Свинья, которая хотела, чтоб ее съели - Баджини Джулиан - Страница 1

Воображение без логики является простой фантазией, а логика без воображения бесплодна. Частично именно поэтому как ученые, так и философы всегда используют воображаемые сценарии развития тех или иных событий, чтобы усовершенствовать свои идеи и проверить их жизнеспособность. Цель таких «мысленных экспериментов» состоит в том, чтобы избавиться от всего, что усложняет реальную проблему, и сосредоточиться исключительно на ее сути.

Так, к примеру, любая этическая дилемма всегда осложняется непредвиденными, контекстно-зависимыми условиями. Взять хотя бы проблему мясоедства. Оправданно ли с моральной точки зрения поедание мяса? Размышляя над тем, можно ли есть мясо животных тогда, когда у вас есть такая возможность, вы столкнетесь с множеством факторов. Одних животных вырастили на ферме, других у человека дома, а третьих поймали в дикой природе. Одни животные росли на земле, которая ранее представляла собой влажные джунгли, другие свободно паслись на открытых пастбищах. Мясо одних животных натуральное, мясо других содержит генетические добавки (генетически модифицировано), а мясо третьих доставляется из другого конца света. Для принятия этически правильного решения требуется распутать клубок этих многочисленных факторов и соответствующим образом взвесить различные точки зрения.

И в этом могут помочь мысленные эксперименты, которые, подобно научным экспериментам, направлены на то, чтобы изолировать ключевые величины (переменные) — рассматриваемые специфические обстоятельства, чтобы выяснить, какую роль в нашем понимании мира играют именно они. Поэтому, когда мы хотим рассмотреть этичность поедания мяса животных, мы можем вообразить себе ситуации, при которых разница между двумя сценариями будет состоять только в каком-то одном вопросе. Если нас волнует отношение к животным на фермах, то давайте говорить только о разнице между хорошим и плохим отношением. Если подвергнуть свои намерения тщательному анализу, то можно спросить себя: какая разница существует между вашей курицей по-киевски и моей, если ваша погибла в результате несчастного случая, а моей свернули шею намеренно, но при этом обе курицы ранее вели одинаковый образ жизни. Можно просто предположить, что при всех равных условиях единственным вопросом, который нам необходимо решить, будет вопрос морали.

Преимущество мысленных экспериментов заключается не просто в том, что они чуть лучше реальности. На самом деле они могут помочь нам думать о вещах, которые мы не смогли бы или не осмелились бы попробовать в реальной жизни. Иногда они требуют от нас, чтобы мы представили себе что-то непрактичное или невозможное, как для нас самих в определенный момент времени, так и для всех людей в принципе. Хотя то, на что эти эксперименты просят обратить внимание, может показаться необычным, цель у них такая же, как и любого другого мысленного эксперимента: сосредоточить наше внимание на одной ключевой концепции или проблеме. Если какой-либо невозможный сценарий помогает нам сделать это, то его невозможность не должна нас волновать. Эксперимент является всего лишь инструментом, помогающим нашему мышлению; он не претендует на то, чтобы описывать реальную жизнь.

100 историй, предлагаемых в данной книге, навеяны по большей части, но не всегда спорами философов. Иногда в этих историях приводятся предположения, в которых редко кто сомневается, которые затем анализируются с совершенно противоположной точки зрения. Иногда эти истории предлагают пути решения проблем, которые кажутся неразрешимыми. А иногда они заставляют нас увидеть проблемы, которые не кажутся нам проблемами до тех пор, пока мы не начинаем видеть их скрытый смысл.

Это не справочник и не сборник ответов на старые загадки; это скорее провокация, стимул к дальнейшим размышлениям. В комментариях, приводимых после этих историй, я, возможно, предлагаю выход из трудной ситуации, а возможно, и выступаю в роли адвоката дьявола: вы сами решаете, в каком именно качестве я выступаю.

Подобным же образом приводимые здесь перекрестные ссылки являются не научными, а наводящими. Иногда связи между историями будут очевидными. А иногда сама связь будет являться средством, заставляющим вас взглянуть на определенную проблему по-новому.

Эта книга может породить множество точек зрения, но ни одна из них не будет окончательной.

Мысленный эксперимент номер 101: автор принимает добровольную поддержку, помощь и советы других, но не благодарит их в своей книге. Делает ли он это по невнимательности и забывчивости или сознательно?

Я уверен, что я поступаю либо так, либо иначе. Но я никого не забуду. Редакторы вносят значительный вклад в окончательный вариант любой книги. Одним из таких редакторов является Джордж Миллер. Его вклад, от начала и до конца, трудно переоценить. Кроме того, мне помогало множество чудесных сотрудников издательства Гранта: Саджида Ахмад, Луиза Кэмбелл, Фрэнсис Холлингдейл, Гейл Линч, Анджела Роуз, Уилл Салмон, Белла Шанд, Колет Вела и Сара Уэсли. А Лиззи Кремер продолжает помогать мне морально и физически и сейчас.

Чтобы никого не забыть и охватить всех, я хочу поблагодарить каждого, кто ответил на вопросы моей анкеты или предоставил мне какую-либо информацию. Сказать, что таких людей слишком много, — значит солгать. Просто их слишком много для того, кто недостаточно прилежен, чтобы все записывать.

Наконец, я хочу официально поблагодарить Джереми Стангрума за то, что его интеллект, проницательность и интересные суждения служили для меня вдохновением в течение нескольких лет, а также за его мысль о том, что выражения благодарности и посвящение книг кому-либо чаще всего являются проявлениями самовозвеличивания автора. Думаю, что эти мои слова заденут его по-настоящему.

В случаях, когда имеются один или несколько опознаваемых источников эксперимента, я привожу их подробности в конце каждой истории. Однако следует заметить, что хотя мои версии иногда очень похожи на исходные материалы, иногда они сильно от них отличаются. Таким образом, читатели должны понимать, что эти источники являются всего лишь вдохновением для историй, приводимых в данной книге.

В случае, когда источник не приводится, это обычно означает, что данный мысленный эксперимент навеян более широкой полемикой, в которой невозможно вычленить один-два источника. Не стоит приписывать своеобразие этих экспериментов мне.

Источники некоторых описываемых историй могут быть мне неизвестны, и поэтому я их не упоминаю. С радостью исправлю такие упущения в будущих изданиях данной книги.

Существует ли в природе что-нибудь настолько очевидное, в чем нельзя усомниться? Может быть, наша жизнь является всего лишь сном, а окружающий нас мир есть лишь плод нашего воображения? Какими бы странными ни были подобные заявления, само их существование указывает на то, что реальность физического мира все же можно поставить под сомнение.

Но существуют и другие идеи, которые кажутся настолько ясными и очевидными, что просто обязаны быть правдой. К примеру, два плюс два все равно равняется четырем, независимо от того, спите ли вы или бодрствуете. В треугольнике должно быть три стороны, независимо от того, есть ли в реальном или воображаемом мире треугольники или их там нет.

А что если Бог или какой-либо могущественный, злобный демон дурачит вас? Может ли какой-то злой дух одурачить вас настолько, что вы поверите явной лжи? Разве мы не видели, как гипнотизеры заставляют людей считать до десяти так, что те пропускают при этом число семь? А как насчет человека, который во сне слышит четыре удара городских башенных часов и думает про себя: «Как странно. Часы пробили час четыре раза!»

Если существование злого демона можно считать возможным, то существует ли нечто, в чем нельзя усомниться?