Три девицы под окном... - Тамбовцева Анна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/64
• Следующая

Сонька сидела возле окна, задумчиво наблюдая, как яркие искорки звезд вспыхивают на потемневшем небосклоне. От непривычной тишины звенело в ушах. Счастливое в своем неведении население древних государств рано укладывалось спать, не обремененное необходимостью дожидаться вечернего выпуска новостей, чтобы быть в курсе последних мировых событий. Лишь нестройное пение цикад нахально вклинивалось в сосредоточенные размышления.

Неожиданно дверь в светелку приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Бабариха.

— Вечер добрый, дочурочка, — елейным голоском пропела она.

— Чего приперлась, карга старая, — окрысилась Сонька. — Без тебя тошно.

— Ить, гляжу, кровиночка моя мрачнее тучи ходит.

— Какая я тебе кровиночка? Опять, что ли, перебрала за ужином? — Сонька презрительно скривилась и отвернулась к окну.

— Да ты зря не шуми. — Старуха продолжала медово улыбаться, устраиваясь поудобнее на низенькой скамеечке. — Поди, случилось что? Так расскажи мне, глядишь, на сердце и полегчает.

— Вот пристала, как репей. Моя беда — не твоя забота. Вали, короче, подобру-поздорову.

Бабариха заерзала на своей лавке.

— Сдается мне, — решилась она наконец, — что потеряла ты кой-чего. Могу пособить с поисками.

Сонька аж взвилась со своей табуретки:

— Так это ты, ведьма старая, мою скатерку уперла? — завизжала она.

— А то кто ж? — Старуха захихикала. — Я с вас, дочурок нежданных-негаданных, глаз не спускаю. Обо всех ваших выходках осведомленная. А сегодни — токмо сестрица твоя из залы обеденной вышла, так я за нею и шмыгнула. Ну, а глазами-то глядеть — дело нехитрое. Вот я и углядела, как она изумруды с кольчугами в скатерку сунула, а потом и сама схоронилась. А тебя-то как богатыри отвлекли, так я енту вещицу волшебную и прихватила да припрятала в надежном месте. А с нею и сестрицу твою с драгоцельностями. Слышь, — Бабариха с видом заговорщицы придвинулась к Соньке, — а бывшая Царица-то тоже в скатерке обретается, али как?

Сонька устало вздохнула.

— Бабуль, отдай скатерку по-хорошему, не то тебе же пожалеть придется.

— Дык без надобности она мне, забирай. Отчего не помочь дочурке любимой, — услужливо затараторила старуха. И, помолчав, добавила: — Только и ты мне помоги.

— Чего еще удумала, старая? — насторожилась Сонька.

— Ну вот, умница, наконец-то визжать перестала. Глядишь — и договоримся…

— Да не тяни ты, — зашипела Сонька, сжимая кулаки.

— Чтой-то больно ты нервная. Может, пустырничку запарить?

— Я тебе сейчас так запарю…

— Ну-ну, будет. Я вот что думаю. — Бабариха выдержала паузу. — Надобно тебе Салтана отравить.

— С чего бы мне его травить? — опешила Сонька. — Султан мне не помеха.

— А мне — помеха.

— Ну, так сама и трави.

— Негоже мне на старости лет грех на душу принимать.

От этакой наглости Сонька аж дара речи лишилась. Бабариха меж тем продолжала:

— Отравишь, значится, Салташу, а после царицей нарядишься. Я тебя в бочку по-быстрому засмолю и тут же перед всем честным народом из моря-то и выловлю. И станешь ты вдовствующей царицей, ну а я — при тебе…

— Охота была мне тут у вас царствовать, у меня другие планы, — возмутилась Сонька.

— Ну дык и без тебя управимся. Вали, значится, по своему плану, а я уж, так и быть, одна поцарствую. Вдовствующей тещей.

— Слушай, бабуля, — начала Сонька примирительно. — Некогда мне тут ерундой заниматься. Давай так: ты мне скатерку, я тебе — драгоценности. Купишь островок, дворец по своему вкусу выстроишь — и царствуй на здоровье.

— Э нет, — заартачилась Бабариха. — Знаю я ентих строителей: как начнут глину месить, конца краю не видать. Стара я ужо, могу дворца-то собственного и не дождаться.

Сонька медленно поднялась с места и пошла на Бабариху:

— Если ты, змея подколодная, не отдашь мне скатерку прямо сейчас, не то что до собственного дворца, до рассвета не дотянешь.

