Алхимия - Канселье Эжен - Страница 12

XII. Повелительница Единорога (музей Клюни)

Рука должна быть чистой и опытной при прикосновении к жезлу, от удара которого меркуриальная и светлая вода истекает из скалы.

Присутствие эротического начала в этих описаниях очевидно, однако религиозная живопись умеет выразить его целомудренно и неприступно, живописуя Пречистую Деву чистыми руками. Так в музее в Кольмаре выставлено панно работы Мартина Шёнгауэра, на котором изображена юная Дева, будущая Мать Спасителя, ласкающая ладонью десницы витой геральдический кол — рог робкого и пугливого единорога, которого только Она способна удержать, умиротворить, утишить.

Трактат о Двух алхимических жилищах^[26] включает репродукцию шедевра знаменитого немецкого живописца: внутри сада, огороженного (jardin clos) зубчатыми стенами — hortus conclusus — Мария, как бы ушедшая в себя, небрежно указывает на полным цветом цветущую пред нею лилию. Слева от нея — корзина, полная яблок и белоснежное руно, повитое лентами со словами молитв. В этом образе напрямую соединены предметы мистического поиска двух древних путешествий, более того, два мифа, два времени: Urna aurea, золотая чаша, urne d'or и vellus Gedeonus, руно Гедеона, toison de Gédéon.

К этим чарующим созданиям добавим и великолепный ковёр из музея Клюни в Париже с его мотивом прикосновения, увы, имеющем для толпы воспитанных на банальном экзотеризме школяров значение пошло-скабрёзное и кощунственное. И, хотя между всеми этими образами есть и различия, которые бросаются в глаза в первую очередь, сама по себе символика Повелительницы Единорога (Dama à la Licorne) одна и та же; внутренне она глубже и многозначительнее, чем на общепринятых изображениях Благовещения.

Восхитительно облегаемая зелёным платьем, украшенная драгоценными камнями и редкими украшениями, как и подобает царице, единая избранная Жена, овеянная всею премудростью мира, вздымает вверх боевое копьё (lance de joute), на которое надето как бы плывущее в пространстве знамя с перевязью цвета небесной лазури, украшенное тремя полумесяцами, столь любезными Диане де Пуатье (Diane de Poitiers). Кабалистически имя этой знаменитой дамы можно понимать как луна в треть веса (la lune de poids tiers): в конце первой операции заранее подготовленная меркуриальная компонента весит примерно одну треть от первоначальной массы.

Красный лев, на плечевой перевязи которого также три растущих полумесяца, — знак светлого духа, огненного сульфура, серы, минеральной спермы, озаряющей и оплодотворяющей меркуриальную материю, сущностно очищенную в три стадии обработки солью и огнём. Художнику, как и герметическому льву, вменяется в этой связи II стих Псалма 91 Царя Давида:

И вознесётся яко единорога рог мой, и старость моя в елей мастите.

Et exaltabitur sicut unicornis cornu meum, & senectus mea in miséricordia uberi.

* * *

Чрезвычайно важная стадия Великого Делания, соединения (conjonction) — одновременно самая тайная и самая трудная. В своих Двенадцати Ключах Василий Валентин, монах-бенедиктинец из Эрфурта, даёт длительное разъяснение этого союза, на несомненную каноничность которого, выраженную через благословение епископом царственных супругов, указывает иллюстрация, выполненная, как и все остальные, Жаном Гобиллем. Вот что утверждает Василий Валентин в шестом Ключе:

«Мужчина без женщины считается как бы телом, разделённым надвое, а женщина без мужчины, по подобию, — полутелом, ибо, будучи отделённой, не способна принести плод. Однако, когда они соединены супружеским союзом, тело обретает совершенство, и семя их производит преумножение^[27]».

