След черной рыбы - Словин Леонид Семенович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/41
• Следующая

— Силов? — На душе у Туры потеплело. — Хороший мужик…

К прокурору области Саматова в кабинет не впустили — попросили подождать.

Тура с минуту хмуро ходил из угла в угол, потом решительно направился к двери.

— Туда нельзя! — пискнул помощник за столом. Но Тура был уже у областного прокурора.

Как и перед тем, на кладбище, Довиденко выглядел недовольным, весьма высокомерным.

Прокурор находился в кабинете один. Он хмуро взглянул на вошедшего.

— У меня нет сейчас времени разговаривать… Зайдите к кому-нибудь из замов. — Подумав, он добавил: — экспертиза подтвердила: Пухов убит из пистолета, который изъяли в тайнике у Мазута. Скажи спасибо. Сейчас бы вы бегали, как бобики…

— Меня интересует только: от кого был сигнал?

— Аноним позвонил. Из автомата, — он поднялся, позвонил секретарю — тот сразу вошел. — Я в обком…

Довиденко вышел, оставив Туру в кабинете.

Машину Тура вел сам, рядом сидел Хаджинур.

Серое, затянутое низкими облаками небо неслось им навстречу. Степь вокруг проживала свой самый счастливый — медовый месяц, вся она была темно-зеленой, покрытой фиолетовым цветом верблюжей колючки.

Впереди показалась метеостанция.

— Вон козлятник Мазута, — показал Хаджинур.

Они подъехали. Прибитые «заподлицо» доски образовывали глухой забор, достаточно высокий. На калитке висел замок. От метеостанции к «козлятнику» тянулись электропровода.

— Сделано фундаментально, — заметил Тура.

Их успели заметить. От метеостанции потянулась делегация: жена Мазута, малюсенький, смуглый до черноты человек — Бокасса, которого Тура уже видел во время осмотра трупа Пухова, знакомый тоже казах в галифе — Адыл, он и сейчас был выпивши. А, может, так и не протрезвел с того дня… Мальчик в коротких шортах с маленьким магнитофоном на шее и еще много детей — мал-мала-меньше.

— Начальник, ну, как там он? — спросил Бокасса, крохотный «мальчик-дедушка». Он вел рядом велосипед. — Живой? — На лице его плавала та же, что и в прошлый раз, когда Тура увидел его впервые, странная гримаса — то ли печальная улыбка, то ли счастливый плач. — Как? Как? — он наступал с беспечной опасной шуткой сумасшедшего, и Хаджинур принужден был ответить ему:

— Отойди, Бокасса, не путайся под ногами!

Карлик тотчас же забыл о своих вопросах. Он присоединился к детям, став между мальчиком с «вокменом» — самым крупным из детей, которому Бокасса доходил головой до плеча, и самым меньшим.

— Ну, как он? — повторила жена Мазута, здороваясь. — Живой? Передачи принимают?

— Должны принимать, — сказал Саматов. Она кивнула.

— Легко сказать — «принимают»… Я поеду, а с ними как? — она показала на детей.

— Хорошо, — сказал Тура, — соберите ему что-нибудь, мы захватим.

Она невнятно поблагодарила. — Это его «козлятник»? — Саматов показал на забор.

— Его.

— Вы покажете нам? Ключи есть?

— Отдали после обыска, — она полезла в карман широкой, как у цыганок, юбки. — Вот.

— А где они тут тайник нашли? — спросил Тура.

— Какой уж там тайник!

Не говоря больше ни слова, жена Мазута обошла изгородь — сбоку, со стороны моря, с несколькими досками, лежал камень, она нагнулась, откатила его. Тура и Хаджинур подошли ближе. Под камнем была не очень глубокая ямка. Дно ее устилал песчаник.

— Это? — Тура удивился.

— Да.

Они еще постояли. Потом женщина открыла замок, втроем они вошли в маленький огороженный со всех сторон дворик.

В глаза бросилось множество ящиков, разбросанных вокруг. В середине двора стоял домик или сарай. Саматов заглянул внутрь, кроме стола с чурбаками вместо стульев и верстака с инструментами он увидел еще маленький телевизор.

— Не надо было вам Мазута тогда отпускать с Осыпного, товарищ подполковник… — пожалел задним днем Хаджинур. — Он же сказал, что не будет жаловаться. Подумаешь, пару раз получил по шее! Что сгоряча не бывает… Сделали бы обыск, нашли бы тайник!

