Три девицы под окном... - Тамбовцева Анна - Страница 36

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая

Оценив мудрость старшого, Добрыня меж тем на карачках выбрался из воды. Богатыри скинули на песок золотые кольчуги со шлемами, сложили аккуратной кучкой мечи дорогие, булатные, и, вооруженные лишь деревянными копьями с крепкими наконечниками, поплыли в сторону орущей дурным голосом Соньки.

— Тоже мне, лентяи, — возмущалась та, остервенело дергая дракона за хвост и изображая борьбу не на жизнь, а на смерть. — Был бы дракон настоящим, давно б меня сожрал, пока эти спасатели изволят поближе подгрести!

Тем временем Сонька-Повариха, покинув свое укрытие в ветвях плакучей ивы, вышла на бережок, не спеша разложила скатерку и набрала памятный код (гребешок, клювик, правая лапка), отправляя бесценную богатырскую амуницию вдогонку за Лебедушкиными изумрудами.

— До скорой встречи, — нежно проворковала она, посылая вслед сокровищам воздушный поцелуй. Затем живо свернула скатерку и пошла на лесную поляну дожидаться встречи с Ткачихой.

Богатыри наконец достигли поля битвы. Их взорам предстало зрелище душераздирающее: огромное, невиданное доселе чудище носилось по волнам, искусно подсвеченным закатом. То ли отблески светила могучего багрили воды соленые, а то ли кровушка девичья, невинная…

Молодица меж тем не сдавалась: крепко обхватив шею чудовища, она продолжала истошно вопить. Окружив дракона со всех сторон, добры молодцы кинулись в атаку. Острые копья вонзились в зеленый бок, раздалось страшное шипение, и чудище в предсмертной агонии принялось скакать по волнам, совершая беспорядочные пируэты и кульбиты.

Наконец весь воздух из дракона вышел, и он безвольно обмяк, собираясь почить на дне. Доблестные воины издали победный клич, подцепили резиновую шкуру копьями и поволокли на берег. Славный трофей возложат они к ногам государыни, как пить дать — ждут их милости несказанные!

Рослый Афоня занялся спасением девицы. Водрузив ее на свою широкую спину, он мощным брассом погреб в сторону суши.

— Эх, хороша девка, — прокомментировал богатырь, укладывая мокрую Соньку на бережок. — С такой бы и в лесок не грех прогуляться!

Приятные размышления были прерваны истошным воплем Добрыни:

— Обули, демоны!

— Разули, болван, — взревел в ответ Никола-старшой.

— Чего случилось-то? — окликнул Афоня мечущихся по берегу богатырей.

— Да ты никак ослеп! — заорал на него старшой. — Неужто не видишь: вся наша амуниция исчезла подчистую: и кольчуги золотые со шлемами червонными, и мечи булатные с дорогой анхрустацией…

— Поди, ветром унесло, — флегматично предположил детинушка, снова поворачиваясь к Соньке. Девица вполне ожила и, поднявшись с травки, отжимала мокрый сарафан, соблазнительно облегающий стройную фигуру.

— Тьфу, дурак! — в сердцах сплюнул старшой. — Одни девки на уме.

Сонька подошла к богатырям.

— Ну что ж, ребята, спасибо за помощь. — Она усмехнулась. — А у вас, я вижу, проблемы? Не смею больше отвлекать, гуд бай!

Круто развернувшись, девица зашагала прочь. К тому месту, где ее дожидалась Повариха с бесценной скатеркой. Богатыри только рты разинули.

Повариха нетерпеливо переминалась посреди полянки.

— Чего ты так долго? Мужикам глазки строила?

— Нет, раны зализывала от зубов дракона, — огрызнулась Ткачиха.

— Такой гадючище драконьи зубы не страшны.

— Умолкни на минуточку, нас дело ждет. — Ткачиха постаралась собраться с мыслями. — Значит, так: ты прилетишь домой в субботу, рано утром. Разберешься с антикваром, возьмешь полотно — и назад, к Салтану. Перевоплощаться в достойный уважения облик Ткачихи. Будь осторожна с Варькой…

— Кого ты учишь? — перебила Повариха. — Без тебя всё знаю!

Она расстелила скатерку, встала в центр цветочка и начала нажимать код: гребешок, клювик, правая лапка…

— До встречи, «сестренка», не задерживайся!.. — Повариха растворилась в знойном воздухе.