Андрогинат, вещь в этом мире почти невозможная, ибо у людей свершается только в высших точках их бытия, создается алхимиком в металло-минеральном микрокосме в середине процесса Великого Делания, когда минеральный гермафродит оказывается только ступенью на долгом и опасном пути к полному освобождению. Великие Чётки (le Grand Rosaire) указывают на эту двуполую сущность одною из гравюр, над которой, по-видимому, подперев подбородок, склонял взъерошенную голову озарённый юноша Артур Римбо в Шарлевилле. Несомненно, он читал о физико-химической сущности, ens^[28], порождённой, согласно Сирано, «жаркой схваткой» между Рыбой-Прилипалой и Саламандрой^[29]. Поэт-лицеист не мог не обратить внимания на утверждение неизвестного Адепта, отождествлявшего розы (roses) и чётки (chapelet) в мистическом розарии (Rosaire) — те и другие именовавшего великими и, несомненно, посвящёнными Деве:

«В то же время камень, о коем здесь говорится, мы именуем Ребисом (Rebis), ибо он есть одна вещь, созданная из двух вещей, иначе говоря, тела и духа, солнца и луны, тела очищенного и находящегося в состоянии брожения (fermenté)^[30]».

XIII. Ребис — две гравюры из Rosaire (Ars aurifera)

Философский Андрогин, по-иному именуемый Ребис или Compositum de compositis — Состав составов.

Приведённые нами иконографические фигуры взяты из второго издания анонимного трактата, содержащегося в сборнике под названием Ars aurifera, до сих пор находящегося, по крайней мере уже с начала XIX века, в Шарлевилле. Гравюра и ксилография из двух изданий, вышедших с промежутком в пятьдесят лет, сильно отличаются друг от друга. Если одна преисполнена кокетливой прелестью Ренессанса, то другая — наивною простотой, переполнявшей сердца изографов готического искусства, творцов рукописей и первопечатных книг.

* * *

С самого начала мы обязаны указать на универсальную сущность нашей науки, корни которой — в психейных глубинах творения. Внутри всеобщего, клубящегося и тяжёлого хаоса сокрытых зарождений (naissances latentes), о котором неустанно говорили древние авторы, предшествует истление (fumier), без коего невозможно никакое порождение. Это и есть caput mortuum, мёртвая голова, отделяемая при очищении любой глубинной сущности. Попытаемся уразуметь в связи с этим, что хотел сказать Андре Либо (Andre Libau) на сто двенадцатой странице Четвёртой Книги Штудий металлических о Камне Философов:

«Оттуда является чернь чернее чёрной черни. Если коснёшься ея перстом, она прильнёт к нему так плотно, что иначе не отмоешь ея, кроме как полным очищением (lavage). Если же отпустишь ея в воду, то выпадет в осадок, а затем вся вода почернеет, образуя смесь. Поистине только водой отмоешь ея, и тогда, наконец, она отделится от своего тела»^[31].

Блез де Виженер (Blaise de Vigenère)^[32] и Наксагор (Naxagoras)^[33] были убеждены в том, что долгая предварительная варка необходима. Ведь если правда, к примеру, что обычный свинец — металл мёртвый из-за того, что он утерял свои качества, так как сильный огонь, согласно Василию Валентину, пожирает слабый, то правда и то, что тот же свинец, но питаемый огненной сущностью, постепенно восстанавливает утраченную активность и превращается из инертной химической массы в философски живое тело.

Только начав экспериментировать, можно уразуметь, сколь глубокие изменения, даже в самых простых телах, приносит долгое питание их огнём при длительной их плавке. Даже если внешняя и внутренняя структура металла остаётся прежней, в ходе последующих операций очень скоро убеждаешься в том, что химически они сильно изменились. Это самый простой предлагаемый Естеством в соответствии с правилами Великого Делания способ, который значительно облегчает извлечение Меркурия из Сатурна; в этом случае образуется белая маслянистая сущность, очень чистая, жирноватая на ощупь и столь алчущая золота, что драгоценный металл растворяется в ней, «как лёд, погружаемый в горячую воду».