— Не знаю, Хаджинур. Может статься, что мы бы тогда ничего и не нашли… — заметил Тура. — Все это странно. Пистолет. Аноним…

— Думаете, Мазуту его подбросили?

— Я думаю, браконьер нашел бы лучшее место на Берегу, чтобы все это спрятать.

— А тогда зачем?..

— Кто-то решил убить сразу двух зайцев. И направить нас по ложному следу. И отомстить Мазуту!

Пока жена Касумова собирала передачу мужу, Саматов осмотрел берег. Впереди, в море, метрах в двухстах от берега, виднелись две скалы.

— Передайте ему, пожалуйста, — жена Мазута принесла узелок. В нем была лепешка, несколько луковиц, вяленая рыба, овечий сыр.

— У вашего мужа есть враги? — спросил Тура.

— У моего мужа? — Она хотела выиграть время, задумалась.

— Может, кто-то ему грозил? Или он кому-то дорогу перешел.

— Я ничего не знаю. У нас тут никто ничего не знает. Мы темные люди!

— Предупреждал он вас? «Будь осторожнее»… Или: «Этого человека остерегайся?»

— Мой муж?

— Да.

— Нет, ничего он не говорил.

Тура понял, что она ничего больше не скажет и вместе с Орезовым направился к машине:

— Сейчас ты займешься биографией Мазута, Хаджинур. Узнаешь его образ жизни, связи. С кем он бегал. В общем, прокачаешь всю его жизнь за последние годы. Этот тайник, звонок анонима из автомата — все это грубая подделка. У Мазута есть враги. И они никуда не денутся от нас! Проверь наши материалы, не проходил ли он по какому-то из дел в качестве свидетеля! Может, потерпевшего…

Они садились в машину, когда жена Мазута снова подошла:

— Вы можете мне сказать: его отпустят? Говорят, в городе подписи будут собирать, чтобы его тоже… как Кулиева! К расстрелу!..

Тура прошел через дежурную часть милиции. На лестнице ему встретился уставший, одышливый Бураков, он успел за день изрядно побегать.

Старший опер повернул, пошел вместе с Турой. Тура спросил:

— Какие новости?

— Установили людей, которые видели Пухова последними, — обстоятельно доложил Бураков. — Это Хамидовы. Они из этого дома. Их все знают. Солидные люди. Муж, жена, два брата, сноха и бабушка. Они вечером, после работы, переносили вещи на новую квартиру. Пухов им помогал…

— Он был с ними с самого начала? — уточнил Тура.

— Нет, они встретили его в центре, недалеко от Морского вокзала, когда делали последнюю ходку. Он помог им нести посуду — тарелки, пиалушки. Следователь их сейчас там всех допрашивает.

— Пухов долго еще находился у Хамидовых?

— Не очень. Поужинали. Пухов ушел около двенадцати.

— Говорил он, куда идет?

— Нет. Никому ничего не сказал, — Бураков развел руками. — Пухову мы еще раньше допросили. Она ничего не знает. Не видала, не слыхала.

— А что с Сейфуллиным? — спросил Тура.

— Я говорил с женой. Похоже, как случайный выстрел на охоте. Следователь допросил очевидца. Это его приятель. Тоже был в лодке с Сейфуллиным… Подняли со дна ружье — в нем один патрон. Во втором стволе гильза. Ружье старое. Экспертиза подтвердила…

— Далеко отсюда?

— В районе метеостанции.

— Они — действительно приятели?

— Действительно. Ни вражды, ни злости. Собутыльники…

— А возраст?

— Приятель — тот постарше. Баларгимов Садык. Осмотрщик кабельного завода. Ни в милиции, ни в рыбинспекции на него никаких материалов.

— На берегу был кто-нибудь? — спросил Тура.

— В то время?

— Да. Может, другие охотники. Очевидцы?

— Никого. Ночное время. Вдова, в общем-то, не имеет претензий…

Он оставался в коридоре, а Тура зашел в приемную. Гезель была на месте.

— Вас тут спрашивала жена Пухова, товарищ подполковник…

Тура обернулся:

— И что ты сказала?

— Я сказала, что у вас прием по понедельникам.

— Гезель! Сегодня же только четверг!

— Я все поняла! Она сейчас на кладбище…

На кладбище Пухова была одна, одетая во все темное, с черным платком на голове. Она что-то поправляла среди венков, окаймлявших большую фотографию убитого. Рядом с ней стояла тяжелая хозяйственная сумка.

• Предыдущая
• 14/41
• Следующая