Бабариха побледнела, но мужественно выдержала грозный взгляд напористой «дочурки». Поняв, что без боя старуха не сдастся, Сонька вцепилась ей в глотку и принялась отчаянно трясти:

— Отдавай скатерку, зараза, не то придушу!

— Салтана отравишь — отдам, — упиралась та.

— Не буду я Салтана травить, а вот тебя точно прикончу!

— Ежели меня убьешь, — хрипела Бабариха в ответ, — вовек не узнаешь, где скатерка спрятана.

Внезапно дверь в светелку с грохотом распахнулась и раздался звонкий девичий голос:

— Ну-ка, прекратите безобразие!

Сонька в испуге отпрянула от Бабарихи. Воспользовавшись моментом, та резво выскочила вон.

— Сонечка, миленькая, наконец-то я тебя нашла! — зарыдала непрошеная гостья, ставя на пол громоздкую корзину с бельем и протягивая руки для трогательных объятий.

— Варя? — Сонька совершенно растерялась. — Ты откуда здесь взялась?

— Сонечка, как я соскучилась! — Варя еще разок всхлипнула и попыталась улыбнуться. — А мы с Иваном Ивановичем приехали вас спасать. И, по-моему, как раз вовремя.

— Да уж, — оторопело протянула Сонька.

— Честно говоря, Иван Иванович запретил мне показываться во дворце. Но я уже начала сходить с ума от неизвестности и бездействия. Пыталась как-то отвлечься, перестирала всё белье, которое лежало у прачки, что меня приютила… Такая душевная женщина, только очень уж болтлива! Знаешь, я тут немного усовершенствовала процесс стирки: вспомнила пару формул и смешала весьма неплохой порошок. Можно будет дома запатентовать. — Варя помолчала. — А потом меня угораздило пойти на базар. И я увидела, как стражники ведут связанного Егора… Это так ужасно. Не могу поверить, что он оказался вором!

Сонька сочувственно покивала головой.

— В общем, я совсем запуталась и поняла, что должна срочно найти тебя, всё выяснить и решить, что делать дальше.

— Ты правильно поступила, — одобрила Сонька, лихорадочно обдумывая, как использовать сложившуюся ситуацию. — А каким образом тебе удалось пройти во дворец?

Варя улыбнулась:

— Знаешь, меня действительно не хотели пускать. Хорошо, догадалась взять с собой корзинку с бельем. Говорю стражникам: «Вы что, не видите? У меня срочный государственный заказ!» Они и расступились, даже свечку мне зажгли, чтоб нестрашно идти было, и провожатого хотели выделить, еле отвертелась. Побрела по коридорам — темнотища, хоть глаз коли, и пусто, будто повымерли все. Вдруг слышу: чьи-то голоса. Я и пошла на звук. А вы тут как начали кричать друг на друга; ну, думаю, сейчас дойдет до смертоубийства… — Варя немного помолчала и произнесла: — Сонечка, я ведь всё слышала.

— Что ты слышала? — негромко спросила Сонька.

— Как эта старуха пыталась заставить тебя убить Салтана, а ты отказывалась. Сонечка, ты попала в беду?

Аферистка на миг растерялась, а затем, как по команде, горькие слезы хлынули из ее глаз:

— Варенька, я должна была давно тебе всё рассказать, еще когда в первый раз из прошлого вернулась, но мне так не хотелось тебя расстраивать! Думала, сама справлюсь…

— Сонечка, ты о чем? — изумилась подруга.

— Гвидонов тебя из Салтанова царства в будущее отправил, а сам ведь и не думал возвращаться. Спелся с этой старой ведьмой Бабарихой (не зря мы именно в ее доме очутились!) и принялся казну Салтанову подчищать. А стоило мне за моего возлюбленного Салтанчика замуж выйти, я им как кость в горле стала. Решил они меня убрать со своей дороги. Подняли ложную тревогу, отправили мужа моего на войну — прямо с брачного ложа, представляешь! — а потом подпоили царского гонца и всучили ему липовый указ. Гвидонов прямо по Пушкину текст надиктовал! А я еще, дура набитая, спасти его пыталась, когда он у сокровищницы попался. Сыном родным объявила, скомпрометировала себя перед Салташей на веки вечные!

— Да, Птенчиков мне об этом рассказывал. Так вот, оказывается, как всё было на самом деле. — Варя восхищенно посмотрела на подругу. — Сонечка, ты просто ангел! Такое самопожертвование…

• Предыдущая
• 41/64
• Следующая