Геракл без галстука - Смирнов Дмитрий Викторович - Страница 60
- Предыдущая
- 60/83
- Следующая
Как хорошо известно любителям отечественных кинокомедий, чтобы раскрыть преступление века, нужно сперва его совершить. Окончательно зайдя в тупик в поисках невыполнимых заданий, Гера в отчаянии пошла ва-банк и выставила на кон самое сокровенное из собственных закромов.
Выдвинуто немало предположений, каким образом олимпийцам, пребывая в постоянных гулянках и развлечениях, удавалось поддерживать спортивную форму, не стареть, оставаться всегда бодрыми, энергичными, полными сил и здоровья а-ля кот Борис. Словом, непринужденно исполнять все то, что без особой надежды пишут на поздравительных открытках по всему миру. Некоторые видят в этом заслугу амброзии – волшебного напитка богов, который приносили им в клюве голуби. Некоторые считают, что олимпийцы не могли быть подвержены человеческим напастям по определению, поскольку жили под лозунгом «Олимпизм – это молодость мира». Но и те и другие сходятся во мнении, что в этом деле не обошлось без участия волшебных яблок Геры.
Золотую яблоню, приносящую золотые плоды, подарила Гере на свадьбу Гея, мать-земля всех живущих. Чтобы описать чудодейственные свойства этих фруктов, нужен энтузиазм торговца, продающего в электричке книгу «Всемирная энциклопедия здоровья, или Как не болеть круглый год». Если же попытаться рассказать о них кратко, то стоит, пожалуй, адресовать читателя к русской народной сказке «Иван-царевич и серый волк», где санитар леса и представитель правящего дома Романовых неутомимо рыщут по стране в поисках молодильных яблок. Так вот, яблоки Геры – это и есть те самые чудодейственные фрукты эпохи зарождения абсолютной монархии на Руси. Потребляя в день по кусочку такого яблока, олимпийцы и достигали невиданных результатов.
Подарок был настолько ценным, что даже Гера остерегалась хранить его дома, предполагая, что частые гости не смогут удержаться от искушения и будут при малейшем удобном случае беззастенчиво красть дарующие молодость плоды. Или – чего хуже! – еще и Зевсовы профурсетки при случае смогут полакомиться деликатесными фруктами.
Поэтому для пущей сохранности Гера высадила свое раритетное деревце в саду, имевшем все основания именоваться райским. И по месторасположению – на самом краю земли, ни на каких картах, ввиду повышенной секретности, не отмечен. И по сути – эдакий Никитский ботанический, которому вдруг завещал все свои деньги Джордж Сорос.
Уход за садом был поручен жившим неподалеку семерым Гесперидам, которые в отчетах из деревни регулярно извещали барыню, что ейная яблонька прижилась и плодоносит как нельзя лучше. Недоверчивая Гера, чтобы окончательно обезопасить себя от мнившегося ей повсюду воровства, повелела вдобавок ко всему еще и привязать к дереву дракона Ладона, а сам сад обнести забором с колючей проволокой.
Килограмм яблок, не имевших как будто ни малейшего шанса упасть от своей яблоньки дальше чем на полметра, и было велено Гераклу доставить в Микены как можно скорее.
– Э, слушай, я что, хачик, яблоки возить?! – попробовал возмутиться герой, но офицер фельдъегерской связи, доставивший пакет с приказом, буркнул «не могу знать» и отбыл в расположение части.
Сказать, что положение героя было незавидным, – сильно погрешить против истины. На самом деле положение было примерно таким же, как если бы тебя, уважаемый читатель, сейчас вызвал бы в Кремль президент и сказал:
– Стране жизненно необходимы молодильных яблоки. Вес – не меньше кило. Предположительно произрастают в раю. Действуйте, мы в вас верим!
И что делать? Куда идти? У кого спрашивать совета?
Геракл поступил так же, как поступит в подобной безвыходной ситуации девять из десяти жителей нашей планеты. Пошел в ресторан и попытался утопить свалившуюся беду в алкоголе. Самое удивительное, что этот бесперспективный на первый взгляд метод сработал. Беда и в самом деле утонула.
В ходе вечера герой, как обычно, познакомился с девочками, то ли певшими в этом кабаке, то ли просто подрабатывавшими там другими способами. И в плавно текущем разговоре выяснилось, что девочки приезжие, что они на следующий год будут поступать в артистки, что здесь они временно, и вообще они – нимфы.