— До какой еще встречи, дурища? — проворчала оставшаяся Сонька. — Я-то окажусь дома не в субботу, а в понедельник, ровно через неделю после того, как впервые отправилась в прошлое. А тебя в Салтановом государстве встретят Царица с Поварихой. Да еще Варька с Гвидоновым, чтоб им пусто было…

Она поправила скатерку.

— Ну, прощай, что ли, остров Буян!

Вблизи послышался треск ломаемых сучьев и знакомые голоса:

— Эй, девица красная, погоди!

Сонька едва успела скомкать скатерку и сунуть ее под пенек, как из-за валуна показались запыхавшиеся богатыри.

— Негоже тебе ходить одной, — сурово произнес старшой. — Страшные разбойники на Буяне промышляют. Вот, лишили нас доспехов. — Он смущенно потупился.

— Решили сопроводить тебя, куда прикажешь, — вступил в разговор рослый Афоня и незаметно подмигнул Соньке. Мол, не упусти своего счастья, красна девица.

«Вот черт принес вас на мою голову», — зло подумала та, но вслух произнесла:

— Это вы, ребятки, здорово придумали. Спасибочки.

Афоня по-свойски приобнял Соньку за плечики, и вся компания дружно двинулась в сторону городских ворот. На копье у Добрынюшки гордо реяли резиновые ошметки поверженного чудовища.

— Ой, — внезапно спохватилась Сонька, — кажется, я платок в лесу обронила. Вышитый, — для убедительности добавила она и опрометью бросилась обратно на поляну.

— Ждите меня здесь, я быстро! — крикнула она богатырям.

«Вот и славно, решат, что меня бандиты выкрали, и удивляться особо не будут. Хотя какое мне теперь до этого дело!»

Добежав до знакомой полянки, Сонька живо сунула руку под пенек.

Скатерки не было.

«Этого просто не может быть», — шептала Сонька, холодея от ужаса. Сейчас она должна вылезать из холодильника за много-много веков отсюда. Богатая, свободная и невероятно счастливая. Ей больше никогда бы не пришлось ходить пешком в лес, слушать по утрам истошные петушиные вопли, умываться холодной водой и носить этот ужасный сарафан… Сонька закусила дрожащие губы. Неужели придется? ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ!

Нужно смотреть правде в глаза: она зависла в прошлом. Как Гвидонов, у которого она стащила скатерку. Как Птенчиков, чью машину времени с таким наслаждением разнесла в щепки и пустила ко дну. Вот идиотка! Надо было ее припрятать, сохранить как запасной вариант. Но тогда этот настырный недомерок мог бы ее отыскать!

Кто стащил скатерку? Неужели Гвидонов? Избавился от шкатулки, проскользнул за ворота и следил за ней от самого дворца… Нет, не его стиль. Этот юродивый выскочил бы из-за первого же куста и начал бы кричать о чести и совести. Как будто ее волнуют его этические установки!

Значит, Птенчиков. Добрался-таки, гаденыш. Отомстил за свою лодчонку. Уверен, что теперь она в его руках, распустит нюни и прибежит каяться, лишь бы вернуться домой. А дома… Соньку передернуло. Дома ее ждет суд присяжных и исправительная клиника. Ампутация порочных частей личности. Коррекция коры головного мозга и профилактическая чистка нервных каналов. Кем она выйдет из клиники, один Бог ведает. Но уж точно не Сонькой-миллионершей!

Нет, приятель. Не на ту напал. Существует немало способов избавления от таких настырных ублюдков. Подберем для тебя что-нибудь поэффективней. А потом, в тишине и покое, займемся поисками скатерки… А может, лучше выжать из тебя чистосердечное признание?

— Ау! — донесся до Соньки могучий бас Афони. На поляну выбрались недовольные богатыри.

— Ну, ты, душенька, и копаешься! — проворчал старшой. — Отыскала платочек-то?

— Сперли мой платочек, — зло бросила Сонька.

— Спе… к оружию, ребятушки, злодеи недалече! — взревел Никола. — Сейчас мы возвернем казенную амуницию!

Потрясая непросохшими копьями, богатыри кинулись крушить окрестные кусты. Сонька мрачно присела на пенек, размышляя, как бы покрепче прижать несносного Птенчикова.

Боевого запала хватило воякам ненадолго. Попугав лесных пичужек, они один за другим вернулись на поляну.

— Ни следа! — сокрушался Никола-старшой. — Будто по воздуху унеслись с этакой кучей добра!

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая