больше всего радовался, что таким неожиданным способом ускользнул от волчковских бомжей. Бомжи эти несомненно представляли собой реальную опасность. И серьезную. Для бандитствующих структур люди, стоящие на учете в психушке, – бесценные кадры. Никакому профессиональному, высококвалифицированному киллеру не под силу то, что легко разрешимо для них: убить человека и, даже попавшись, ускользнуть от тюрьмы. Какой спрос с шиза? И все-таки, как я классно смылся от них на ментовском воронке!
Я ждал, когда разберутся в моем деле. Но прошли сутки, двое, трое. Пора бы Баранову проспаться и пролить свет на ситуацию.
Была встреча с адвокатом. Человек он оказался довольно молодой, неглупый, он ошарашил меня новостью: Баранов – скончался.
17. – Кто там?
– Тихо! Тс-с-с.
– Это кто?
– Это я – Каюмба. Я пришла тебя спасти, Уманга!
– Каюмба…
– Не бойся, я усыпила охрану. Бабушка Маганда дала мне волшебной травы. Я скатала из нее шарики, через трубочку из кустов плюнула шариками по охранникам, они уснули. До рассвета не проснутся. А мы к рассвету будем уже далеко! Хватайся за лиану! Ой, какой ты тяжелый!
Наверху было свежо и приятно. После трех дней сидения в затхлой глубокой яме я всем своим первобытным чутьем наслаждался ароматом таинственной атлантической ночи.
– Бежим, Уманга! Если до рассвета мы скроемся в горах, они не найдут нас!
Я смотрел с восхищением на эту стройную двенадцатилетнюю женщину, настоящую деву-охотницу. Она рисковала всем. Она обрекала себя на вечное изгнание, чтобы жить, до последнего дня своего прячась от людей. Жить вдали от родных, от своего племени. И все – ради меня! На ее черных волосах появился золотистый отлив при свете звезд, призрачных, мерцающих, непостижимых. Ее ноги, стройные, сильные, будто бежали уже туда, в горы, чтобы спасти меня. В нетерпении она делала какие-то бессмысленные движения:
– Бежим, Уманга!
Я обнял ее, прижал к себе. Может быть, приди она в первую ночь, я бы, не раздумывая, убежал вместе с нею. Я бы несся по выжженной солнцем, теплой даже ночью траве, со всей безудержной прытью своих сильных, быстрых ног, насыщенных энергией четырнадцати лет, я бы подхватил Каюмбу на руки и бежал, бежал бы с ней туда, где спасительные вершины гор, где многие сотни лет мы будем вместе, где родится новое племя: от меня и от нее.
Она обняла меня, прижалась к моей груди своей молодой, еще не растраченной грудью. Она не понимала, почему же я остановился в нерешительности:
– Бежим, Уманга!
Может быть, приди она во вторую ночь, я бы тоже убежал вместе с нею. У меня еще были некоторые сомнения… Я знал, что с рассветом, после третьей ночи, меня поведут к пропасти, сбросят вниз. Я буду долго лететь. Как птица, сильная, независимая, беззаботная. Да, внизу камни, да, я расшибусь о них с такой силой, что моей кровью, моими мозгами будут забрызганы соседние скалы. Но перед этим будет несколько секунд полета…
– Бежим, Уманга!
Но это была уже третья ночь. Что изменилось? Внешне ничего. Я просто на сутки больше просидел в глубокой яме с гладкими отвесными стенами, влажными, глинистыми. После третьей ночи меня не поведут к пропасти. Я пойду к ней сам. Я, Уманга, старший сын Великого Вождя, я, самый сильный, быстрый и ловкий среди молодых воинов, я, столько раз признававшийся своим племенем лучшим из лучших. В жертву надо принести именно меня. Иначе мы проиграем в этой войне с пришельцами. Иначе все племя ждет гибель, в лучшем случае – рабство. Нет, в худшем случае – рабство. В лучшем случае – гибель.
– Прости, Каюмба…
18. – Вы думаете, здесь одни преступники сидят? – адвокат улыбнулся, и я невольно отметил, насколько профессия сформировала этого молодого еще человека, сколько жизненного опыта он накопил за недолгий пока свой срок на планете Земля.
– Но ведь я знаю, что было на самом деле! Пусть копают! Докопаются до истины!
– А что есть – истина? Когда-то считалось истиной, что Земля стоит на трех китах. Потом общепринятым стало, что она круглая, но Солнце вращается вокруг нее, – он продолжал улыбаться, наверное, в улыбочке своей неосознанно, но не без удовольствия, выражал свое явное превосходство надо мной в сложившейся ситуации. – Вы не путайте бытовую истину и правовую. Все показания против вас: и Капитоньевой, и Якимовой, и даже старшего лейтенанта Добрецова.
– Простите, капитана…
– Да, простите,… это… капитана…
– Я одного не понимаю: зачем им все это надо?
Он перевел разговор на вопросы оформления документов, на размер своего гонорара, спросил, есть ли претензии к условиям содержания в камере. Претензия у меня была одна: почему я все-таки в ней, в этой самой камере, содержусь?
– Неужели вы не поняли? – он улыбнулся мне открыто. – И Капитоньева, и Якимова, и… это… Добрецов всегда будут ненавидеть вас! Даже если вы будете делать им подарки к Рождеству, Восьмому марта и дням рождения! Неужели вы не поняли, почему? Неужели вы поверили, что гражданская война в нашей стране когда-нибудь кончится? Только среди своих вы в безопасности. Но вы – не среди своих.
Да, этот молодой человек не только опытнее меня в жизни, но и, действительно, умнее.
19. Решение вопроса лежало между кольцами планеты Сатурн. Если б у Него не было Иного Знания, но были миллионы и миллиарды, Он бы финансировал полет к Сатурну. Но у Него не было миллиардов, даже миллионов. Было другое. Он давно понял, что в мозгу каждого человека – громадный микромир. Спрессованная, сфокусированная модель Вселенной. Можно свободно путешествовать по собственной внутренней Вселенной, но далеко не все обладают умением Войти в этот могущественный микромир.
Сегодня Ему было нужно Войти в собственный мозг, добраться до Сатурна, поработать с его загадочными кольцами. Он промахнулся – залетел куда-то к Плутону. Но нужно – на Сатурн, не на Плутон, не на Уран, не на Юпитер. Возвращаться довольно сложно, легко вернуться обратно только в земной мирок, который принято называть реальным. Он продолжил путь в другие галактики, искать планеты, кратные по Вселенской функции планете Сатурн. Но поиск этих планет занял много времени: с другими галактиками Он был знаком слабо, плохо ориентировался. В итоге решил вернуться в мир земной и стартовать к Сатурну снова.
- Предыдущая
- 17/51
- Следующая
