В дебрях Камасутры - Славная Светлана - Страница 18

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая

Знойное индийское солнце медленно подбиралось к зениту, когда в чаще леса, примыкающего к Сионийским горам, раздался странный шум. Маленькая ящерка, греющаяся на трухлявом пне, лениво приоткрыла один глаз и успела заметить, как раскаленный воздух завибрировал, свиваясь в тугую спираль. Утробно гудя, воздушная воронка стала вгрызаться в мягкую землю, потом раздался хлопок, и старый термитник, давно покинутый своими обитателями, превратился в огромный баньян, оплетенный лианами и украшенный огромным дуплом.

Джунгли лишь на миг очнулись от полуденной дремы, дабы оценить нанесенный им ущерб, однако могучее дерево неплохо вписалось в окружающий пейзаж, и сонная тишина воцарилась вновь, нарушаемая лишь жужжанием неугомонной мошкары да фырканьем буйвола в ближайшем болоте.

Однако не прошло и минуты, как из дупла огромного дерева стали доноситься странные звуки: сопение, недовольное бормотание и сердитые возгласы. Наконец один за другим из дупла выбрались двое молодых людей и стройная девушка с длинной косой, мелодично позвякивающая многочисленными украшениями.

— Неужели так сложно держаться за поручни во время перемещения, — возмущалась Варвара, сурово взглянув на Егора. — Спасибо Ивану Ивановичу: вовремя тебя за штаны схватил. Хороша бы я была сейчас без передних зубов и с синяком под глазом! А ты и вовсе мог вывалиться по дороге. Попал бы сейчас вместо индийских джунглей в койку к Калигуле...

— Да ладно тебе возмущаться, — беспечно махнул рукой Егор. — Лучше посмотри, какая красотища вокруг. Ух, до чего бабочка огромная...

— Кстати, нам необходимо срочно нанести на открытые участки тела средство от насекомых, — засуетилась Варвара. — Иван Иванович, давайте я вас обработаю. Хоть мы и сделали все возможные прививки, неизвестно, какую инфекцию может разносить местная мошкара.

Птенчиков с недоверием покосился на баллончик, но покорно позволил себя опрыскать.

— Странно видеть светило натурологии с репеллентом в руках, — заметил он.

— Ничего странного. Это вещество нервно-паралитического свойства, моя собственная разработка, обеспечивающая щадящее воздействие на насекомых. Химия их не убивает, а лишь на время лишает жизненной активности. Вскоре насекомые приходят в себя и даже ничего не помнят о том, что с ними произошло.

— Какая трогательная забота о нежной психике кровососущих, — проворчал Егор и легонько нажал на мочку правого уха, регулируя мембрану зоотранслейтора.

В голове мгновенно загудели сотни тоненьких злобных голосков: «Кровь, свежая кровь! Никогда не пробовали вкуса белых людишек... Не пихайтесь, к блюду подходим в порядке общей очереди!» Егор в панике дернул себя за ухо, выключая прибор:

— Варенька, радость моя, обработай меня поскорее своим нервным парализатором.

Девушка встряхнула баллончик:

— Ну, что тебе поведали местные бабочки? Дай угадаю. — Варя картинно закатила глаза и нараспев продекламировала:

— Один престарелый комар повадился нюхать нектар...

— Если бы! — содрогнулся Егор. — Эх, Варенька, услышала бы ты беседы насекомых, изобрела бы средство для полного уничтожения всех их подвидов!

— Возможно, до оленей, сочиняющих лимерики, местным комарам далеко, — высокомерно вскинула подбородок Варвара. — Однако я считаю, что неэтично лишать их жизни по собственной прихоти.

— Так, ребята, — поднял руки над головой Иван, — дискуссию о правах насекомых считаю закрытой. Пора определиться с нашим местоположением и выработать план дальнейших действий. Егор, слово за тобой.

Гвидонов настроил портативный компьютер с подробной картой местности, и спустя мгновение на экране замигали четыре точки — три зеленые и одна оранжевая.

— Вот, смотрите, — произнес Егор, — зеленые точки — это мы, оранжевая — храм Каа-мы. Он расположен на окраине небольшого городка, у самой опушки джунглей...

— Ты уверен, что у джунглей бывает опушка? — язвительно поинтересовалась Варя.