Сложно сказать, что из всего этого было правдой, а что нет, поскольку и в наше время каждая вторая кабацкая девица считает себя нимфой. Но когда Геракл ближе к завершению банкета и окончанию очередного графинчика изложил подругам свою насущную проблему, те неожиданно дали кавалеру еще и совет.
Оказывается, до отбытия на поиски счастья в большие города, проживая в глухой провинции у моря, фройляйны были знакомы с неким старичком Нереем. Который хоть и «скряга, брюзга и все время подсматривал за нами во время купания, но знает все, чего ни спроси: и сколько звезд на небе, и сколько капель в море. Ужас, просто ужас какой всезнайка».
Девочки не сомневались, что такому умнику наверняка известно и месторасположение райского сада тоже. И Геракл, прежде чем окончательно перейти в измененное состояние сознания, на всякий случай записал на заменяющей манжету львиной лапе адресок эрудированного пенсионера.
Последнее связное воспоминание о минувшем дне, всплывшее поутру в голове героя, было образом ресторанной нимфы, накладывающей из вазочки в тарелку черную икру и щебечущей:
– Ты, как придешь, либо в библиотеке смотри, либо на берегу – там он обычно кости греет.
Поскольку иных идей, кроме как подключить к расследованию престарелого знатока, все равно не имелось, то сразу после утреннего пива была отдана команда «на выход» и взято направление на север. К предполагаемому месту проживания предполагаемого источника информации.
Собственно говоря, в безвыходной ситуации прибегнуть к помощи экстрасенсорики незазорно. Немало серьезных людей пытались решать свои дела посредством специалиста по непонятно откуда берущейся информации. Результат был неоднозначен, но история знает и положительные примеры. Так, например, гитлеровский геракл Отто Скорцени, зайдя в тупик в поисках похищенного Муссолини, отыскал дуче именно с помощью своего арийского нерея. Но это уже, точно, совсем не наша история.
Аутентичный морской бог Нерей, принятый провинциальными девушками за престарелого вуайериста, не имел постоянного места жительства. Злостно нарушая паспортно-визовый режим, он по прихоти своей скитался по разным водоемам, ночуя, где его застанет темнота. Благо, на работу ему по старости лет поутру добираться было не нужно, и дедушка мог себе позволить такой разгульный в определенном смысле образ жизни. По летнему времени старичок спасался от жары как раз там, где его в последний раз видели девицы: в водах северной реки Эридан, в которую упал когда-то Фаэтон.
Путь к Эридану Геракл знал преотлично, и, что не менее важно, его на этом пути тоже уже знали. Поэтому по причине радушия местных жителей, всеми правдами и неправдами зазывавших к себе в гости иностранную звезду. Гераклов бег к морю регулярно прерывался на день-другой, возобновляясь каждый раз с той известной всем неохотой, с которой мы идем на работу в понедельник.
К сожалению, некоторые граждане видели в проходящей знаменитости не только возможность пообщаться с большим человеком, но и шанс приподнять за его счет свой собственный авторитет. Не один удельный властитель, используя административный ресурс, норовил приладить мировую славу героя под свои мелкопоместные нужды.
Первым в этой протяженной очереди оказался сатрап соседствовавшей с Грецией Македонии по имени Кикн. В длинном ряду правителей, олицетворявших поговорку: «Всяк сходит с ума по-своему», он стоял с табличкой «Битвы на колесницах». В гористой Македонии, где трудно было найти кусок ровной поверхности больше, чем на опции «разгон» и «экстренное торможение», уже сама по себе езда на колесницах была элитным видом спорта. А уж площадки, способные вместить две колесницы, вообще считались национальной диковиной. Арендная плата на них была не ниже, чем в России на теннисные корты в начале ельцинского правления.
Поэтому о громких победах на внутренней арене Кикну говорить не приходилось ввиду отсутствия конкуренции, а зарубежные спортсмены ехали в Македонию крайне неохотно. И шанс сразиться с самим Гераклом фанат квадриг воспринял с не меньшим энтузиазмом, чем нью-васюковская шахматная общественность – возможность противостоять в ходе сеанса одновременной игры заезжему гроссмейстеру.
- Предыдущая
- 60/83
- Следующая