— Откровенно говоря, не очень. Впрочем, как и в том, что у кровососущих имеется понятие об этике, — невозмутимо парировал Егор и продолжил: — На северо-западе город огибает река, Сионийские горы находятся на юге. Нам сейчас необходимо выбраться из джунглей и двигаться в сторону гор. Так мы выйдем к храму, а там уже разберемся, что делать дальше.

— Отлично. Компьютер оставляем в дупле, с собой берем только мини-рации для постоянной связи и зоотранслейтор Егора. Напоминаю легенду: мы странствующие мудрецы, идем из России через Индию и Тибет в Китай за пуховиками...

— За чем? — в один голос воскликнули Варя с Егором.

— В смысле, за фольклором, — смутился Иван. — Легенда обкатанная, сработала у Грозного — сработает и здесь. Кстати, в Индии письменность не в почете, и фольклор предпочитают передавать из уст в уста, нам это на руку.

— Как же тогда вышло, что Камасутру не только записали, но даже проиллюстрировали? — задумчиво произнес Егор.

— А вот об этом мы спросим у Сони, как только ее найдем, — заключил Птенчиков и нажал едва заветный выступ на коре баньяна. Дупло сузилось, оставив небольшую щель для вентиляции, и экспедиция двинулась в сторону гор.

Через некоторое время деревья поредели, в просветах между ними показались скульптурные фризы, украшающие вырубленный в скалах храм Каа-мы.

— Не ошибся ли Сапожков с расчетом времени прибытия? — заволновался Иван. — Прежде всего, необходимо выяснить, появились ли уже на стенах храма изображения нашей Соньки.

— И если появились, то когда именно, — подхватил Егор.

— А если не появились? — робко поинтересовалась Сыроежка.

— Продвинемся по шкале времени на годик-другой вперед. Не переживай, я уверен, что нам повезет, — заверил ее Птенчиков.

Посовещавшись, друзья решили не соваться в храм без предварительной разведки. Найдя укромный уголок, густо заросший кустарником, они незаметно пробрались к ограде и заглянули в щель.

— Надо же, при храме имеется собственный зоопарк, — удивленно прошептал Егор. — Уважаю местных святош, грамотно разнообразят свой культурный досуг!

— Скажешь тоже — досуг! Уверена, эти животные предназначены для жертвоприношений. Какая Дикость — уничтожать невинные создания в угоду вымышленным божествам, — прошипела гордость факультета натурологии.

— Вряд ли пантер и обезьян держат для жертвоприношений. А павлин и вовсе считается священной птицей, — возразил Птенчиков, отважно перемещаясь в колючем кустарнике в поисках более удобной щели для обозрения зверинца. — Во всяком случае, с этой стороны подобраться к интересующим нас барельефам невозможно.

Неожиданно он замер и прижал палец к губам:

— Тихо! Кто-то идет.

На площадке перед вольерами появились несколько юношей, единственной одеждой которых были короткие холщовые штаны. В руках они держали накрытые крышками подносы из желтоватого металла, тускло отблескивающего на солнце. Беспрестанно кланяясь и что-то бормоча, они стали почтительно приближаться к животным. Когда с подносов сняли крышки, наши друзья с удивлением поняли, что в зверинце настал час обеда.

— Чтоб я так жил! — пробормотал Егор, пораженный изысканностью процедуры кормления зверей.

Пантера жадно накинулась на предложенную ей баранью ногу, обильно декорированную цветками гибискуса. С кормлением павлина, свободно расхаживающего по двору, тоже проблем не возникло — высокий юноша, подобострастно кланяясь, горстями рассыпал вокруг себя зерно, вымоченное в вине, и приговаривал нечто, отдаленно похожее на «цып-цып-цып». А вот белобровый гиббон, занимающий крайний вольер, был сегодня не в духе. Стоило юноше с подносом приблизиться к его обиталищу, он принялся оглушительно визжать, расшвыривая предложенные ему фрукты по всему двору. Когда огромный ананас угодил молодому человеку в голову, тот пал ниц и, прикрывшись подносом, почтительно пополз прочь. Остальные смотрели на него с завистью, словно бы он удостоился великой чести.

— Хорошо бы понять, что здесь происходит, — прошептал Иван. — Может, переведешь нам, о чем беседуют эти избалованные вниманием зверушки?

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая